Ведьмы любят Рождество - Виола Редж
- Ты точно одна дойдешь? – в который раз спрашивала ответственная Валюшка.
- А то давай с нами! – Натка вполне твердо держалась на ногах, только говорила еще громче обычного.
Я еще раз подтвердила, что дойду, и что завтра мы непременно протопим баньку и посидим с комфортом уже у меня. И тут где-то вдалеке громыхнуло, а потом тьма над лесом расцветилась всеми оттенками красного, желтого и оранжевого.
- Ой, какой фейерверк соседи устроили! – обрадовались девчонки.
Фейерверк. Как бы не пожар! И уж точно жители соседнего Кравца не имели к нему никакого отношения: огонь был магическим. Я протрезвела мгновенно и припустила по улице, не оглядываясь на подружек. Здесь они мне не помощницы.
- Дядько Леший, помоги, дорогу отвори! – рявкнула я прямо с опушки.
Деревья расступились, открывая прямой путь к источнику магических возмущений.
- Скорей, скорей, - подгоняли меня необычайно бодрые для этого времени года кикиморы. – Горим мы, ведьма, горим!
- Что происходит?
- Сама увидишь! Скорей!
Выскочив на поляну, к которой вел меня Леший, я, не успев затормозить, пролетела еще пару метров по инерции. Пока не споткнулась, впечатавшись валенком в какое-то препятствие. Я кувыркнулась, с трудом сгруппировавшись, шуба распахнулась и… рядом со мной кто-то отчетливо проскрежетал зубами.
- Леший?
- Тута мы, - откуда-то сверху ответил Лесной Хозяин. – Хватит с чужаком обжиматься, лес тушить надо!
Я подняла голову – магический огонь исчез, на снегу было несколько подпалин, как следы от потухших костров, горела только высокая ель да пара кустов с другой стороны поляны. А потом почувствовала, что коленка упирается во что-то мягкое.
Он лежал прямо под ногами и снова скрежетал зубами, а шуба накрывала его голову и грудь. От неожиданности я подскочила, а Леший ухватил меня за ворот и поднял на ноги.
- Лес туши! – он угрожающе навис надо мной сучковатыми руками-ветками.
Я быстро взвесила последствия нарушения поста и возможного лесного пожара. Снег поднялся компактной кучкой над горящими деревьями, а в воздухе я его разморозила. Спустя миг повалил пар, раздалось громкое шипенье, и огонь сдался под напором воды.
Кикиморы тут же начали засыпать, а Леший немедленно занялся исправлением оставшегося непорядка во вверенном ему массиве. Ель укоротилась вдвое, но стала нормально-зеленой, а кустарник здорово проредился, но паленые ветки из подлеска исчезли.
А я наконец-то смогла рассмотреть того, кто продолжал лежать посреди поляны. Мама дорогая, такого просто не может быть… С виду – обычный мужчина, но аура слабо светилась мягким золотистым светом, а контуры…
- Подумаешь, дракон, эка невидаль, - проскрипел недовольный Леший. – Сдох бы уж скорей, паразит иномирный, поджигатель зловредный, сам бы ему добавил, да нельзя…
Сдох? Да что он такое несет?! Я бросилась к… до сих пор не верю… дракону и стала прицельно осматривать ауру. Аура истончалась на глазах… В области груди была рваная прореха, и что-то нехорошее с левой ногой.
- Помогай, дядько Леший, - я подсунула руку под спину лежащего… дракона, пытаясь приподнять.
Тяжелый… И горячий даже сквозь одежду.
- Никак ты, Сонька, умом тронулась, - удивился Леший. – Все одно сдохнет, драконы у нас не живут, им тут в магии недостаток.
Значит, для Лесного Хозяина это далеко не первый дракон. Зато для меня…
- Ну вот что, дядько Леший. До Рождества два дня, колдовать мне нельзя. Но лес твой я потушила. Пост нарушила, а потушила. Так уважь ведьму, Лесной Хозяин. Доведи нас до опушки, а уж дальше я сама.
- Вот правду про тебя Болотник баял, ненормальная ты, - ворчал Леший, быстро сооружая санки из сухостоя.
Дракон уже не скрипел зубами, похоже, силы уходили от него с немыслимой скоростью. Причин я пока понять не могла, но надеялась довезти его до дома. А там Агапыч – поможет, подскажет. И мобильник – даст Бог, до своих дозвонюсь.
Санки развалились кучкой хвороста, едва нас вынесло на опушку. Дальше я тащила дракона волоком. Хорошо, что недалеко и под горку. В дом заносил Агапыч – сама бы уже не справилась.
За что люблю старика – сначала поможет, а уж потом выскажется. И сейчас, пока я раздевала бессознательного дракона, он быстро доставал самогон, грел нутряное сало и мельчил в ступке травы, параллельно подавая мне чистые полотенца и горячую воду.
Иномирные одежки под пальцами рассыпались в пыль, я обтирала горячую кожу, залитую черной, местами уже запекшейся, кровью и лихорадочно соображала – как лечить дракона?! Ну, то есть… я всегда думала, что драконы неуязвимы… Нет, конечно, я не знала наверняка, что драконы существуют, но… втайне на это надеялась.
- Это как же ты додумалась-то? В дом чуду-юду притащить? – Агапыч, наконец, закончил с целебной мазью по рецепту прабабки Анисьи.
Осталось зарядить ее магией, а я пока так и не нашла главной причины плачевного состояния «чуды-юды».
- Агапыч, я никак не пойму, что с ним.
- А мне откуда знать? – резонно возразил Домовой. – Уж то дивно, что бабахнуло давненько, а крылатый еще дышит.
- Так они действительно часто к нам попадают?
- Не-е, последний был аккурат при Анисье. Эх, она и убивалась, что не успела с него желание стребовать.
- Какое желание? – спросила я на автомате, продолжая вглядываться в тающую ауру.
- Да какое-какое, предсмертное. Если дракона не бросить одного помирать, он перед смертью обязан одно желание исполнить.
Да почему же все уверены, что дракон умрет?!
- Потому как все они мрут, не климат им у нас. Магии мало, - доходчиво пояснил Агапыч.
- А вернуться в свой мир? – задала я логичный, на мой взгляд, вопрос.
Домовой покрутил сухоньким пальцем у виска.
- Не могут оне, сказал же, магии мало.
Черт! Да что за… засада!
- Агапыч, миленький, ну подскажи хоть что-нибудь!
- Да не-е, - замахал руками Домовой, - ишь чего удумала! Нет, и все тут. И не проси даже! Меня ж потом твои мать с бабкой в порошок сотрут, в овине сгноят и скажут – так и было!
Значит, способ есть.
- Нет! Нет уж боле таких дур, чтоб с чудой-юдой силой делиться… Ой… Я ж не то хотел сказать,
