Мой Проклятый Север - Дарья Закревская
Охваченные ужасом — никто из нас раньше не сталкивался с чудовищами в реальных условиях — мы работали слаженно и быстро. Кареты перевернули набок, создав какой-никакой заслон, и разместились за ними. Вслух проговорили теорию, кто что помнил. Выпускать силу короткими импульсами — раз. Работать в паре: один атакует, второй страхует — два. Держать дистанцию: если чудовища подберутся вплотную, мы погибли — три.
Первым я заметила бенгала. Гигантская кошка черно-белого окраса, он неслышно ступал по примятой траве. Его глаза светились холодно-белым сиянием — так светятся глаза у всех животных с Пустоши. И у Проклятых, когда те используют силу.
— Бенгал, слева, метрах в тридцати, — прошептала я Кишу.
— Два скрофа, чуть ближе, — указал он на кабанов-переростков. — Готовься атаковать.
— Полар! Там полар! — откуда-то сбоку заорала Лейра и кинулась бежать.
— Не бросать свою пару! — крикнул ей Нэйр, впрочем, безуспешно. — Эйджел, быстро к нам! Иллат, меняем атакующего!
Растревоженные шумом чудовища перестали таиться и ринулись на нас. Тройка Нэйра и Арон с Лусом сдерживали скрофов, мы с Кишем отбивались от бенгала. Тот угрожающе рычал, подбираясь ближе, но я безостановочно жалила его магией, призвав Дар. Глаза, как у всех Одаренных, пылали золотом, с пальцев срывалась сила; даже ужас первой в жизни битвы без подстраховки поутих, уступив место возбуждению.
Однако сохранять темп коротких уколов оказалось тяжело, и через несколько минут азарт сменился усталостью. Начались ошибки. Я едва не пропустила прыжок бенгала — Киш среагировал, толкнув меня на землю и одновременно пульнув в чудовище силой.
Раздался крик Арона, и сразу за ним — вопль Лейры. Вскочив, я нашла глазами подругу и тихо заскулила. Внутри все скрутило от страха. Полар — северный белый волк — тащил девушку, вцепившись в ее ногу.
Один из скрофов добрался до тройки Нэйра — ребята стояли, не в силах пошевелиться, ослабевая с каждой секундой, пока чудовище высасывало их Дар. Второй скроф «пил» Арона и Луса.
Не успела я сделать шаг, как меня сбила тяжелая туша бенгала. Увидев перед собой открытую пасть с изогнутыми клыками, я поняла, что это конец.
Внезапно раздался громкий свист. Бенгал, нависший надо мной, закрыл пасть и попятился. Зашуршала трава, и похрюкивания скрофов начали отдаляться.
Стало тихо. И в этой звенящей тишине раскатом прозвучал холодный низкий голос:
— Отвратительно.
Нет, не может быть. Я с трудом приподнялась и уткнулась взглядом в мужчину. Высокий, стройный. В полу расстегнутом плаще, из-под которого торчит темно-серый шарф. Короткие черные волосы, острые скулы, изогнутый в усмешке рот. Постепенно затухающее серебро в глазах. Руки, крепко сжатые в кулаки.
* * *
…Эти же руки держат меня в объятиях. Сухие, твердые губы на моих губах. Я стою на цыпочках: локти упираются в его плечи, а пальцы переплетены на затылке. Не могу оторваться и все сильнее вжимаюсь в него. Он отстраняется и делает шаг назад. Я шагаю за ним, но он перехватывает мои запястья и останавливает.
— Так неправильно, Золотинка, — качает головой он.
Отпускает мои руки, разворачивается и уходит. Он уходит…
* * *
Тарий Ош.
Проклятый, которого ненавижу.
Проклятый, которого стыжусь.
Проклятый, которого надеялась больше никогда не встретить.
Он здесь.
— Девять минут, сорок семь секунд, — отчеканил Тарий. — Именно столько времени понадобилось чудовищам, чтобы расправиться с вами.
Я кинула взгляд на Нэйра — тот сидел, еще слегка скрючившись, но уже не такой бледный. Один из боевиков, прибывший с Тарием, частично пополнил его резерв. Этот же боевик сейчас залечивал рану Лейре. Еще один растерянно потряхивал за плечи Эйджела — кажется, наш староста свалился в обморок. Киш, наблюдающий эту сцену, едва сдерживался, чтобы не заржать — да-а, об этом позоре Эйджелу будут напоминать еще долго. Остальные ребята серьезно смотрели на Тария.
Закончив с Лейрой, боевик направился ко мне. Молодой, но с полностью седыми волосами — вправду говорят, что Север беспощаден.
— Ты в порядке? Повреждения есть? — отрывисто произнес он, вытягивая руку для осмотра и пробуждая силу. Его глаза тут же вспыхнули белым. Проклятый!
— Оставь ее, Ворон, — резанул холодный голос. — Смотри, как скривилась — даже на бенгала с таким ужасом не глядела.
Седой недовольно цыкнул и отошел. Я смутилась. И тут же разозлилась. Да, я не доверяю Проклятым и считаю их опасными для общества. Но у меня есть на это все причины, и не Тарию Ошу меня в этом упрекать.
Я хмуро уставилась на мужчину. Тарий скользнул в ответ мрачным, изучающим взглядом и отвернулся. На лице не промелькнуло ни единой эмоции. Неужели не узнал? Прошло три года с той самой ночи… Меня охватила странная смесь облегчения и разочарования.
Тем временем Тарий вновь заговорил:
— Трое выпиты наполовину, — кивок в сторону Нэйра, Иллата и Эйджела. — Восстановление займет неделю. Двое, — Арон и Лус поморщились, — на треть. Три-четыре дня до восполнения резерва. Еще двое, — пришла наша с Кишем очередь хмуриться, — остались с резервом, но оказались полностью недееспособными к концу битвы.
Мужчина сделал два резких шага в сторону Лейры, так же резко остановился и раздраженно продолжил:
— Трусливо убегающих с поля боя магов я еще не встречал. Мне обещали восемь лучших Одаренных. Я получил восемь слабых, ничего не умеющих недотеп!
— Мы не ожидали! — перебив его, крикнула Лейра. — Не ожидали, что кареты остановятся, что чудовища полезут при свете дня! И вообще, кто-то подставил нас с артефактами движ-же-ения-я-я…
Лейра захлюпала носом и расплакалась.
— Это правда, — закивал Эйджел. По привычке подняв руку, чтобы поправить очки, он растерянно заморгал — переносица пустовала. — Судя по всему, артефакты зарядили энергией Одаренный, это и привлекло хищников. Хорошо бы съездить в Угрест, где заряжали артефакты, провести расследование. В Угресте у портала нас встречал Проклятый, он и предоставил кареты. Толстенький такой, лысенький, ручки потные, глазки бегают. Подозрительный, в общем-то, тип. Нет-нет, конечно, не из-за того, что Проклятый, хотя… это ему плюсов не добавляет. Ну и не из-за того, что лысенький — ничего против лысых не имею. Да и против толстых.
Старосту несло. Взглянув на лица Тария, Ворона, и третьего боевика, я хихикнула про себя.
Каждый раз, когда Эйджел сильно волновался, он поправлял очки, упирал руки в бока и начинал тараторить. На лекциях, на семинарах, на экзаменах. И заткнуть его, пока он не высказал все, было практически невозможно.
Глаза Тария полыхнули серебром, и староста закашлялся. Он попытался возобновить речь, однако не мог выдавить ни звука.
— Так-то лучше.
