Однажды я стала женой проклятого герцога: Змеиный Король - Вероника Десмонд
Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес.
Прерывистое дыхание дрожащими облачками белого пара срывалось с моих губ, когда я добралась до Гоэльского поместья и взглянула на его белоснежные камни и остроконечные крыши башен. После Зимнего Бала все ходили какие-то обессилевшие — за исключением меня, которая (опять) слегка нервничала.
Двадцать шестое декабря стало гораздо ближе, а я еще даже не приблизилась к загадке родовых знаков. Подданные Эленейроса в предвкушении ожидали выпуск Еженедельного Вестника, в котором будет освещаться события последнего празднества и… мой танец с принцем Себастьяном Кайдзеном. Боюсь представить, что там напишут, наверняка всякую гадость.
Стоит заметить, Ванесса с Патрисией вели себя чрезвычайно спокойно и тихо, ни коим образом меня не попрекая, и хоть я знала, что это все из-за того, что вмешался отец, я ждала ответного удара с Монтегю. Названная матушка ни за что не упустит шанс выдать меня замуж за этого мерзкого человека.
С герцогом Блеймондом мы, казалось, пришли к молчаливому соглашению и отправляли друг другу письма, где общались весьма доброжелательно, но как-то формально. Слуги, разумеется, при первой возможности докладывали Ванессе о наших разговорах с герцогом, но на матушку новость о том, что я имею связь с Равеллианом, подействовала не так сильно, как на эрцгерцога Тернера. Всякий раз за ужином он расспрашивал меня обо всем, что с ним связано, не упуская ни одной малейшей детали. И конечно же, он читал мои письма. Мне подобный интерес был на руку, поэтому я просто закрыла на это глаза.
Тем временем наступила суббота, и я возвращалась из Кванджу, города магов, нагруженная как всегда книгами, пергаментом, бесконечными чернилами госпожи Орсы (которая к слову тоже отправляла мне письма), а также дополнительной тяжестью, висящей надо мной сосущим беспокойством, будто я повсюду видела его. Будто он следовал за мной по пятам, оставаясь невидимкой.
Мой призрак был тих и никогда не показывался. Мне казалось, что я видела его, когда читала в кресле у себя в комнате, когда завтракала и ужинала с семьей, которая меня не любила, а он безмолвной тенью садился рядом на соседний стул, когда прогуливалась по саду в Гоэле, подставляя лицо под холодные снежинки, даже когда от усталости я тихо плакала у себя в спальне, уткнувшись в подушку, чтобы никто не услышал. Мне казалось, что он повсюду, я даже подозревала, что вероятно сошла с ума от стресса или нагрузки.
Но это было неправдой. Он не навещал меня с самого Зимнего Бала.
Никогда.
Подъездная аллея поместья уже была завалена снегом, и восточная башня едва проглядывалась сквозь метель. В такую погоду хотелось прыгнуть в теплую постель с парой-тройкой шерстяных пледов, пить горячий какао и спать крепким сном. Но подобное для меня было непозволительной роскошью: практически все ночи я проводила в библиотеке в поисках любого упоминания о символах главных родов Эленейроса, а досыпала уже в перерыве между обедом и ужином.
Я незаметно прошмыгнула в свою комнату, сбросила с себя тяжелую сумку, приняла горячую ванну, съела пару булочек, заботливо оставленных Анитой, а когда Гоэль начал просыпаться, спустилась к завтраку.
Стоило всей чете Тернеров усесться за широкий стол, как в дверях возник лакей в форменной синей ливрее.
— Пресса, господа.
Ванесса с Патрисией возбужденно зашептались.
— Ну же, — нетерпеливо сказала Ванесса, протянув руку, — давай сюда.
Я тоже взяла газету и развернула вырезку. Отец, названная матушка и Патрисия охнули, стоило им увидеть огромную фотографию, красующуюся на главной странице.
Еженедельный Вестник
Дорогие поданные Эленейроса, спешим сообщить вам поистине скандальную новость! Фавориткой нашего прекрасного принца Себастьяна Кайдзена оказалась не кто иная, как госпожа Ария Тернер!
Та самая старшая из сестер, имевшая весьма прескверную репутацию, блистала своей красотой и изяществом на Зимнем Балу замка Арундел, успев подарить первый танец второму холостяку Королевства — виконту Дорео.
Не будем спорить о том, что нашей любимицей является герцогиня Фессалия Хэмилтон, которая, мы уверены, не нуждается в представлении. Нам неоднократно доводилось слышать, что принц Себастьян увлечен этой именитой иностранной герцогиней. Эта парочка знакома друг с другом с детства. И учитывая, что девушка является наследницей одного из великих родов Шаттергарда, мы не удивимся, если наш дорогой принц выберет леди Фессалию в качестве невесты.
Однако кто мы такие, чтобы спорить с выбором принца?
Так в чем же успех госпожи Арии Тернер?
Я чувствовала на себе пристальный взгляд названной матушки. Нахмурившись, избегая ее взгляда, я посмотрела на следующий заголовок.
Вероятно, психологическая травма прошлого принуждала Арию совершать немыслимо гнусные поступки. Но разве людям не полагается давать второй шанс? Особенно таким хорошеньким?
Наша морская принцесса (прозвище леди получила из-за прелестного синего платья, напоминающего бушующие волны океана) источала аристократизм и немыслимую печаль, вызывая жалость у каждого, кто столкнется с ее зеленым взглядом, наполненным слезами.
— Никакими слезами мои глаза не наполнялись, — возмутилась я вслух. На меня совершенно неприличным образом цыкнула вся чета Тернеров. Глубоко вздохнув, я вернулась к чтению.
Наш замечательный и воистину добрый принц едва ли смог пройти стороной это печальное зрелище. В конце концов, какой мужчина сможет устоять перед женскими слезами?
Прикосновения морской принцессы к Себастьяну Кайдзену были неуместными и крайне интимными. Мы имели удовольствие наблюдать, как леди Ария прижималась к сильной груди принца и глубоко вздыхала, дабы привлечь внимание к своему открытому декольте.
— Мое декольте было вполне себе уместным!
На меня вновь цыкнули.
Леди чувствовала, как ее шансы на счастливую королевскую жизнь тают на глазах, поэтому она применила возмутительный жест и заставила принца мазнуть губами по ее красненьким ушкам, что сверкали и горели ярче любых свечей на Зимнем Балу. И прием сработал!
После окончания шаттергардского вальса, Себастьян Кайдзен целиком и полностью попался на уловки соблазнительницы и еще долго сжимал леди в объятьях на глазах у всех присутствующих в замке Арундел!
Учитесь дамы!
Кажется, госпожа Ария Тернер научила всех нас, что значит брать счастье в свои руки. Или же не брать, а захватывать, как самый жестокий и непримиримый из завоевателей мужских сердец.
Я по-настоящему разозлилась.
Откуда, скажите на милость, они это взяли? Как они могли только выдумать подобную ересь, выставляя меня жалкой соблазнительницей, берущей в охапку белого и пушистого принца. Я тут же больно прикусила губу, вспомнив светло-серые глаза, словно дожливое небо. Не удивлюсь, если это его рук дело.
— Ни одного слова обо мне, матушка, — грустно обмолвилась Патрисия, жадно разглядывая нашу с принцом фотографию. Ту самую, где он целует
