Тень ворона над белым сейдом - Марина Сергеевна Комарова
— Тебя ни одна зараза не берет, — хмыкнула она, откинув со лба иссиня-черные волосы, тут же рассыпавшиеся по плечам.
Рангхильд не красива типичной для Норге красотой. Худая, невысокого роста, подвижная. Кожа белая, глаза и волосы — черные. Черты лица тонкие, нос немного крючковат. Как и у Гуннара. Они одновременно и похожи, и нет. Средний из братьев Брёнхе и младшая сестра. Самая младшая. Единственная. Непокорная, своенравная и самая лучшая на свете. Настоящая ворона. Последнее подтверждалось не только её умением обращаться в птицу, но и любовью ко всему блестящему и металлическому.
— Раздевайся-раздевайся, — скомандовала она. — На тебе лица нет, только вижу красный нос.
— На себя посмотри, — буркнул Гуннар, чувствуя, что в кои-то веки рад сбросить непроницаемую маску холодного главы Дома Стражей и побыть просто братом.
— Я красивая, — не смутилась Рангхильд и помчалась на кухню. — Кофе только заварила, не тяни!
Выпить кофе по мнению сестры — это съесть полноценный ужин из супа с морепродуктами, макарон с мясом и десерта с мороженым. Поначалу Гуннар никак не мог понять, как в хрупкую Рангхильд, которая никогда не полнела, столько влезает, но потом махнул рукой.
Поэтому спустя час оба сидели сытые и довольные. От глинтвейна только пришлось отказаться — все-таки ещё ехать к себе. Правда, Рангхильд такой расклад совершенно не нравился.
— Оставайся у меня, — предложила она, перебирая пальцами гладкие отполированные агаты бус. — Гостевая спальня свободна и очень одинока.
— Ты предлагаешь мне спать со спальней? — приподнял бровь Гуннар.
— А что? — хмыкнула сестра. — Она ничем не хуже этой твоей Лиллемур, над ней тоже работал дизайнер. Только явно уровнем повыше.
— Маленькая ревнивица. — Гуннар сделал глоток кофе и посмотрел в окно.
И правда. Темно уже, видно только, как свет из окон домов, что стоят на противоположном берегу фьорда, отражается в водах моря. Во всяком случае, предложение Рангхильд разумно. Немножко только кольнуло, что он сказал Яннике не совсем правду. Но… сегодня не было настроения продолжать дела. Встреча с людьми с Земли почему-то выбила из колеи. Снова вспомнился взгляд Юлианны. Зелёный, такой… без дна, без края. Смотришь, и почему-то становится не по себе. А она словно сквозь тебя глядит, но в то же время в самую душу. Может, поэтому и страдает от одиночества? Тут один взгляд чего стоит.
Узкая ладонь Рангхильд накрыла руку Гуннара. Он невольно вздрогнул, вынырнув из своих мыслей.
— Что у тебя там? — тихо спросила она. — Расскажи мне про землян. Тяжело с ними?
Гуннар отставил чашку и пожал плечами.
— Да нет. Пока, конечно, немного сами не свои. Но их можно понять. Другие места, другие люди. Вряд ли они осознали, что это другой мир. Кроме шверга, скоростного поезда, способного пронизывать миры, они ещё пока своими глазами ничего не видели.
— Расскажи мне, — мягко повторила сестра.
Гуннар незаметно вздохнул. Рангхильд упряма. Так же, как и он сам. Поэтому рассказать всё равно придется.
Много говорить не понадобилось, она всё равно была в курсе. Так… момент прибытия, краткие характеристики. Несколько ярких черт прибывших. И Янника. Милая и преданная Янника, способная выручить в любой ситуации. Гуннар откровенно признавал, что сегодня поступил не слишком хорошо. Но не собирался предаваться угрызениям совести. Не до них сейчас.
Рангхильд постучала по крышке стола длинными черными ногтями. Такими же, как и у самого Гуннара. Единственное, что не исчезало даже в человеческом облике, показывая истинную суть.
— Тебя что-то тревожит, — сказала она, и в чёрных глазах промелькнул огонёк. — Мне это не нравится.
— Мне много чего не нравится, милая, — не стал спорить Гуннар.
— Я тебе могу бросить акульи хрящи. Ты знаешь, с ними всё получится увидеть.
Гуннар задумался. Пусть он не верил в гадания и мистику, но… если и были два человека, способные что-то предсказать и приоткрыть завесу подступающей судьбы, так это Дагур и Рангхильд.
— Хорошо, — кивнул он. — Давай.
— За плату, — не изменилась она в лице. — Ты остаешься у меня на ночь!
— Вот же, ворона, — проворчал Гуннар, едва скрывая улыбку. — Уговорила!
…Свечи, стоящие в углах квадратного стола, отбрасывали танцующие тени на гладкую тёмную поверхность, где были разложены мертвенно-белые треугольные хрящи с нанесёнными на них рунами.
Гуннар никогда не относился к мистикам, но созданная атмосфера могла впечатлить любого. Рангхильд выверяла каждое движение, каждый вдох. И то, как тонкие пальцы захватывают горсть хрящей из матерчатого мешочка с кожаной шнуровкой. И то, как согревают в ладони. И как бросают на стол. Хрящи, намертво залакированные и превращённые практически в белые камешки, глухо стучат, выбивая какую-то только им известную им мелодию. Казалось бы – не могут производить такой громкий звук. Ан нет… Всё могут…
Рангхильд погасила свет в комнате, оставив только свечи. Так всегда лучше. В полутьме можно увидеть то скрытое, что яркий дневной свет убивает.
В середине стола стоит маленькая черная плошка с ароматной смолой. Тонкий дымок поднимается вверх, наполняя воздух едва уловимым хвойным ароматом.
Гуннар, сложив руки на груди, следил за сестрой. И чувствовал, что медленно погружается в какой-то необъяснимый транс. Так было всегда. Рангхильд умела нечто такое, что заставляло людей и оборотней отключаться от внешнего мира. Она научилась этому у Дагура, а тот, в свою очередь, у своих проклятых сейдов.
- Жизнь изменится, - тихо сказала она хрипловатым голосом, - прежнего порядка не будет. У кого - глобально, у кого-то – в сердце. Осенний ветер принесет не только беспокойство, но и мир в душах.
«Хорошо бы мир, - решил про себя Гуннар. – Дай боги, чтобы наши эксперименты увенчались успехом, и хотя бы восемь душ стали счастливее. Четыре - из чужого мира, четыре – из нашего».
Но в то же время, вспомнив богов Норге, только вздохнул. С этими проблем не оберешься, остается только молиться, чтобы не совали свои любопытные носы. Если Химмелену, небесному великану, и правда не до людей, то его дочери Деве-Сванен и Ворону-Круммисвару ох как всегда хочется повеселиться. А там, где начинается их веселье, резко заканчивается спокойная жизнь.
С богов мысли перешли на приехавших с Земли. Гуннар пока слабо представлял, кого они сумеют себе отыскать. Но тут гадать – гиблое дело. Потому что сходятся и находят счастье совершенно разные люди. Так что пусть
