Легенда о Глорусе - Вика Соколова
«И кто может звонить на домашний?»
Я быстренько подскочила к двери, открыла ее и рванула к телефонному столику, стоявшему справа в гостиной.
— Мисс Райт? — спросил незнакомый мужской голос на другом конце провода.
— Да, я вас слушаю.
— Здравствуйте. Вас беспокоят из департамента атапинской полиции. Сегодня днем у нас на 25-м шоссе произошла авария. В одной из потерпевших машин находились ваши опекуны.
— Что? — Сердце начало набирать обороты. — С ними все в порядке? — Оно разогналось до такой скорости, что, казалось, вот-вот проломит ребра.
— Мне очень жаль, мисс, но прибывшей на место происшествия бригаде медиков спасти их не удалось. Позвоните в главную больницу, чтобы…
— Поняла.
— Мисс…
Нажав кнопку сброса, я медленно опустилась на диван. В голове было так пусто, но в тоже время крутилось столько всего. Так странно. Так сложно. Что даже забываешь как дышать. Отчего медленно погружаешься в пьяную бессознательную прострацию.
Прийти в себя мне позволил глухой стук чего-то об пол. Все это время телефон находился у меня в руке и медленно соскальзывал, пока… Осознание. Меня как окатило ледяной водой. Сердце сделало один мощный удар и пошло ко дну, словно грузило. Все ниже и ниже. Как и я. Тело мигом обмякло, будто лишилось костей. Жесткий приступ страха и паники сжал внутренности с такой силой, словно я только что пропустила удар под дых. Но когда наконец мне хватило сил втянуть глоток спасительного воздуха, меня как прорвало. Валяясь на полу, я рыдала, скулила и кричала. Даже и не вспомню что. Боль тогда перекрыла и застелила собой все.
Мой мир рухнул. Все изменилось. Навсегда. И я не знала, что с этим делать. Да и могла ли что-то?
* * *
На похоронах в мыслях только и крутилось: «За что? Почему я? Чем такое заслужила? В чем виновата? Чем провинилась?»
Весь этот ужасный день я вглядывалась в лица незнакомых мне людей, пытаясь найти ответы, но от них были лишь слова сожаления и поддержки. Все не то… Не это мне было нужно. Из большой семьи нас осталось только двое: я и бабушка Нора. Только двое. Разве это не странно? Мне так хотелось об этом спросить, нет, даже кричать о такой несправедливости этой гребаной жизни! Но из меня выходили лишь слезы.
Боль и обида переполняли до краев, стягивали невидимой лентой и отдаляли от реальности. Я варилась в собственном самобичевании. Голова ноюще пульсировала, в ушах звенело так, будто я оказалась между двумя скоростными поездами, а перед глазами уже начали плясать черные мушки.
«Да, пускай я лучше потеряю сознание. Хоть и ненадолго, но мне станет легче».
Но мое маленькое желание не исполнилось. И мне становилось только хуже.
Я не спала несколько суток. Появились ужасные круги под глазами. Да и сами они выглядели не лучше: из-за напряжения сосуды полопались и белки стали почти ярко-красного цвета. Зрелище не из приятных. А еще из неприятного — боль всего тела. Ныла голова, щипали заплаканные глаза, кололи искусанные губы, дрожали замученные пальцы рук… Меня, кажется, даже лихорадило. Но больна я не была. Хотя душевная болезнь очень легко перескакивает на телесную.
«Похоже, все же придется лечь в больницу. Может, хоть там удастся заснуть? А то никак не получается: то и дело думаю о родных».
И все заканчивалось тем, что я обвиняла себя. Во всех смертях, что следовали за мной по пятам.
— Ведь они остались бы живы, если бы послушались меня и не ехали домой раньше! — как припадочная повторяла я, как будто это могло что-то изменить.
* * *
Не знаю, сколько прошло времени. Отгородившись от всего, я даже не хотела подходить к окну, чтобы узнать хотя бы время суток. Мне было все равно. Укутавшись в теплое махровое одеяло, я сидела в дедушкином любимом кресле и смотрела на трещину в полу, которая так раздражала всех моих родных, но заделать ее никто так и не удосужился. Почему-то этой маленькой трещинке удалось воссоздать столько теплых воспоминаний, что мне захотелось окунуться и раствориться в них. Хоть ненадолго.
«Не хочу это терять».
Но вот мне стоило только на секунду закрыть глаза, как измученный организм быстро погрузился в сон. Впервые за долгое время мне приснилось что-то приятное. Сон был таким же реалистичным, как и другие, но не мрачным и пугающим. Я оказалась в очень красивом месте…
Позади — пещера, которую окутывала сползающая по ее очертаниям зелень, напоминающая пушистые густые волосы лесной богини. По бокам узкой песчаной тропинки цвели неописуемой красоты деревья, из листвы и белых цветов которых доносилось легкое мелодичное пение птиц. Вдали виднелись шапки огромных ледяных гор. Приятный теплый ветер не только ласкал кожу и развевал волосы, но и подхватывал опавшие лепестки, заставляя их кружиться в плавном, почти гипнотическом танце на протяжении всей дороги, которая заканчивалась небольшим берегом. Озеро… такое прекрасное, чистое, умиротворяющее. Оно будто сияло и искрилось, отражая лучи яркого летнего солнца. Голос волн успокаивал. Вскоре неспокойное биение сердца перешло в размеренный ритм воды, отчего буквально ощущалось единение с природой. Пульс ее жизни. Такой мощный и глубокий. Что начинаешь чувствовать себя нужной.
С каждой секундой пребывания в том месте становилось легче на душе. На это чудесное творение можно было смотреть вечно. Даже захотелось стать его частью. Казалось, озеро и вправду меня звало. И этому зову было сложно противиться. Но только я коснулась манящей меня воды, как откуда-то донеслись крики. Сперва приглушенные, но вскоре они стали громче и четче.
Я проснулась и поняла, что крики были вовсе не во сне. Мигом выпутавшись из кокона-одеяла, я подбежала к окну и отдернула шторы. Увиденное повергло в шок. Огромные дыры на раскуроченных дорогах, разрушенные мосты, перевернутые машины, ор людей… Источник этого кошмара не заставил себя ждать и вышел на сцену. Взгляд сразу устремился в кровавое небо, из плотной серой занавесы которого новой волной начали сыпаться огненные раскаленные глыбы.
«Что? Это сон?» — не верилось в реальность происходящего.
— Проснись. Проснись. Проснись, — бубнила я, уставившись на приближающуюся угрозу. — Вот черт.
Прямо на мой дом
