Поцелуй феи. Книга1. Часть 3 - Иван Сирфидов
Рун прикинул в уме оптимальный путь до указанного места, развернулся и неторопливо побрёл обратно.
***
Птичка прилетела ровно на закате, в самое зарево. Рун ужинал похлёбкой из кореньев. С отыскиванием дуба излишних проблем у него не возникло, всё же заметный ориентир. Для костра использовал самые сухие ветки, чтобы не дымили, с мыслью к ночи полностью потушить. При свете дня без дыма из леса всё равно не приметят, даже со стены, а ежели и приметят, ну и что, мало ли кто днём тут хаживает. Это ночью столь рядом с деревней и городом ночевать в лесу странно, днём же точно не вызовет подозрений.
– Здравствуй, Рун, – прочирикала ему птичка, приземлившись у ног.
– Привет, – ответил он спокойно. – Хочешь хлебушка?
– Не отказался бы попробовать, – молвила птичка. – Слыхал от бывалых птиц, что это очень вкусно. Редкостное лакомство.
Рун отломил крошку, положил на землю. Птичка обхватила угощение лапкой, стала долбить клювом.
– Ну и что, я правильно место нашёл? – полувопросительно осведомился Рун.
– Всё правильно, – подтвердила птичка.
– Как там Лала? Передал ей, что я буду её ждать?
– Передал. Обрадовалась очень. Как будто даже счастлива стала. Я не всё различаю на ваших лицах. Это сложно. У вас ни клюва, ни пёрышек. Но кажется… воодушевилась словно. Очень стала счастлива.
Рун вздохнул. Ну что тут сделаешь. Фея есть фея. Для него их предстоящая встреча… нечто немного болезненное. Всё же расстались не лучшим образом. А она вот радуется. И, похоже, искренне. И как, спрашивается, себя вести с ней, если она будет радоваться ему? Обидит её тем, что не покажет ответной радости, что будет сдержанно вежлив? Эх, угораздило же с феей познакомиться. Такие сложности. С людьми как-то попроще будет.
– Можно мне забрать эту крошку? Супругу угощу и деток столь дивным яством, – с надеждой попросила птичка.
– Конечно, – кивнул Рун.
– Спасибо. Прощай, Рун. Рад был помочь вам с Лалой. Ты жди её до утра здесь. Если хочешь, могу утром к тебе заглянуть. Коли не появится она, слетаю к ней, узнаю, в чём дело, да тебе передам.
– Было бы неплохо, – отозвался Рун. – Спасибо тебе, друг. Огромное. За всё.
– Да мне-то за что? – философски заметила птичка. – Помочь фее… очень почётно. Большое счастье. Ты лишь имей в виду, если она с утра снова даром речи меня не наделит, говорить я не смогу уже. Это до полуночи дар. Ну и если не прилечу совсем, значит съел меня кто-нибудь. Дело-то такое. Буду жив здоров, обязательно загляну сюда.
– Я понял, – благодарно ответствовал Рун.
Птичка взмыла вверх и быстро исчезла где-то средь листвы. Рун приготовил себе место для ночёвки. Улёгся. Стал смотреть в небо. Вечер в летнем лесу – приятная пора, свежо, тепло, пахнет немного хвоей, немного мхами. Так привычно одному в безлюдье, в окружении деревьев. И даже более совсем не страшно. Благодаря договору со зверьми. Вот появись сейчас волк. Только порадовался бы компании. Или медведь. Сказал бы: «здравствуйте, Миша». И всё, и лёг бы спокойно спать дальше. Наверное. Как бы не расстались с Лалой, но надарила-то она ему немало. Не расплатиться никогда. От воспоминаний о ней он, сам того не желая, разулыбался. Но осознал, что улыбается, и перестал. Грустно это всё. Было счастье, да прошло. Непонятно, как себя вести с ней завтра. Немного волнительно от того, что увидит её снова. И в том-то и суть, что немного, самую малость. Нету причин томиться в ожидании. Вроде как чужие теперь. Может он сам и виноват во всём? Обидел её. Отказывался обнимать прилюдно. Правда если ей этого достаточно, чтобы захотеть расстаться, может расставание и к лучшему. Тоскливо вспоминать былое счастье. И понимать, что нет возврата. Однако эти же воспоминанья. И согревают. Есть что вспомнить. Хотя бы. Только что если они… лишь ложь, пустой самообман? Ведь согревают по единственной причине – что в них он дорог ей. Но был ли он ей дорог на самом деле, раз легко смогла оставить? Как будто был, притворство феям не свойственно в таких вещах. Светилась счастьем, коли рядом находился. Однако счастье от него ли её было, или всегда лишь от его объятий? Ну как тут разобраться человеку? Никак. Хоть благо, что пожалуй не так уж важно это всё теперь. Когда расстались.
***
– Рун, – раздался рядом тихий девичий голосок.
Рун почувствовал, что кто-то легонько трясёт его за плечо. Он открыл глаза. И сразу же увидел в полутьме только-только начинавшегося рассвета Лалу, склонившуюся над ним.
– Доброе утро, Рун, – произнесла она. В голосе её слышалось много чего. Тепло, и ласка, и чуть грусти, немного сожаленья и волненья, и неуверенности. А ещё приветливость и радость добрая.
Рун сел.
– Здравствуй, Лала, – сказал он спокойно. Глубоко шумно вдохнул воздух, дабы прогнать остатки сна. Протёр глаза руками. Зевнул.
Воцарилось молчание. Он ждал, что скажет она. Она ждала чего-то от него.
– Лала, что случилось? – наконец решил заговорить он. – В какую ты беду попала? В чём тебе нужна помощь? И почему тебе не может помочь барон?
– Дело как раз в бароне, Рун, – тоном, исполненным мягкой печали, поведала Лала. – Он стал… очень… настойчив в своём гостеприимстве. Решила уйти от него потихонечку. Поднакопила магии чуть-чуть. И улетела. Не хочу более у него оставаться.
– Потихонечку решила уйти? Даже не попрощавшись? – изумился Рун.
– Я оставила ему прощальное послание. Где поблагодарила за всё, – объяснила Лала. – Я думаю, он бы не позволил мне уйти. Оправдывая это моей безопасностью.
– Да уж, – только и смог вымолвить Рун, переваривая услышанное.
– Мне кажется, он начал какие-то планы на меня строить.
– Планы?
– Да. Как я всю магию растратила, и он понял, что я совсем беззащитна. Он стал другим со мной. Более… непререкаемым. В своей заботе. Мне уже страшно с ним.
– Лала, ты ничего не путаешь? Может тебе показалось? – с сомнением предположил Рун. – Он же не абы кто. Правитель. Рыцарь. Голубых кровей особа. Человек чести. Ты для него как благородная дама. Ничем не хуже. Даже лучше. Довольно странно было бы ему с тобой быть неучтивым. Вон он как всегда пред тобой рассыпался в любезностях. Меня даже к себе позвал. Из-за тебя.
– Рун, он учтивость не утратил. Он просто стал чрезмерно опекать. Свою опеку ставя выше моих желаний и моей свободы.
Рун вздохнул. Выражение его физиономии было весьма озадаченным.
– И что теперь? – поинтересовался он с растерянностью.
– Не знаю, – простодушно ответствовала
