Прощальный танец - Мира Ризман
Зрелище привело Кихинис в восторг. Она радостно принялась ловить оседающие искры, и новые видения начали сами собой вспыхивать в её сознании.
Знакомый веснушчатый мальчишка вновь сосредоточенно копошился возле костра. Его пальцы что-то рисовали в разгоревшемся пламени. И только мальчишка отнял руки, как огонь ярко вспыхнул и из него выпрыгнул горящий единорог. Обойдя кругом своего создателя, тот, гарцуя, направился в темноту пещеры. Его копыта, звонко цокая, высекали новые искры, которые тут же превращались в горящие жемчужины. Мальчишка не мог налюбоваться своим созданием, а единорог всё больше рисовался. Задирал горделиво рогатую голову и тряс огненной гривой, а жемчужины, слетавшие с его копыт, становились всё крупнее. Они звонко катились по каменному полу, озаряя пещеру ярким лучистым светом.
Увлеченный мальчишка уже собрался оседлать своего огненного единорога, как внезапно в спину подул стылый ветер. Леденящий холод заставил невольно содрогнуться. Мальчишка нервно обернулся. По полу пещеры красивым узором расстелилась изморозь, а пылающие жемчужины, прежде катающиеся по полу, замерли на месте, превратившись в блестящие ледовые бусины. Мальчишка поднял взгляд и, холодея от ужаса, увидел у входа в своё логово сереброволосого демона. Тот был чуть старше его самого, но весь его вид, необычайно прекрасный и неприступный, пугал до дрожи. Как он только сюда проник?
Маленькая искра, подобно глупому мотыльку, подлетевшая к нему ближе, была тут же поймана и через секунду превратилась в крохотную ледышку. Её огонь померк, как и взгляд демона.
— Не вышло, — расстроено произнес он.
— Что не вышло? — обняв себя, чтобы согреться, настороженно переспросил дрожащий мальчишка.
— Сохранить этот красивый опаляющий огонь, — ответил демон и потянулся за новой оседающей искрой. — Она невероятна!
Но стоило ей упасть демону на ладонь, как её постигла судьба предыдущей. Оказавшись в ледяном коконе, яркий свет мгновенно померк.
— Она… умерла, — с горечью заявил мальчишка.
— Я не хотел! — Голос демона дрогнул. — Я… я желал лишь сохранить её красоту!
— Демонам это неподвластно, — став разом серьёзным выдал мальчишка, закрывая собой остатки костра. Коварная изморозь уже почти добралась до него. — Не знаю, как ты попал на территорию светлых, но должен предупредить: здесь ходят патрули! Так что лучше тебе не задерживаться!
— Светлых? — хмыкнул демон и с интересом воззрился на мальчишку. — Ты не похож на светлого. Где твои крылья?
— У меня их никогда не было, — признался тот. — Я выродок.
— Это они тебя так назвали?
— Так называют всех бескрылых.
— Какая чушь! — фыркнул демон и сделал шаг в сторону мальчишки. Однако тот отступил. Быстрым хорошо отточенным движением он призвал обратно свой огонь и спрятал его в ладони.
— Не подходи!
— Я всего лишь хотел убедиться, что ты действительно бескрылый, — произнес демон.
— Нет, не было и никогда не будет! — запальчиво выдал мальчишка и демонстративно повернулся к демону спиной. — Видишь?!
Холодок вновь прошёлся по его телу, вынуждая сжаться.
— Вижу. — В голосе демона прозвучало разочарование.
— Только у светлых есть крылья, — поворачиваясь, со знанием дела сообщил мальчишка. — И у высших демонов. У тебя, как вижу, их тоже нет.
— Будут, если захочу, — буркнул демон. — Я и тебе сделать могу!
— Нет! — резко встрепенулся мальчишка. — Никаких крыльев! Выродки с крыльями подлежат немедленному уничтожению! Так повелел Главный Архангел.
— А Главный Архангел знает, что ты балуешься со священным огнём? — сузив до щёлок глаза, спросил демон, на что мальчишка остолбенел. Его лицо мигом покрылось испариной, а прежде живой взгляд остекленел.
— Значит, не знает, — рассудил демон. — Тогда могу дать тебе совет. Беги, пока не проклюнулись твои огненные крылья!
— Я не могу, — простонал мальчишка. — Если я попытаюсь сбежать, меня сразу поймают и казнят. Я уже видел… отсюда нельзя выбраться!
— Я могу помочь…
— Ты — демон! Никто не поверит в твою помощь!
— Как я могу доказать, что мне можно доверять?
— Спаси жителей моей деревни! — с жаром бросил мальчишка, ожидая, что это остудит пыл заносчивого демона. Тёмные не помогают светлым. Тёмные вообще никому не помогают, они только вредят и убивают. Однако с этим демоном что-то было не так.
— Я попробую, — после долгой паузы произнёс он. — Ты покажешь мне дорогу?
Шок мальчишки был настолько силён, что, передавшись чувствительной Кихинис, застил видение. Оно истаяло, словно дым. Кихинис, желая вернуть себе душевное равновесие, отплыла подальше от цветка. На сегодня было явно достаточно. Вот только сколько бы она не ныряла вглубь озера, надеясь избавиться от ярких эмоций, они и не думали стихать. Напротив, с каждой минутой Кихинис отчего-то становилось всё более неспокойно. Доплыв до берега, она собиралась вылезти на уступ, чтобы хоть немного пройтись, но остановилась, едва приблизившись. Широкий гладкий камень был покрыт тонкой похожей на паутинку сеткой изморози. Кихинис не поверила своим собственным глазам.
«Как такое возможно?! Это, верно, чья-то дурная шутка!»
Она протянула руку к ажурному узору и внезапно ощутила исходивший от него холод. Взгляд метнулся по стене: тонкая полоска изморози протянулась по жерлу вулкана до самого верха. Вскрикнув от ужаса, Кихинис плеснула лавой на камень: та яростно зашипела, борясь с неведомым вторжением. Тонкий пар устремился к небу, как знак безоговорочной победы. Кихинис с облегчением вздохнула, но стоило лаве стечь с камня, как юная богиня вновь потеряла покой. На месте морозного кружева красовалась чёрная, въевшаяся в породу, ажурная сетка.
Глава I. Туман на рассвете. Виргуэль
Виргуэль:
Первый день месяца белой совы, третий день после исчезновения короля Дамиана
Тьма дышала кровью. Всепоглощающая и ужасающая, она разливалась повсюду, пуская по сторонам жадные щупальца. Животный страх приковывал на месте, во рту стоял мерзкий солоноватый металлический привкус. Он снова не мог летать. Отяжелевшие крылья, будто склеившись, отказывались раскрываться, и неподъемным грузом висели за спиной.
«Проклятье!» — звенело в доведённом до безумия сознании.
Он тщетно пытался заставить себя хоть как-то двигаться, но тело не желало подчиняться. Ноги вросли в чёрную от крови землю, руки висели безвольными плетьми, и даже глаза, словно под гипнозом, упорно взирали в одну точку. Туда, где из тьмы вот-вот должна была показаться она. До его чуткого слуха донесся её едва уловимый шелест. Судорожный вдох, слабый толчок оцепеневшего сердца. Он был не в силах даже моргнуть! Золотая чешуя блеснула, разгоняя тьму. Пришла. Сердце в последний раз болезненно ёкнуло и застыло. Окружённая свечением, она стремительно приближалась, оставляя за собой свежий кровавый след.
«Не смотри! Не смотри ей в глаза!» — кричал он себе,
