Последняя из рода Гонт (СИ) - Ласточкин
«И не только тебя…»
— Через минуту спущусь, — ответила я.
Обрадованный эльф исчез с тихим хлопком.
Потеребив браслет на руке, я подошла к зеркалу и взглянула на своё лицо, которое из-за недостатка солнечных лучей стало мертвенно-бледным. Скулы заострились, под голубыми глазами залегли тёмные круги. Ободряюще улыбнувшись себе, я собрала в низкий хвост непослушные чёрные локоны, разгладила ладонями складки на старом бежевом платье и вышла из комнаты.
За пределами моей спальни царила кричащая роскошь. Мрамор под ногами, золочёная лепнина на потолке, в вычурных рамах — волшебные портреты на стенах. Когда я спускалась с третьего этажа по лестнице из красного дерева, моя ладонь скользила по резному орнаменту перил. Там были изображены колокольчики, которые так любила тётя и так ненавидела я.
Зайдя в гостиную и поприветствовав опекунов, я прошла к столу и села на своё место. Дядя и тётя, судя по их лицам, пребывали в хорошем расположении духа.
Расторопный эльф положил мне на тарелку немного зелёной фасоли с курицей. Оставшись вчера без ужина, а утром без завтрака, я едва сдержала себя, чтобы не наброситься на вкусно пахнущее блюдо и не съесть всё за секунду. Страшась лишиться еще и обеда, я стала поглощать свою порцию маленькими кусочками, как того требовал этикет.
— Аннабель, мы решили сегодня позволить тебе прогуляться в саду, — сказал дядя Ашиль.
Это известие приободрило меня.
— Благодарю, месье, вы очень добры, — ответила я.
Поразмыслив немного, я решила: раз сегодня опекуны в хорошем настроении, то я могу задать волнующий меня вопрос:
— Месье, мадам, в следующем году я поеду учиться в Шармбатон?
Ответом мне был омерзительный хохот.
— Разумеется, нет! — отсмеявшись, воскликнул дядя. — Как тебе такое вообще пришло в голову?
— Глупая девчонка, сквибов не берут в магические академии! — фыркнула тётя Гвен.
Этим вопросом я лишь усугубила ситуацию. Обидное прозвище «сквиб» я получила потому, что за десять лет у меня так и не проявились магические способности и не случилось всплеска магической силы. От волнения моя рука дрогнула и вилка с кусочком курицы упала на пол.
— Пинки всё уберет, мадемуазель! — пропищал эльф.
— Аннабель, после обеда зайди ко мне в кабинет, — нахмурился дядя. — Обсудим твои манеры.
После этих слов меня затрясло еще больше. Обед был испорчен, но только для меня. Чтобы хоть как-то себя успокоить, я коснулась браслета на запястье. Опекуны что-то ещё говорили, даже смеялись, а я сидела, как оглушенная. Мне стало ясно, что это конец. Что живой из этого особняка мне не выбраться. Кому есть дело до жалкого сквиба?
Прикосновение к браслету всегда действовало на меня успокаивающе, но не сегодня. На него были наложены чары сокрытия — я поняла это по моей единственной колдографии, сделанной несколько лет назад, на которой его не было видно. И мои опекуны его не видели. А увидев, наверняка отобрали бы у меня эту вещь: браслет был очень красивый — серебряный, с цветными камнями и иероглифами. Мне хотелось верить, что он достался мне от родителей, которых я никогда не знала. Что эту вещь они специально оставили мне, чтобы защитить от чего-то плохого.
Просидев ещё четверть часа, по звуку отодвигающихся стульев я поняла, что обед закончен и мне пора идти за дядей в его кабинет. Когда я зашла, Ашиль Дамьен взмахом палочки закрыл дверь и взял в руки трость.
— Аннабель, подставляй ладони. Получишь свои пять ударов — и мы снова друзья, — сказал дядя.
Друзья, как же!
Спрятав руки за спину и вцепившись в браслет, как будто от него зависела моя жизнь, я ответила:
— Нет, я больше не стану этого делать!
Всё, теперь мне точно конец…
Улыбка на лице дяди Ашиля превратилась в оскал:
— Ах ты, мерзкое отродье! Решила мне перечить?!
Он взмахнул волшебной палочкой, и сорвавшаяся с её кончика розовая вспышка ударила в меня. В следующую секунду я закричала от боли. Из глаз брызнули слёзы, а на плече появилась рана и рукав платья окрасился алым.
Я почувствовала, что во мне что-то изменилось. Как будто спящая внутри сила проснулась и я ощутила исходящие от меня потоки. Люстра зазвенела, стёкла на книжных стеллажах и окнах завибрировали, мебель затряслась, а затем ударная волна из сотен мелких осколков отбросила от меня Ашиля Дамьена. Люстра рухнула на пол, и я поняла, что у меня произошел первый магический выброс. Несмотря на боль в руке, меня охватил восторг.
— Я не сквиб, я не сквиб! — едва слышно скандировала я.
Но тут дядя поднялся с пола, стряхнул остатки стекла с волос и одежды, и, глядя на его перекошенное лицо, я поняла, что к смерти подготовиться невозможно. Отсчитывая последние мгновения своей короткой жизни, я зажмурилась…
Но ничего не произошло.
Услышав хрип, я открыла глаза и увидела, что в кабинете нас уже трое. Непонятно откуда взявшийся мужчина держал дядю за горло. Лицо Ашиля Дамьена покраснело, палочка выпала из рук. Закатив глаза, он обмяк, и мужчина выпустил его из захвата. Дядя рухнул на пол без чувств.
Когда мой спаситель повернулся ко мне, я готова была с воплями выбежать из кабинета, но мои ноги от страха словно приросли к полу. У этого странного высокого и худого волшебника было бледное как мел заострившееся лицо, похожее на змеиное, с багрянцем в глазах. Из рукавов чёрной мантии выглядывали тонкие руки с неестественно длинными пальцами и заостренными ногтями.
— Кто вы, месье? — набравшись храбрости, пролепетала я.
— Ты видишь меня, — прошипел он, и это был не вопрос. — Не трясись так, я не причиню тебе вреда. — От внимательного взгляда мужчины не укрылись ни моя рана на плече, ни пожелтевшие синяки на руках и ногах от наказаний дяди. — Вижу, это отребье плохо с тобой обращалось, не так ли?
После этих слов я с облегчением выдохнула. Оказалось, я не дышала, ожидая своего приговора.
— Опекуны меня часто наказывают, — подтвердила я очевидную истину.
— Это в прошлом, — тёмный волшебник впился в меня пристальным взглядом. — Я — Лорд Волан-де-Морт, Аннабель, и больше никто не посмеет обидеть тебя.
Услышав знакомое имя, я не испугалась. Скорее, обрадовалась:
— О, вы настоящая знаменитость, месье! Я читала о вас в старых газетах… о том, что вы величайший тёмный волшебник всех времен. И никогда не верила, что вы исчезли навсегда, месье Лорд.
Окончательно расхрабрившись и переведя дыхание, я спросила:
— Раз вы пришли спасти меня, это значит, что… вы мой отец?
Волан-де-Морт скривил губы в суховатой улыбке:
— Что за глупости, Аннабель!
