Домоправительница для Бездушника (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова
Я досадливо вздохнула, губу прикусила, в очередной раз вспомнив, как тщетно прождала подружку всю ночь. Эх, не время мне сейчас перед деканом стоять да оправдываться, надо друзей кликать и искать Лизоньку, а потом, пока друзья в максимально доступной форме объясняют кавалеру, почему девиц-красавиц обижать не рекомендуется, проверить подружку на чары любовные. Ведь наверняка имеются, не могла Лизонька из-за какого-то самовлюблённого индюка голову потерять!
Я повернулась к Василевсу Горыновичу и горячо зашептала, добавляя в свои слова капельку подчиняющей магии:
— Василевс Горынович, прошу Вас, отпустите меня.
По губам преподавателя скользнула недобрая, воистину змеиная, усмешка:
— Охотно, Есения. Мы уже пришли, а потому более держать вас подле моей персоны у меня нет ни желания, ни необходимости.
Вот змей подколодный, бесчувственный! Я с досады великой чуть ножкой не притопнула, да преподаватель мой пыл быстро остудил:
— А за то, что Вы меня магией опутать хотели, я Вам дополнительную отработку назначаю, будете из оранжереи и зверопитомника грязь убирать. Неделю.
Что?! Да пакостничество и шкодничество наоборот поощряться должно, мы же не принцессы изнеженные, а самые настоящие ведьмы! Увы, слушать меня никто не собирался, Василевс Горынович без лишних слов втолкнул меня в кабинет декана, сам вошёл и дверь плотно за собой закрыл.
Модест Владович за бумагами сидел, на звук открывшейся двери голову поднял, меня увидел и скривился, словно ведро лимонов разом проглотил:
— Есения? Опять ты? И что на этот раз?
Я даже рта открыть не успела, Василевс Горынович вмешался:
— Едва не сорвала практикум по бытовой магии и напала на меня.
Брови декана удивлённо взмыли вверх:
— Напала на Вас? Это уже серьёзно. Есения, ты хоть понимаешь, что за такое я имею полное право отчислить тебя без права восстановления?!
— Да не так всё было…
Я попыталась оправдаться, но противный Василевс Горынович опять меня перебил:
— Ах, да, совсем забыл. По дороге сюда эта особа пыталась меня околдовать.
— Та-а-ак, — декан поднялся из-за стола, зло проскрипев ножками стула по полу. — Значит, применяла магию вне аудиторий и без разрешения преподавателя. Ясно. Ну-с, Есения, что ты можешь на это ответить?
А что тут скажешь? Особенно, когда всем твоим словам заранее никто не поверит. Я глубоко вздохнула, сглотнула, прогоняя непрошеные слёзы, и принялась рассказывать обо всём по порядку. О потерявшей голову от любви Элизабет и моём беспокойстве за неё, о том, как я старалась на практикуме и случайно вложила частицу души в кашу. О катастрофе из-за реакции Велизара на мою попытку пококетничать рассказывать не хотелось, но пришлось. Под пристальным взглядом декана, буравящим тебя не хуже потомственного василиска, особо не посекретничаешь. Когда я замолчала, Модест Владович вернулся к столу, но садиться не стал, прислонился к столешнице, скрестив руки на груди и продолжая буравить меня своим ледяным взглядом.
— Знаешь, Есения, какие слова встречались в твоём рассказе чаще всего? Я не хотела и я не думала. А для ведьмы отсутствие способности прогнозировать свои действия так же опасно, как и отсутствие желания делать что-либо.
Я горестно вздохнула и опустила голову. Ну вот, сейчас начнётся…
— Знаешь, я всё больше убеждаюсь, что ты выбрала неправильную специальность.
Что?! Да я потомственная ведьма в девятом поколении! Взмах холёной белой руки декана на корню загубил все мои возражения.
— И не смей пререкаться со мной, я этого не потерплю, особенно от такой, — Модест Владович коротко усмехнулся, — такой, как ты.
Я едва ли не до крови закусила губу и опять опустила голову, пряча глаза.
— Даю тебе месяц, нет, две недели испытательного срока. Если ты сумеешь обуздать себя, победишь лень и неуклюжесть, продолжишь обучение, а если нет… — декан сделал эффектную паузу.
Я облизнула пересохшие губы и хрипло прошептала, когда пауза стала просто невыносимой, а тишина резала уши мало не до крови:
— А если нет?
— Заблокируем родовую магию и вышлем тебя домоправительницей в какой-нибудь медвежий край. Будешь там до самой смерти в холопках у домовых бегать! А сейчас возвращайся к занятиям и помни, девочка, шутки закончились.
На негнущихся ногах, подталкиваемая в спину Василевсом Горыновичем, я покинула кабинет ректора. Вот это я влипла, нарочно не придумаешь! Самое обидное, что я ведь не хулиганка и не дебоширка, по общему пакостничеству и злодейству в числе крепких середнячков, не более, а мои благие намерения всенепременно к катастрофе вселенской приводят. Как так-то?
— И долго ты намерена изображать стоп соляной охранный? — проскрипел над моим ухом голос преподавателя. — Практическая работа сама себя не сделает, да и отработки долго ждать не станут. Или ты хочешь прямо сейчас покинуть стены нашего университета и приступить к обязанностям домоправительницы? Лично меня такой вариант только порадует, хотя твоего подопечного искренне жаль. Угробишь ты его, причём в особо циничной форме.
У, змей подколодный! У меня даже магия на кончиках пальцев заискрилась, так захотелось украсить чело Василевса Горыновича развесистыми рогами. А что, будет новое слово в науке: рогатый змей. Я даже лично готова в музее неестествознания полочку для уникального экспоната выделить. Разумеется, дальше мечтаний мои намерения не ушли, декан у нас начисто лишён чувства юмора и слов на ветер не бросает, он и колебаться не будет, сразу вышлет меня в какую-нибудь всеми богами забытую глушь, и буду я там почётной старшей помощницей младшей домовушки.
Я стиснула зубы, вскинула голову и ослепительно улыбнулась:
— Готова приступить к практикуму в любую минуту.
Звонок, который по замыслу учителей должен быть нежным,
