Единственная для князя. Как долго я тебя искал - Мелина Боярова
Заслышав шаги и шум разговоров снаружи, вернулась в кровать. Только успела вытянуться, как дверь распахнулась, запуская толпу народа. Хотя обозвать их толпой я погорячилась. Вошли двое: широкоплечий мужчина в белом халате и средних лет дама в сером платье с белым передником.
– Ну-с, доброго здравия, Анастасия Трофимовна, – поздоровался доктор и притормозил у рукомойника, споласкивая руки. – Как самочувствие? Есть ли жалобы?
– Здравствуйте, э… Эдуард Францевич? Самочувствие нормальное, жалоб нет, – ответила неуверенно.
– Вот как? – Мужчина изумленно вскинул бровь. – А мне тут передали, что с памятью проблемы возникли. Будто бы имени собственного не вспомнили. Это так?
– Так! – Я нервно улыбнулась. – Но у меня ничего не болит, руки-ноги на месте – все в порядке.
– Не скажите, барышня. – Доктор подошел к кровати и присел с краю. – Давайте посмотрим на ваше «в порядке». Полежите смирно.
У меня глаза округлились, когда мужчина занес ладони над моей головой. Пространство вокруг его рук будто бы посветлело, а меня коснулось что-то ласковое, доброе и теплой волной прошлось по телу. Сразу сил прибавилось, появилось непреодолимое желание подскочить с места, заняться каким-нибудь делом. Только просьба «полежать смирно» удерживала на месте.
– Действительно, физические показатели в норме, – подтвердил Эдуард Францевич. – Сейчас только кровь посмотрим, очистилась ли, а то дымом так надышалась, думал, не откачаем. – Мужчина коснулся жилки на моем запястье и замер, с минуту слушая пульс. – Чисто! Вот и славно! – посмотрел на меня хитрым прищуром глаз.
Он не побрезговал взять меня за руку, и это приятно удивило. А вот то, что последовало за этим, напугало немного. Я вдруг отчетливо увидела, чем доктор занимался перед обходом. У него состоялась беседа с человеком в военной униформе, который прибыл в сопровождении еще двух сотрудников. Невольно ощутила неприязнь, которую вызвал столь ранний визит у Эдуарда Францевича. Причем, неприязнь профессиональную, означающую, что эти посетители готовы на крайние меры, лишь бы добиться результата.
– К вам тут из Следственного комитета пожаловали, – предупредил Эдуард Францевич. – Я рекомендовал дать вам пару дней полного покоя и постельного режима, но дело уж больно важное.
– Доктор! – Я вцепилась в рукав его больничного халата. – Но я ничего не помню! Абсолютно! Чистый лист. Что я им скажу?
– Правду, Анастасия Трофимовна, – Эдуард Францевич участливо похлопал по моей похолодевшей ладошке и вежливо отстранился. – Исключительно правду! Зиночка, – обратился к молчаливой помощнице, – пожалуйста, сообщите, как Их превосходительство закончит беседу.
– А лечение? Особые распоряжения будут? – уточнила женщина красивым грудным голосом.
– Позже назначим. Посмотрим, что маг скажет. – С этими словами мужчина поднялся и вышел из палаты.
Дверь не успела закрыться, как на пороге показались те самые личности из странного видения. Первый – седовласый мужчина в наглухо застегнутом черном мундире с двойным рядом пуговиц, воротник-стойку и обшлага которого украшало золотое шитье. Внешность у гостя запоминающаяся: пышные усы, шрам над левой бровью и внимательный взгляд глубоко посаженных глаз. Добродушная улыбка ничуть не обманула в том, что настроен он решительно. Его спутники деловито рассредоточились по комнате. Один устроился в изголовье за спинкой кровати. Второй – занял место у двери и зашторил смотровое окошко.
– Доброго утра, барышня! – Первым заговорил важный гость, усаживаясь на единственный стул, придвинутый вплотную к кровати. – Начальник Следственного комитета имперского сыска действительный статский советник Лутецкий Степан Аверьянович. Это, – указал на моложавого мужчину у входа, – старший следователь Запрудов Николай Васильевич и штатный маг разума четвертой категории Остромыслов Глеб Валерьянович, – кивком обозначил третьего гостя.
– З-здравствуйте! – Не знаю, что больше впечатлило, высокий чин посетителя или присутствие мага разума? – Чем могу помочь, Ваше превосходительство?
– Можете, Анастасия Трофимовна. Поможете тем, что расскажете подробно о вчерашних событиях.
– Но я… я не помню. Только имя свое недавно узнала, и ничего больше.
– Глеб Валерьянович? – мужчина бросил взгляд на мага.
– Не врет, – подтвердил он. – С вашего позволения, я хотел бы убедиться.
Начальник степенно кивнул, давая такое разрешение, отчего у меня внутри захолодело. Видно, моего согласия даже не требовалось. Я расслышала шорох снимаемых перчаток, затем сверху нависла тень, а на виски легли чужие прохладные пальцы. Я сжалась в ожидании неприятных ощущений, и не ошиблась. Голову будто жгутом передавило и прострелило резкой мигреневой болью. Из глаз брызнули слезы, и я закусила до крови нижнюю губу, чтобы не закричать. Помочь я хотела и вспомнить – тоже. Ради этого стоило потерпеть. Не представляла только, что это так больно.
– Ааа! – Все же не выдержала и закричала в голос.
Как бы я хотела в этот момент побыть слабой барышней, падающей в обморок от малейшего испуга. Но даже зубодробительная боль не заставила потерять сознания. Как в тумане расслышала приказ Лутецкого прекратить, а после в дверь, удерживаемую третьим сотрудником, забарабанили.
– По какому праву? – расслышала возмущенный голос. – Гимназистка Молчанова – пострадавшая, а вы обращаетесь с ней, как с преступницей!
– Зачем же я пациентку с того света вытаскивал, чтобы ее тут же угробили! – узнала во втором заступнике Эдуарда Францевича.
Судя по звукам, защитники прорвались в палату. Разглядеть их мешало противное мельтешение в глазах.
– Девушка – важный свидетель! – скупо огрызнулся действительный статский советник. – Ее показания помогут отыскать убийцу!
– Но я ведь предупреждал об амнезии! – укорил доктор. – Грубым вмешательством вы только навредите. Желаете, чтобы молодая и полная сил девушка превратилась в овощ?
Эй! Какой такой овощ? Мы так не договаривались.
К троице в черном возникла резкая антипатия. Я и так не испытывала к ним теплых чувств, а после экзекуции, которой меня подвергли походя, совершенно утратила доверие.
– Это дело государственной важности! Молчанова – будущий сотрудник полиции и дала согласие на процедуру.
– Она ничего не помнит, и сама не поняла, на что согласилась, – продолжал рьяно защищать меня незнакомый голос.
– Довольно споров! – устало произнес Лутецкий. – Эдуард Францевич, какие прогнозы на восстановление памяти?
– С этого и надо было начинать! Я думал, ваш мозголом справится, поможет как-то, подстегнет умственные процессы, отвечающие за воспоминания. А теперь что? Мне нужно ее осмотреть, чтобы дать прогнозы.
– Ну, так осматривайте! Кто мешает? – Я расслышала звук отодвигаемого стула, шорох и удаляющиеся
