Чужое лицо Таис. Часть первая - Рита Вейя
Снова шепот, темнота, стена из кирпича и картина, висящая на ней. Ее голос, звучащий в моей голове: «Таис, ты должна исполнить, что обещала…»
Я, вскрикнув, очнулась ото сна. Надо мною склонился человек, сидящий подле меня. Я вгляделась — черные волосы, белое лицо, темные глаза — все это принадлежит молодому мужчине, который ласково произнес: «Слава богу, вы живы!» Он взял меня за руку, и мы познакомились. Оказалось, что Алексей, так звали моего нового знакомого, ехал в тот вечер по шоссе неподалеку от брошенного поселка. Был ливень, и вдруг из темноты я бросилась под колеса его машины. К счастью, ему удалось затормозить, но удар, хоть и не сильный, все же произошел. Я неделю пролежала в больнице, в бреду крича по ночам. Алексей все это время был рядом, как сказали мне медсестры:
— Такой чудесный молодой человек! Редко такого встретишь!
Я была смущена и растеряна, отвыкнув от такого внимания к себе. Алексей, как только мне стало получше, навещал меня каждый день, принося разные вкусности и развлекая меня, как мог. Я не расположена была к разговорам о себе, да и о жизни в целом, но Алексей не докучал мне вопросами и только рассказывал о себе. Он художник, путешествует по стране в поисках новых впечатлений для творчества. Я тоже хорошо рисовала, даже пробовала себя в писании на холсте, но дальше пейзажа с натуры не продвинулась. Алексей же был уже немного знаменит в определенных кругах, слыл отличными портретистом, и не только… Так вот, он колесил по миру и рисовал свои картины. Я слушала его с интересом и чувствовала, что влюбляюсь… Нет, это было невозможно. Я ведь теперь не совсем обычная девушка. А кто? Кто я теперь? Ответа не было, и я молча слушала Алешу, замирая от любви и понимая, что ничего не могу ему сказать о себе.
В день выписки я с трепетом ждала Алексея, стоя на пороге больницы. Он приехал, и я не смогла скрыть радость, судя по его глазам, которые загорелись в ответ черным бархатным огнем.
— Таисия! Ты выглядишь великолепно! Разреши отвезти тебя домой!
Я села рядом с ним в ту самую машину, которая так вовремя меня сбила, как бы нелепо это не звучало. Действительно, если бы Алеша меня таким образом не встретил, как бы закончился тот вечер, одному богу известно.
У моего дома мы долго и молча сидели в машине, не сводя друг с друга взгляда. Его глаза обжигали, и я всей кожей чувствовала желание, исходившее от его тела, и губы были так близко. Я отшатнулась, воспоминания отрезвили меня — Вадим, ведьма в отражении… Я не смогу больше никого любить, не имею права. Бежать — вот что мне надо, чтобы не делать еще одного человека несчастным. Пробормотав слова извинения, я стремглав выбежала из машины и влетела в свой подъезд. Уже дома я осознала, что ни телефона, ни адреса Алексея я не знала. Ну что же и к лучшему! Он еще долго стоял у подъезда… Глядя из окна вслед уезжающей машины, я ощущала внутри пустоту…
На следующее утро я поехала к Вадиму. Бывший муж встретил меня как всегда с участием и радостью:
— Таисия! Выглядишь уставшей! Бледная, с кругами под глазами. Давай я тебя к врачу отведу…
— Спасибо, я уже, только от врача. Вадим, дай мне денег, мне надо уехать ненадолго…
Без лишних вопросов Вадим выполнил мою просьбу и проводил на вокзал. Я поцеловала его на прощание:
— Забудь меня, как страшный сон. Спасибо за все. Прощай!
Вадим озадаченно смотрел, как я сажусь в вагон и помахал рукой, когда тронулся состав. Вот и все. Еду. Куда? Нет ответа… Я хотела туда, где меня никто не знал. Пустота сжимала меня изнутри все сильнее.
Ранним утром, через несколько дней пути, я вышла на самой неприметной и малолюдной станции. Густой туман стелился по земле, и сквозь его клочья я увидела лесную дорогу, по которой двигался человек в дождевике. Он удалялся от меня, видимо тоже сошел с поезда. Я двинулась за ним, стараясь держаться от него на расстоянии, но тишина раннего утра выдала мои шаги. Где-то вдали пропели петухи, и туман, рассеиваясь, уступал место заливающему горизонт солнечному свету. Мужчина оглянулся несколько раз, затем решительно остановился. Его рука взметнулась в приветственном жесте, он дождался моего приближения и вежливо спросил:
— Издалека в наши края?
Я кивнула, пробормотав ответные слова приветствия.
Он молча взял мой чемодан и пошел вперед. Идя за ним, я смотрела на его серый дорожный мешок, висевший у него за спиной, и думала, что не представляю, зачем я сюда приехала. Мужчина был средних лет, обычный сельский житель с загорелым лицом и небритой щетиной на подбородке. Мы пришли в деревню, в ней было всего шесть домов. Мужчина показал рукой на дом с цветными наличниками на окнах, который сдавался приезжим. Хозяйка, немолодая вдова, неприметной наружности, жила в доме, напротив. Расплатившись с ней, я, кинув вещи посреди комнаты, блаженно растянулась на широкой деревянной кровати. Печь, два окна, стол… Выпив молока и съев кусок пахучего каравая, принесенного хозяйкой, я тут же крепко уснула, без сновидений. Проснулась, когда солнце садилось, окрасив зелень за окном в багровые тона. Настроение мое улучшилось. Я решила прогуляться на речку, протекающую неподалеку. Взяв краски, кисти и холст, я с наслаждением стала писать деревенский пейзаж, очарованная окружающим меня видом — темнеющая гладь реки, ивы, окунувшие свои ветви в воду, закат, пламенеющий на горизонте… Успокоительная терапия захватила меня, и я не заметила, как стало темнеть. С сожалением собрав принадлежности для рисования, я вернулась в дом. Слушая деревенские шорохи, мычание коров, стрекотание кузнечиков, я остро почувствовала свое одиночество. Хозяйка принесла мне чай:
— С травками, попейте на ночь!
Чай был ароматным и необыкновенно вкусным. Поев, я огляделась — да-а, тишина. Телевизора нет. Телефон не работал, радио не было. Я взяла в руки холст со своим рисунком. Прислонив его к стене на столе, отошла в сторону. Хорошо передались зелень деревьев и закат. Но что это? На другом берегу реки, изображенной мною, проступала фигура в темном плаще. Я помотала головой и вгляделась. Фигура стала отчетливей и чуть ближе. Бред! Я не рисовала никакую фигуру! Этого не может быть! Но пейзаж, нарисованный моею рукой, стал меняться на глазах, и фигура в плаще уже перешла на переднюю
