Иного не желаю. Часть 2 - Виктория Витальевна Лошкарёва
Сразу за дверью начинался небольшой и очень узкий коридор — полная темень, скрипучие полы… Коридор закончился такой же скрипучей лестницей, уходящей вниз. Хм.
Я спустился на первый этаж, чтобы и тут встретить одну лишь пустую темноту. Благодаря волчьему зрению, я осмотрел помещение, в котором оказался. Это был холл гостиницы. Пустой, убогий холл скорее всего, деревенской гостиницы.
Зарычав, я принялся бить ладонью по звонку, оставленному на высокой кафедре у входа.
— Qu'est-il arrivй? Что случилось? — выскочивший пожилой, грузный мужчина, нелепо натягивая на себя халат. — Месье, что… А, это вы, месье? Вы уже проснулись? Хм… Ваши друзья сказали, что вы, скорее всего, проспите до позднего утра.
— Где я нахожусь? — рявкнул я, сдерживая себя из последних сил. Попятившись, мужчина произнес название своей деревни.
— Франция? — спросил я.
— Oui monsieur, — заикаясь, подтвердил мои опасения мужчина. — Франция, Пиренеи.
Проклятье, Бай.
Ты не только закинул меня в полностью человеческое поселение, где на много километров вокруг не было ни одного оборотня.
Ты ещё выкинул меня… не только с территории своей стаи. Но и с территории своей страны.
Merde!
— Телефон. — Я протянул руку, ожидая, когда человек поймет приказ. Однако испуганный хозяин гостиницы, не двигаясь и даже не мигая, по — прежнему молча смотрел на меня.
Я задержал дыхание, чтобы успокоиться, и, выдохнув, попросил уже более мягко:
— Могу я воспользоваться вашим телефоном?
— Да, месье… — кивнул мужчина. — Конечно, месье…
И тут же протянул мне какую — то допотопную трубку телефона на проводе. Серьёзно? Такими ещё где- то пользуются? И ведь это моя Франция.
— …месье, только звонок будет платным, и…
— Не обижу. — Взяв трубку, я смерил человека долгим взглядом. — Вы можете идти.
— Да, я… собственно…
Я приподнял бровь.
— Вас позовут. Все неудобства будут возмещены материально.
— Да, месье, — часто кивая, словно китайский болванчик, подобострастно проблеял человек. — Разумеется, месье… премного благодарен месье..
Я заставил себя молча выждать время, когда он уберется из своего тесного холла, оставив меня одного.
Ждать пришлись довольно долго.
Сразу же после этого я набрал номер Марка.
— Альфа? — с первых же секунд отозвался мой верный бета. — Что — то не так?
— Всё не так. Я нахожусь в… — я дотянулся до одного из выцветших, плохо пропечатанных рекламных проспектов, и прочитал Марку название гостиницы.
— Это же в Пиренеях! — изумлённо воскликнул Марк. — Альфа, позвольте узнать… вы с Луной?
— Один. — Я сжал свободную руку в кулак, стараясь подавить злость на самого себя. — Луна пока находится в стае Баева.
— Пока? — не понял ничего Марк. — Мы же готовились к возвращению Луны в стаю…
— Которое обязательно состоится, — процедил я. — Как скоро ты сможешь обеспечить меня транспортом и остальным необходимым?
Марк, помолчав, выдал осторожное «час — полтора».
— Даю сорок минут, — приказал я, положив трубку на телефонный аппарат.
Теперь оставалось только ждать.
Ждать… кажется, за прошедшие полгода, я неплохо научился это делать.
И теперь, из — за одной глупой, дурацкой ошибки, всё полетело в тартары.
Я к самому себе испытывал сейчас непереносимое отвращение — не сумел защитить своё счастье. А ведь всё шло так хорошо — благодаря помощи Натана (и его профессионализму), Таис стала относиться ко мне мягче и терпимее. По-другому взглянув на своё прошлое, поняла, что я не такой уж злодей, каким она меня рисовала в своём воображении.
Нет, конечно, Натан отлично ей наврал — но даже он согласился, что это был единственный способ вернуть мою жену домой.
Разумеется, я собирался поддерживать её в неведении и после её возвращения в Ангулем. Здоровье дочери и счастье моей пары стоило того, чтобы сделать некоторые перестановки.
Нет, я, конечно, не мог запретить своим воинам спариваться где и когда они хотят — но теперь фамильное крыло замка и все общественные помещения вроде кухни и гостиных оказались под запретом. Хочешь самку — тащи её в ближайшую свободную спальню, благо в замке этого добра несколько сотен.
Я заменил всех горничных, которые когда — либо ублажали меня, полностью обновил наши покои. Теперь в замке не существовало покоев герцогини — смежные с моими комнаты я превратил в изумительную детскую, готовую принять мою наследницу.
Я был убеждён, что новая, доверяющая мне Таис не станет протестовать против одной спальни на двоих — тем более, что её комната будет занята нашей малышкой.
Я…
Подняв взгляд в сторону окна, откуда было видно разгорающийся день, я невесело усмехнулся.
Я надеялся, что сумею оградить её от всего, что она не приемлет. В том числе, от себя самого.
Не вышло.
Глупо было так раскисать из — за одной девки, которая родилась специально для меня, но сама волчья физиология…
Да нет, не в парности дело. В её характере. Великодушии. Доверчивости.
Эта вроде бы сильная, независимая женщина, на самом деле оказалась доверчивой, слабой девочкой, которой было бы не выжить в нашем волчьем мире одной.
Я вспоминал улыбку Таи, когда она ласково гладила свой живот с нашей пинающейся девочкой. Я вспоминал её смущение, когда она, наконец, почти обратилась — и то, с какой жаждой её волчица потянулась ко мне.
Но отправной точкой моего нового отношения к ней, всё же, стало именно её великодушие. Когда она, её ненавидя меня больше своей жизни, не только сохранила от меня ребенка, но и искренне полюбила в себе мою плоть и кровь.
Я не хотел сравнивать её со своей матерью, но та сука, что дала мне жизнь, не стоила и мизинца Таис. Отец делал для неё всё, что мог: одаривал драгоценностями, мехами, недвижимостью. Лучшие дома моды, лучшие кутюрье были доступны для неё в любое время дня и ночи. И как отплатила ему эта сука? Вытравила из своего чрева мою сестру, пыталась отравить меня, сведя, таким образом, отца с ума.
Жалел ли я, что её казнили — не жалел. Я лишь жалел, что в силу своего возраста, приказ о казни назначил мой дядя — а я не я сам.
Но Тая совсем другое дело…
Теперь я понимал, что то её обращение в посольство за моей спиной — было просто последней попыткой отчаяния, а не изощренной игрой хитрой самки. В характере Таис присутствовало много разных качеств, но хитрости в ней совсем не было.
Отворив дверь, я вышел на свежий воздух — чтобы перевести дух.
Винил ли я себя в том, что не был с ней деликатен в первое время? И да, и нет…
