Я признала хаос (СИ) - Карпо Катти
Непроизвольно улыбаюсь. Мальчишка непонимающе моргает и насупливается – по-другому, не так, как это делает Эли. У пацанов свои собственные приемы «угрюмых мосек».
Ярко-салатовая футболка и такие же пижамные штаны с рисунком глазастых фруктов. В школьной форме-то он весь из себя важный и строгий, а на деле только так цветастенькое носит.
Громко хмыкаю.
Лирис складывает руки перед собой и пытается изобразить что-то вроде надменности. Ну-ну, в таком-то наряде и с хвостиком волос, торчащим сбоку чуть ниже левого уха. Ощущение, что вот-вот ощетинится. А, может, и порычит.
‒ Чего не спишь? – не без ехидства спрашиваю я.
‒ А ты? – с вызовом бросает Лирис.
Смотрите-ка, и правда рычать пыжится.
‒ У меня время бдения.
Лирис бросает взгляд в конец коридора, где меня, предположительно, и ожидает персона, с которой я меньше всего хотела бы встречаться. Вероятность того, что мальчишка не в курсе, где обитает его папашка, ничтожно мала. А по траектории моего «бдения» вполне понятно, куда именно я держу путь.
Отлично. Один из бесящих пацанят застал меня за тем, как я прокрадываюсь в комнату его отца. Хуже момента и в кошмаре не подгадать. Если, ясное дело, не считать момента, когда я все же доберусь до пункта назначения.
‒ А моя комната в той стороне.
Лирис поднимает руку и указывает на ответвление коридора, до которого можно добраться только обойдя лестничный проем. Раньше я даже не особо обращала внимание на тот коридор. А дом намного больше, чем я себе представляла. Небо и земля – по сравнению с прежним поместьем Люминэ. Это тоже способ Виви показать свой лоск?
С каждой минутой мне все сильнее хочется, чтобы глава рода Шимоза утер Виви нос. Криспин хотя бы ведет себя скромнее и не выпячивает все свои достоинства, как некоторые.
‒ Комната… ‒ бормочу я, запоздало вспоминая, что нахожусь не наедине с самой собой. – Поздравляю, малец.
Щеки Лириса наливаются румянцем. Не успеваю ничего сказать, да и, в принципе, не собираюсь, а мальчишка уже топчется в своем коридоре. Цветастая спина исчезает во тьме вдали.
Разобиделся? У меня на эту тему припасены поговорки прямиком из Клоаки. Правда, озвучив их, я рискую попасться под горячую руку местных моралистов, стремящихся как можно скорее отскоблить мой грязный рот с мылом.
С неохотой продолжаю свое отвратительное путешествие, лениво размышляя, насколько же красивым вырастет этот мелкий монстр и сколько тысяч обожающих и вожделеющих взглядов соберет в копилку.
И, без сомнения, причиной его успеха будут я и горючая смесь из моих генов.
Глава 3. Оазис дьявола
Сомнительное сегодня
Уйду. Прямо сейчас. Развернусь и прошлепаю в обратном направлении. Мне несложно.
«Что-о-о-об тебя», ‒ еле слышно проговариваю, не размыкая губ и зубов. На выходе получается стон больного животного. Допускаю, что, стоя перед дверью в позе застрявшего рогами в жесткой поверхности быка, я не сильно отличаюсь от той же попавшей впросак живности.
Рука не поднимается дверь толкнуть. И я даже не собираюсь проверять, существует ли отдельный вход в спальню Виви. Просто прорвусь через кабинет – горделиво и буйно.
Тамара наверняка засыпала бы меня кучей не дельных советов насчет того, как нужно вести себя с Виви в складывающейся ситуации. Но, понятное дело, я так и не посвятила ее в нюансы поставленного им условия. И она покинула поместье – чуть успокоившись благодаря Тео, заверившего ее, что раз от нее не избавились раньше, то вряд ли озаботятся этим в будущем. Отвезти мою подругу вызвался Рашель. Бедняга выглядел замученным. Его основательно потрепали прежде, чем позволить здесь остаться. Наверное, он сам уже не рад, что согласился поработать вместо заболевшего дяди.
Касаюсь двери кончиком указательного пальца, и створка распахивается с такой скорость, словно я по ней основательно двинула кулаком. Здесь каждый предмет быта так или иначе играет на стороне хозяина поместья.
Захожу в полутемный кабинет и устремляю взор в сторону боковой двери, ведущей в главное дьявольское пекло. Створка приоткрыта, и сквозь щель пробивается свет – скорее всего, от ночника.
Шанс свинтить по-прежнему есть. С другой стороны, в кабинет я ворвалась не с тихим шелестом, а с вполне себе убежденным грохотом. Так что мое появление в любом случае уже взято на заметку.
Может, Виви тут и нет? Возможность подобного исхода нулевая. Не оставит же он двери нараспашку. Будто ждет кого-то…
А… ну да, ну да.
Со вздохом прикрываю за собой дверную створку. Внутри нее что-то защелкивается.
Да ладно? Самостоятельно запирающаяся дверь? Создается впечатление, что тут готовятся пресечь чей-то побег.
Наклоняюсь и провожу пальцами по области вокруг дверной ручки. Ни намека на хитрый механизм. То есть готово – ловушка захлопнулась? Разок пробую дернуть дверь и подхожу к дивану у стены.
Не собираюсь показывать Виви своего беспокойства. Пусть не надеется, что загнал меня в угол.
Сейчас главное совладать с эмоциями и не утерять связь с конечностями. Вступать в конфронтацию с Виви необходимо будучи во всеоружии, а не так, как я обычно поступаю, плюхаясь обессиленным поленом в его объятия.
Толкаю коленом заветную дверь и заглядываю в комнату. Похоже, помещение и правда огромное. Свет ночника не добирается до углов, так что я не могу рассмотреть интерьер комнаты.
А вот кровать, на которую меня кинули накануне, прекрасно просматривается – благодаря тому же ночнику. Как наиважнейший элемент экспозиции, озаренный софитами, проигнорировать который практически невозможно. Как оазис в миражной дымке среди мертвых пустынь. Как яркий съедобный плод на чахнувшем дереве.
И как слишком уж очевидная ловушка.
Ладно… Чего делать-то?
Рысью пробегаю оставшееся расстояние и, нагнувшись, упираюсь ладонями в мягкость одеяла. На кровати Виви нет, в ином случае я бы не стала совершать этот спонтанный марш-бросок.
‒ Устраивайся.
Сердце отчаивается на сальто и принимается галопировать в груди.
Скорчив мину, поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с Виви. Тот стоит на границе света и тьмы, будто решая, погрузиться ли в тягучую гладь черноты или пройти дальше – к источнику сияния.
‒ Ты зачем с зайцем обнимаешься? – не сдержав удивления, спрашиваю я.
Плюшевая тварь, презентованная самим же Виви, и, по моим расчетам, находившаяся в моей «временном» пристанище, прямо сейчас по какой-то необъяснимой причине свешивается с руки моего братца. При уходе я и не заметила, что зайца в моей комнате уже нет.
‒ Виви – воришка плюшевых зайцев, ‒ с нотками нудности в голосе провозглашаю я.
‒ Присмотрись внимательнее, Чахотка, ‒ максимально любезным тоном предлагает он. – Это называется «оказывать посильную помощь в переезде».
‒ Чего?
Решив, видимо, добавить пояснению наглядности, Виви делает шаг в сторону и водружает плюшевого зверя на какой-то предмет мебели. На свету торчат только лапы, и по высоте их пребывания предполагаю, что зайцу выделили целое кресло.
‒ Нормально, если устроим его здесь?
‒ Ты… Ты вообще чем маешься, а?
‒ Помогаю перенести твои вещи. – Виви с непроницаемым лицом отходит от кресла и приближается к кровати с другой стороны.
‒ Мои вещи? – недобро прищуриваясь, повторяю я.
Ясно. Нынче в этом доме не так уж много того, что принадлежит мне. Но даже эту малую часть Виви умудрился поместить под свое абсолютное влияние. Путем коварного перетаскивания в свое логово. Даже несчастного зайца и то принес.
Рассматриваю мучителя при свете.
Белая пижама. Все пуговицы на пижамной рубашке наглухо застегнуты, включая верхнюю.
«Ура» сотню раз. Признаться честно, я опасалась, что Виви, застывший в моей памяти подростком, встретит меня полномасштабной откровенностью взрослой версии себя. Проще говоря, будет щеголять в одних трусах или брюках с голым торсом или беззастенчиво завалится дрыхнуть голым.
