Уроки обольщения (СИ) - Серганова Татьяна

– Ясно, – задумчиво произнес граф. – И что вас привело в столицу?

– Мы приехали к вам, – пояснила я, грея ладони о чашку с чаем.

Почему-то есть и пить в присутствии Колхауна я смущалась.

– Ко мне?

– Мама назначила вас нашим опекуном.

– Меня? – изумился он.

– Да. Она рассказывала, что вы единственный, кто поддерживал связь с ней эти годы. Вы присылали ей деньги и открытки. Мама верила, что… если что-нибудь случится, вы позаботитесь о нас.

Именно поэтому я и думала, что граф значительно старше. Но в действительности он выглядел лет на тридцать или чуть больше. Выходило, что восемнадцать лет назад ему едва исполнилось тринадцать, максимум пятнадцать лет. Будучи, по сути, еще ребенком, кузину он не бросил.

– Кхм, – сдавленно кашлянул граф, пытаясь ослабить узел шейного платка, словно тот его душил. Кажется, перспектива стать опекуном трех детей не сильно его прельщала.

– Вы не переживайте, – быстро проговорила я. – Это всего на три недели.

– Почему на три?

– Через три недели мне исполнится двадцать один, я стану совершеннолетней и больше не буду нуждаться в опеке. Тогда я смогу начать жить самостоятельно. И Фи с Уиллом я тоже заберу.

– Куда? – хмыкнул Колхаун, вновь обращая на меня свои колдовские сине-зеленые глаза. – В комнатку под лестницей или в шалаш на окраине столицы?

– У меня есть деньги, – гордо задрав нос, заявила я.

– Да неужели? – не поверил он.

А мне подумалось, что вот бы граф удивился, если бы узнал сумму, которая лежала на моем счету в банке. Еще сильнее он удивился бы, узнав, каким образом я ее заработала. Но, к сожалению, по закону она была не доступна мне еще целых три недели. До тех пор, пока мне не исполнится двадцать один, я буду полностью в его власти.

– Не волнуйтесь, Джослин, никто вас выгонять не станет, – заверил граф.

А потом потянулся к колокольчику и позвонил. Я же, наконец, смогла выпить чай и даже пару раз откусить вкусное сдобное печенье, которое так ароматно пахло орехами.

– Рэдклиф, – начал Колхаун, когда дворецкий вошел в кабинет, – распорядись приготовить для наших гостей три комнаты. И пусть госпожа Помпри принесет туда побольше еды. У нас ведь осталось что-нибудь после ужина?

– Да, милорд.

Сине-зеленые глаза вновь уставились на меня.

– Добро пожаловать в Эймирсталь, Джослин Сомвей.

А у меня внезапно пробежали мурашки по спине. То ли от холода, то ли от взгляда опекуна.

2

Несмотря на то, что легла я поздно, проснулась, как всегда, рано. Конечно, жутко не хотелось вставать, но на день я запланировала столько дел, что на валяние в постели попросту не оставалось времени.

Для начала я бросилась к своему небольшому чемоданчику, который еще вчера достала из сундука. Извлекла оттуда пачку бумаги, писчие принадлежности, а также десяток конвертов и в одной сорочке уселась за письменный стол, который стоял у большого окна с видом на улицу.

«Редактор меня убьет, я безнадежно опаздываю», – подумала я, вскрывая первый конверт.

«Дорогая Илона, я влюблена в лучшего друга своего брата. Он совершенно не обращает на меня внимания и называет пигалицей. Что мне делать? С надеждой, леди М.»

Да-да-да, именно я была той самой таинственной Илоной, хозяйкой популярнейшей колонки «Советы идеальной аристократки» в столичной газете.

И да, я прекрасно знала, какие слухи ходили об Илоне в последние несколько лет. Одни считали ее бывшей актрисой, которую выгнали из театра. Другие называли обедневшей аристократкой, которая осталась без средств к существованию и таким образом пыталась выжить. Третьи твердили, будто леди Илона – это вообще группа журналистов, которые собрались и вместе пишут свои статейки. Но больше всего меня веселили предположения, что на самом деле я мужчина.

Вот бы они удивились, узнав, что я обыкновенная рыжая девчонка, к тому же несовершеннолетняя. Дочь оскандалившихся господина Сомвея и леди Каролины Колхаун. Простая девушка, которая прежде не бывала в столице, не была представлена ко двору и ни разу не влюблялась. Именно поэтому мой редактор, лорд Ричард Ховард, так старательно скрывал правду.

– Таинственность вызывает интерес и приносит деньги, – говорил он. – Чем меньше читателям известно, чем больше предположений они строят, тем лучше для всех нас.

Вести колонку я стала случайно.

Будучи учителем изящной словесности и литературы, папа собрал прекрасную библиотеку, и я много читала. В последние годы, чтобы прокормить семью, ему приходилось давать на дому уроки этикета, и мы с братом и сестрой невольно впитывали эти знания.

Кроме того, мама рассказывала много занимательных историй о прошлом, о временах, когда она была аристократкой. Меня всегда интересовала жизнь высокородных господ. Нет, я не завидовала им. Просто хотелось узнать, как все устроено в высшем обществе. Мной двигали жажда знаний и исследовательский интерес. А еще в какой-то момент меня начал раздражать тот факт, что не существует свода правил для леди. Просто размытые советы, нечеткие фразы. Я хотела конкретики. А не найдя, решила заняться этим вопросом сама.

Мне едва исполнилось девятнадцать, когда мама случайно нашла мой блокнот с записями и показала отцу. Тот отправил его своему знакомому. Так и появилась колонка «Советы идеальной аристократки», которые вела таинственная леди Илона. Неожиданно они стали популярными. Мне начали присылать письма, просить совета. Правда, тема любви вызывала у меня некоторые трудности. Как я могла дать рекомендации, если сама не влюблялась?

«Дорогая леди М., самое главное, что вам следует сделать – это показать предмету вашей симпатии, что вы больше не та маленькая девочка, которую он знал. Не бегайте за ним, не пытайтесь привлечь внимание. Превратитесь в загадочную, таинственную и потому притягательную особу. Все мужчины любят решать ребусы. Станьте же им».

Я ответила еще на три письма, после чего взялась за ежедневные советы. Сегодняшний выглядел так:

«Подумайте о том, как правильно себя преподнести. Тщательно проработайте образ. Например, сегодня вы яркая, веселая и обаятельная. А завтра холодная и неприступная. Такое поведение интригует мужчину, заставляет его почувствовать себя охотником, которому будет интересно разгадать и добиться вас».

Все это заняло у меня чуть больше часа. Покончив с делами, я сложила принадлежности обратно в чемоданчик, а готовые бумаги запаковала в конверт, который собиралась взять с собой. После чего поспешила привести в себя в порядок.

Процесс это был сложный и совершенно безнадежный.

Я никогда не считала себя красавицей. Еще бы, с такой бледной кожей и волосами кошмарного рыжего цвета! К тому же пряди значительно отличались оттенком: одни отливали яркой медью, другие бронзой, а третьи темным золотом. Мой нос был чуть вздернут, а глаза тоже рыжие, пусть мама и называла их янтарными. Фигурой я тоже не могла похвастаться: плоская грудь, узкая талия и невыразительные бедра. Просто доска на длинных ножках, без слез не взглянешь.

Возможно, с помощью нарядов и можно было исправить мой внешний вид, но лишними средствами на одежду мы не располагали. Отец специально открыл такой счет в банке, к которому никто не имел доступа до достижения мною совершеннолетия. «Это только твои деньги. И ты должна потратить их с умом. А лучше накопить», – говорил он. Поэтому одевалась я в основном в серое и черное, без рюш и кружев, а также не носила украшений. Лишь воротник под самое горло и узкие манжеты. А сейчас об ярких нарядах и подавно не могло идти речи, поскольку мы пребывали в трауре.

Нацепив на голову черную шляпку и захватив ридикюль с бумагами, я спустилась вниз.

– Доброе утро, госпожа Сомвей, – замогильным голосом произнес дворецкий, появившись словно из ниоткуда и жутко меня напугав.

– Доброе утро, Рэдклиф, – нервно ответила я, хватаясь на сердце.

– Вы куда-то собрались?