Трофейная жена для лорда-дракона (СИ) - Олеся Рияко
Рыцарь встал рядом с ней у алтаря, и девушка брезгливо отвернулась, почувствовав на себе его тяжёлый взгляд. Она даже задержала дыхание, не желая дышать одним воздухом с тем, от кого пахнет кровью и чужими страданиями.
Две большие грубые ладони опустились на алтарь. Тамила невольно посмотрела на его руки. Обветренная, смуглая кожа, грязь под ногтями… и хоть пальцы мужчины были длинными, не было в них и толики изящества, как в руках любого дворянина. Сразу было видно, что эти руки не знали ничего, кроме рукояти меча, поводьев и тугих ремней на обороте щита.
Убийство — вот его искусство и единственная страсть.
— Положи руки на алтарь, женщина, если не хочешь, чтобы я прибил их к нему гвоздями.
Тихо и обманчиво спокойно произнёс он, заставив Тамилу испуганно всхлипнуть и прижать к груди руки.
— Быстро!
Вздрогнув, она сделала, как он хочет, и поджала губы, сдерживая рвущиеся из груди всхлипы. По щекам потекли горячие слёзы, которые она не могла теперь смахнуть. Озябшие пальцы коснулись ещё более холодного камня. Руки девушки онемели ещё до того, как священник начал читать молитву.
— …перед лицом Единого, с Его милостью и благословением, соединяем судьбы этих возлюбленных детей Его… — Словно смущаясь своим словам, как богохульству, бубнил себе под нос мужчина. — …как свет небесный, как тьма подземная и дух ветра свободный, пусть вечны будут клятвы их, данные в сей час на алтаре Его…
Высоко, под сводами храма завывал ветер. Он влетал в распахнутые настежь двери, из-за которых всё ещё доносились крики и звон мечей. Но никто уже не сопротивлялся захватчикам — это они, палачи, лили кровь, без жалости добивая раненых.
Тамила обернулась через плечо. Из темноты, прижимаясь к стенам, за ней следили десятки глаз. Дети, старики и женщины, слуги и крестьяне, оказавшиеся в замке во время нападения. Невольные свидетели её унижения… Она сама привела их сюда, надеясь спрятать, но что же теперь с ними станет, если этот убийца не получит своё? А если получит? Пожалеет ли он их, или велит убить, как защитников замка?
А может быть, Эвлин успеет остановить его? Что, если он узнал обо всём и уже прибыл к его стенам с войском Грэйнов? Или, может быть, целым королевским гарнизоном лучших рыцарей? Что, если для того, чтобы избежать страшной участи, ей нужно лишь немного потянуть время?
Тамила гордо подняла голову и сказала, глядя прямо перед собой. Давая понять, что говорит с ним вопреки своему желанию.
— На что вы рассчитываете?
Священник осёкся, не ожидав, что кто-то, а тем более перепуганная девушка, станет его перебивать. Он бросил опасливый взгляд на мужчину рядом с ней, но молитву дальше читать не стал.
Тамила ожидала, что рыцарь ответит, но всё равно вздрогнула, услышав над самым ухом его низкий голос.
— Мне кажется, мои намерения предельно ясны. — Сказал он, и добавил с усмешкой, — вы сомневаетесь, что я в своём праве леди… Фэррэйн?
То, как он произнёс её фамилию, уничижительно, подчёркнуто насмешливо, заставило девушку оскорблённо поджать губы. Но не ответить ему она не могла.
— Мой брак с Эвлином Грэйном благословлён королём. — С гордостью заявила девушка. — Кто вы такой, чтобы оспаривать его решение?
Рыцарь рассмеялся. Без шлема на голове этот смех звучал мягче не так мрачно и зловеще, но стоило ли обманываться.
Мужчина устало вздохнул.
— Вы забыли. Помимо власти короля, есть ещё законы чести и рыцарства. Как победитель, я имею право забрать себе любой трофей у побеждённого. И я выбрал вас, леди Фэррэйн. А вместе с вами и всё, что король в своей… безграничной щедрости, подарил вам. Эти земли, замок, золотые прииски…
Тамила поморщилась.
— Рыцарство и честь? Вы смеётесь надо мной? Что вы можете знать о них?! Вы убийца, вор, бесчестный…
— Довольно!
Этот приказ прозвучал достаточно грозно, чтобы девушка умолкла, а священник испуганно схватился за символ веры на своей груди. Словно он мог защитить его, если человеку перед ним захочется покарать его за что-то.
— Я не вижу здесь вашего отца, чтобы указал вам ваше место, леди. Так, пусть будет муж. Продолжайте церемонию.
— Да, милорд… — спохватившись, священник принялся быстро перебирать страницы книги, перепутанные ветром, пока рыцарь и леди спорили у алтаря. — Эээ… с этого места и до скончания веков, ответь дитя, готова ли ты, леди Тамила Фэррэйн, взять в мужья этого мужчину, вверить ему судьбу и жизнь свою в сей момент, под взором Единого?
— Нет.
Решительно ответила девушка и под куполом храма на мгновение воцарилась оглушительная тишина.
Не зная, что сказать и как быть, священник растерянно переводил взгляд то на неё, то на рыцаря. И, пожалуй, всё, а не только он и Тамилла, почувствовали в этот момент, как под куполом храма начали стремительно сгущаться тяжёлые грозовые тучи.
— Ох…
— Она согласна. — Не терпящим возражения тоном сказал мужчина. — Продолжайте.
— Но… ведь так нельзя, милорд… невеста должна ответить согласием…
— Продолжайте!
Вмиг растеряв всё желание спорить, священник спешно продолжил:
— С этого места, и до скончания веков, ответь дитя, готов ли ты… готов ли ты… Милорд, простите великодушно, но я не знаю вашего имени…
— Лорд Арвольд Фэррэйн.
— Что?
Звенящая, вязкая тишина, на миг заполнившая всё пространство вокруг, вдруг сошла на нет, насыщаясь вздохами и чьим-то едва различимым причитанием.
“Не может быть… бастард?.. но ведь он умер… как так?..”
Тамила решила, что ослышалась. Забыв все мысли, что вертелись в её голове до, она обернулась к мужчине и с ужасом вгляделась в его лицо.
Загорелая кожа, цепкий, даже колючий взгляд из-под густых тёмных бровей, прямой нос и высокие скулы. Нет, пожалуй, она никогда не видела его раньше, но если задуматься… то он действительно кого-то ей напоминал. Быть может, дело было в фамильных чертах Фэррэйнов? Тех Фэррэйнов, которым когда-то принадлежал этот замок… а еще раньше принадлежало вообще все вокруг…
— Готов ли ты, лорд Арвольд Фэррэйн, взять в жены эту женщину, вверить ей судьбу свою и жизнь в сей момент под взором Единого?
Голос священника вырвал её из раздумий, и Тамила отвернулась от мужчины опомнившись. Ведь всего мгновение назад беззастенчиво разглядывала его. А вот Арвольд не отвернулся, девушка всё ещё кожей чувствовала на себе его тяжёлый взгляд. Он обжигал до боли, до красноты и волдырей, не позволяя думать ни о чём другом.
— Я готов, святой отец.
— Властью, данной мне Единым, объявляю вас мужем и
