Ещё более Дикий Запад - Екатерина Лесина
– Это ты меня обругал или похвалил? – Милисента нахмурилась.
– Это я себя… успокоил. Так храм имеется?
– А то как же. – Эдди весело осклабился. – Ты не поверишь, чего тут только нет!
Собственную свадьбу я представляла себе иной. Ну, когда еще была маленькой, глупой и искренне верила, что выйду замуж по большой любви. Я даже как-то стащила у Мамаши Мо кружевную салфетку, которой та прикрывала гору подушек. И, приладивши на голову, крутилась перед старым зеркалом. А потом медленно и с нужной торжественностью к этому зеркалу шла, представляя, будто иду к алтарю.
Вся такая красивая, в белом платье.
И чтобы шлейф.
Цветочки в волосах. Фата.
Хрипит орган. Матушка смахивает слезы.
Теперь, покосившись на жениха, я отметила выражение крайней решительности на его физиономии. Ну… наверное, дома и вправду устроили бы все красиво. С чердака старой церкви достали бы шелковые цветы, ленты и прочую мутотень, которая там хранится и извлекается исключительно по торжественным случаям.
Матушка точно расплакалась бы.
Или нет?
В местном храме было пыльновато и темновато. Слабо горела пара лампадок перед темной нишей, а что там в этой нише укрывалось – святой ли Николай или же Мать Прерий с отрезанной головой неверного – не понять.
Главное, что сам храм имелся.
И где-то в вышине, где тонкие оконца пронизывались светом, ворковали голуби.
Это все не взаправду.
Это все… временное. И потом, когда выберемся, графчик подаст на развод. Или я. Скорее даже я, потому как у него воспитание и совесть. А у меня она тоже, между прочим, в наличии. И не буду я живого человека неволить счастливой семейной жизнью.
Он, небось, свадьбу свою тоже представлял иначе.
Я вздохнула.
– Все будет хорошо, – сказал Чарли и по руке меня погладил, успокаивая, значит.
Будет.
У кого-нибудь всенепременно.
Служитель, выслушав наше желание, подавил зевок и сказал:
– Налог пять золотых.
Ну и цены у них тут!
– Еще три храму за услуги. И одна монета за выписку свидетельства. Храм лицензирован, а потому свидетельство имеет вес и во внешнем мире. – Он сунул что-то за щеку и захрустел. – Отдельно можно приобрести кольца, браслеты или иную атрибутику в классическом стиле. Национальная – под заказ, срок ожидания до трех дней.
Говорил он лениво и, явно утомленный этой речью, замолчал.
– Обойдемся. – Эдди развязал кошель. – Сколько всего? Со свидетельством если.
На кой нам свидетельство?
– Справку для магистрата брать будете? – служитель взял с алтаря счеты.
– Будем.
– Тогда десять монет.
Да уж… ничего святого. Даже свадьбы.
– Свидетели? – запоздало уточнил служитель.
– Есть.
– Нужны жители города, – он покачал головой. – Как минимум двое. Из числа почтенных граждан. Заметьте, репутация весьма важна.
– Сколько? – поинтересовался Чарльз.
– Пять. За каждого.
– Хорошо. – Чарльз взмахом руки остановил моего братца, который, кажется, собирался выразить категорическое несогласие с подобной постановкой вопроса.
– Тогда обождите. – Служитель вытер губы рукавом. – Вон… можете жертву принести. Или помолиться.
– Кому? – уточнил Эдди мрачным тоном.
– А кому хотите.
И ушел.
А мы остались.
– Да, – заметил некромант, оглядываясь. – Здесь все несколько более… демократично, я бы сказал.
Орк и вовсе проворчал что-то на своем, но вряд ли одобрительное. Я же… я волновалась. Мать его, я действительно волновалась, как если бы это все взаправду! И руки вон похолодели, и вспотели даже, и стыдно за это. А еще… еще, видит Бог или боги, уж не знаю, кто там наверху есть и есть ли вообще, но…
Я, может, и не слишком-то к семейной жизни стремилась. Да только свадьбу представляла по-другому.
Чарльз посмотрел на меня, будто спрашивая что-то. Я покачала головой. Ничего страшного. Это просто… просто нервы, наверное. У всех случается. А я живая.
Храм же…
Четыре стены. Четыре ниши. А свечи горят только перед одной, что как-то неправильно. Как если бы на день рождения позвали, а тортом обнесли. Может, и нелепое сравнение, но…
Я коснулась огрызка свечи, торчавшей из плошки, и капля Силы скатилась на фитиль.
Так-то лучше.
Я перешла ко второй нише. И к третьей. И… и мне не жаль огня. Наверное, трудно быть богом в подобном месте.
– Вы… – Я вытерла руки о штаны. – Извините, если что…
К богам так не обращаются.
И нет, никогда я не испытывала особой почтительности, хотя дома в церковь заглядывала. С матушкой. И чтобы ее не огорчать.
Тоскливо там было, но хотя бы чисто.
А тут могли бы и паутину смести. Я бы сама смела, честно, но…
Огни вдруг вспыхнули ярко, как не могло бы быть, поскольку от свечей оставались одни огрызки.
Тихо что-то произнес орк, склоняясь перед нишей, в которой проступили темные очертания… чьи? Не знаю. Как я ни вглядывалась, понять не могла.
Наверное, и правильно. Почему? Просто чувствовала, что правильно. И… и ненадолго задержалась перед другой нишей, из которой на меня смотрела…
– Это сиу? – отчего-то шепотом поинтересовался мой будущий муж.
– Ну… наверное. Только какое-то… оно… она…
Страшная.
– Резчик был безруким, полагаю, – предположил Чарльз. А я подумала и согласилась. Это даже не просто безрукий. Это… это слов нет, до чего безрукий.
– И что надо делать? – поинтересовался он, разглядывая статую, поверхность которой почему-то выкрасили в черный, но краска потрескалась и местами облупилась, оттого и выглядела богиня несколько плешивой.
– А я откуда знаю?
– Ты же отсюда. В смысле, с Запада.
– И что?
– На Востоке почти не осталось таких храмов. – Он отличался изрядной терпеливостью, Чарльз Диксон, третий граф чего-то там. – А те, которые остались… людям там не рады. И вовсе ходят слухи, что их запретят.
– Как можно запретить веру?
– Поверь, можно.
– У нас в городе церковь стоит. Туда все и ходят. Кому молятся – тут уж каждый сам решает. Боги – они ведь не люди, услышат… а так… Эдди иногда в степь уходит. Но я с ним никогда и… не знаю, можно ли так. Вдруг она обидится? Мы все-таки люди. Или…
Я прикусила губу.
Зачем вообще ее поставили? Для сиу? А они есть в городе? Или просто…
Я сунула руку в карман. И вытащила. Надо же… тот самый камушек, который я подобрала на лестнице. Я про него и забыла. Кольца и прочее еще когда разобрали, а вот камушек остался.
Может…
Я протянула руку и осторожно приложила камушек к грубо вытесанному лицу, в котором едва-едва улавливалось сходство с сиу. Резчик и вправду был не особо умелым.
– Прими это в
