Приручить дракона (СИ) - Викки Латта
— Вроде нет, — нахмурилась я.
— Тогда, может, проще его убить? — Мама приподняла бровь. — Я могу навести смертельную порчу так, что ни одна ищейка и следа не найдет.
— Спасибо, мам, — я шмыгнула носом, — но пусть лучше никто больше не умирает.
— Никто больше или один конкретный дракон? — уточнила мама проницательно.
— Один конкретный, — призналась нехотя.
Мама помрачнела. А мрачная черная ведьма — это зрелище не для слабонервных. Потому что не может черная колдунья злиться бездеятельно. Она начинает мерить комнату шагами, бормотать под нос проклятия, она буквально искрит неприятностями для всех окружающих. И сунуться к ней в такой момент может только отчаянный псих или супруг, которому уже ничего не страшно.
Поэтому папа, когда появился на пороге гостиной, бесстрашно спросил, в чем дело, и тут же уклонился от полетевшего в него темного заклятия, отразил сглаз и поймал за рукоять кинжал, который кинула в него черная ведьма, спуская пар.
— Мама настроена радикально, а я сегодня пацифистка, — коротко отозвалась я.
— Не ругайся так в доме! — строго пригрозил пальцем отец.
Хотя спустя полчаса он сам бранился. Да как! Даже фикус, который рос в горшке, покраснел. А призрак, высунувшийся из подвала, засиял алым так, что мог бы заменить собой фонарь.
Мама к этому времени уже успела успокоиться и смотрела на гнев супруга снисходительно. Лишь кивала в такт самым забористым ругательствам.
— Дорогой, ты понимаешь, что это значит? — наконец спросила мама, когда запал папы иссяк.
— Что нам нельзя по-тихому закопать этого ящера? — спросил отец.
— И это тоже. Но хуже то, что наша дочь, кажется, в него влюбилась! В стража порядка! И он знает, кто мы… А если доложит об этом начальству или просто проговорится, за нами вновь откроют охоту.
Папа сердито посмотрел на меня. Потом на маму. Еще раз на меня и веско произнес:
— Где мой парадный костюм?
Я побледнела. Обычно, когда отец надевал свой черный твидовый жакет и брюки, в столице случалось что-то масштабное и вопиюще беззаконное. Поэтому, когда папа спустился с лестницы в гостиную при полном параде (бабочка, из нагрудного кармана выглядывает край накрахмаленного носового платка, волосы зачесаны назад и смазаны воском), меня посетило нехорошее предчувствие.
В гробовом молчании отец дошел до входной двери и, открыв ее, обернулся на пороге со словами:
— Если противника нельзя убить, с ним нужно договориться.
— Именно поэтому под полой пиджака у тебя магомет? — уточнила я, глядя на чуть оттопыренную ткань.
— Переговоры бывают разными, — не смутился отец и закрыл за собой дверь.
— Пойду паковать чемоданы, — глядя на это все, произнесла мама. — Похоже, нам все же придется переезжать.
— Думаешь, папа не договорится?
— Зная Найтса, скорее, он очень хорошо договорится… А вот до перестрелки или подрыва всего департамента?.. Так что я бы посоветовала тебе тоже начать собираться. И буди брата. Сообщи ему эту благую весть.
Из «благой» я подозревала, что в вести будет один мат. Но все же поднялась в комнату брата и заколотила в дверь. За ней было подозрительно тихо. Нехорошо так. Я стучала сильно и настойчиво, как дятел-энтузиаст. Даже повернулась и пару раз пяткой ударила. Но ответом мне была тишина.
Не мог братец спать столь беспробудным сном. Я вон даже мертвого подняла своим шумом — привидение, все еще алое, вплыло на второй этаж и зависло рядом со мной.
— Ну все, мелкий, ты сам напросился! — И я шибанула заклинанием в дверь. Створка брызнула щепой, а спустя пару секунд я увидела пустую кровать, распахнутое окно, опрокинутую мебель, разбросанные вещи, следы крови…
Выглядело так, словно в комнате брата сегодня ночью шла отчаянная борьба. И выиграл отнюдь не Нар…
— Твою ж! — вырвалось у меня, а пальцы сами собой уже сложились в замысловатую дулю. Для заклинания по поиску требовались не только слова, но и точные пассы.
Я призвала силу и начала нараспев произносить знакомые строки. И когда плетение было готово, пустила его по кровавому следу, ожидая отклика. Но его не было! Никакого. Так, словно брат исчез, будто его не было в этом мире вовсе…
Меня с головой накрыло осознание: если мелкого нет среди живых, то… В груди тесно, словно невидимый груз сдавил грудь, заставляя чувствовать каждый болезненный удар сердца. Слёзы, злые и отчаянные, все же прорвались.
— Нет! Нет! Нет! — Я со всей дури ударила кулаком о стену, еще и еще. Не чувствуя, как разбиваю руку в кровь.
Гнев, отчаяние, растерянность — с каждой секундой они становились все сильнее. Эмоции, что пыталась контролировать с того самого мига, как Рохт спросил, кто я такая, прорвались наружу.
Я ощутила абсолютное, безмерное одиночество, будто невидимая стена отгородила меня от всего мира. Мира, который этим утром изменился, оставив лишь тень того, который был прежде.
Все стало призрачным и… Точно! Призрак! Прежде чем проваливаться в беспросветное отчаяние, нужно проверить. Вдруг это сбой заклинания! Или глушащий амулет, или глубокий транс. Плевать, что поисковые чары никогда не подводили и находили пропавшего, даже если тот был без сознания. Сейчас я была готова ухватиться за любую соломинку, за любого… покойника! Его-то, духа здешнего дома, я и сцапала с помощью магии. Нечего тут летать без тела и без дела!
Призрак из пунцового превратился в мертвенно-синего и попытался вовсе истаять, когда понял, что я собираюсь его послать до матушки с батюшкой. А если точнее — то в Пекло. Чтобы наш одомашненный лич разведал, нет ли там моего братца.
Чертить некромантские пентаграммы мне было некогда: нервный срыв был уже на подходе, и его нельзя было заставить подождать. Так что пришлось нашему духу, как он ни сопротивлялся, отправиться в мир мертвых. Только с якорем в виде меня, живой.
С закрытыми глазами я встала посреди комнаты, ухватившись за конец магических силков, из которых пытался вырваться лич. А затем пустила по нити, что нас связывала, магический разряд, имитируя всплеск силы, который характерен для смерти. И тут же над призраком открылась воронка, которая начала его затягивать.
Вдохнула в последний раз и усилием воли вытолкнула собственное сознание из тела. И оно устремилось вслед за духом. Я не думала о том, что могу не вернуться, о том, насколько это опасно и что вообще подобные ритуалы проводят только опытные некроманты. Сейчас все это было безразлично. Потому что сегодня утром я уже умерла. Не полностью. Но часть меня навсегда осталась после разговора с
