Пробудить легенды - Ольга Владимировна Янышева
– … да. Они мирно настроены. Папа, у нас есть шанс.
Я сразу вспомнила этот эпизод.
Арсений прилетел на вертолёте по правительственным делам, когда грянула сенсация по всем телеканалам – «К НАМ ПРИЛЕТЕЛИ НАСТОЯЩИЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕ! СПАСЕНИЕ ВОЗМОЖНО!»
Только зря всколыхнули почти потерявшую надежду общественность. Ковчег с необычными для нашего восприятия инопланетянами согласился взять лишь триста землян. Из почти восьми миллиардов всего триста!!! Представители правительства ведущих стран нашего мира пытались надавить на пришлых, но тем не были страшны ни наши технологии, ни оружие. Намёк на то, что при усилении давления они, гости из космоса, могут быстро улететь, охладил любого, несмотря на то, что эгоистов тоже на Земле хватало. Как же без известной всем догмы – «так не достанься же ты никому»?!
Но в этом фрагменте сна я ещё ничего из этого не знала. Радовалась брату, радовалась тому, что вода, накрывшая куполом весь город, уже как неделю стоит и не обрушивается на наши головы, а мы благополучно продолжаем существовать. Только задвинутая на задворки сознания тревога иногда накатывала. В остальном я и моя психика справлялись с принятием происходящего, даже не подозревая, что готовит нам будущее.
Мужчины заметили меня и прервали разговор.
– Софа, – начал папа, пытаясь изобразить на губах улыбку. У него плохо это получалось. По крайней мере, улыбка вышла довольно нервная. – Арсению надо помочь.
– Чем, папочка?
– Под его руководством собирается первая сотня землян.
– И чем же я помогу? Избранным задницы подтирать? Меня совет этих синекожих на роль волонтёра не утверждал. Насколько я слышала, там всё строго. Даже не знаю, чему остальные завидуют?! Куда-то везут, непонятно куда… Спасают ли вообще?! Я не хотела бы оказаться на их месте. И уж точно не полетела бы никуда без вас. Помирать, так вместе.
Никто не оценил мой чёрный юмор.
Мои мужчины переглянулись и нахмурились.
Особенно Сеня.
– Сонька, никто тебе об избранных не говорит. Ты мне будешь помогать, а не им. Давай быстрее! У тебя пять минут.
Я пожала плечами и, ворча под нос нелестными комментариями, быстро заскочила в свою комнату. Не в халате же домашнем ехать в штаб, где сейчас, по словам Сеньки, идёт полномасштабный отбор избранных.
А надо было задуматься, когда папа обнял меня крепко на пороге и поцеловал в висок!
Когда мы прибыли на место, я недоумённо хлопала глазами, наблюдая за погрузкой землян. Но больше всего меня поразил тот факт, что даркийцы никакие не синекожие. Обычные с виду люди. Только доспехи серебряные, да в глазах вместо одного сразу три зрачка.
Я бы нашла ещё что-нибудь, но Арсений шикнул на меня и приказал идти следом.
А потом начался самый настоящий ужас.
Оказалось, что брат привёз меня, чтобы я заняла положенное ему место. В новостях говорили, что даркийцы исключали такие варианты, но в моём случае, несмотря на мои мольбы, стражи схватили меня и потащили, упирающуюся, на корабль. Арсений только и успел, что сунуть огромную дорожную сумку одному из сопровождающих.
Я кричала, просила меня не отдавать, но командир даркийцев лишь кивнул брату и скупо обронил:
– Хорошо. Дух так же силён в ней, как и в тебе. Меняю.
Сложно было понять скрытый подтекст. Меня разрывало от горя и обиды.
«Отдал меня! Выкинул!»
«Он хочет тебя спасти!» – твердил разум, но кто бы его слушал?!
Я рвалась всеми правдами и неправдами назад.
После пятой попытки побега, даркийцы закрыли меня в изоляторе, обещая освободить сразу после того, как корабль покинет нашу орбиту. Для меня это прозвучало, как приговор.
Как только ковчег взлетел, я громко рыдала, колотя кулачками непробиваемое толстое стекло огромного окна.
Лишь когда Земля стала слишком далеко, я сумела взять себя в руки. Жалобное мяуканье стало сюрпризом.
* * *
Я вздрогнула и открыла глаза. Барсик снова решил разбудить меня своим излюбленным способом – лизать шершавым языком мой нос. Но я не могла на него злиться. Кроме кота у меня больше никого не осталось.
– Барселона, прекращай. Я уже проснулась. – Я потянулась и села на узкой кровати. – Итак… Космос! День двадцать пятый! Громова София Ярославна летит непонятно куда, непонятно зачем и непонятно для чего…
Глава 2. Завтрак в густой тишине
– Барселона, прекращай. Я уже проснулась. – Потянувшись, села на узкой кровати. – Итак… Космос! День двадцать пятый! Громова София Ярославна летит непонятно куда, непонятно зачем и непонятно для чего. – Как обычно начала я новый день на борту ковчега, всматриваясь в кристально-чистое зеркало.
Такие установки пусть и звучали по-идиотски, но не давали мне свихнуться. Я почти смирилась с решением папы и брата, в душе прекрасно понимая, что на их месте поступила бы так же.
Собрав резинкой торчащие во все стороны волосы, я поморщилась. Это всегда помогало избавиться от набегающих слёз. Почти за месяц я реально устала плакать.
– Рвать на голове волосы бессмысленно и глупо. Продолжаем тупо выполнять сублимирующие действия, которые от меня требуют эти даркийцы, лишь бы не поддаваться накатывающему унынию!
Я подхватила свой рюкзак и бережно сунула в него Барсика. Кот за двадцать с небольшим дней привык путешествовать в рюкзаке. Не возмущался и не орал, как было по первой. Наверное, почувствовал, что я морально не могу оставить его даже на минуту. Как представлю, что он где-нибудь потеряется, так горло перехватывает в спазме!
Застегнув молнию, я вышла в коридор жилого отсека и взяла курс на камбуз.
Я была такая не одна. Немногие, но люди уже начали просыпаться и выходить из своих комнат в поисках пищи. Хотя, по большому счёту, она не требовала усиленных поисков. Главное, до камбуза дойти. Даркийцы кормили и первым, и вторым, только миску подставь. В остальном старались не наседать. Давали нам время, чтобы прийти в себя, наверное. Других мыслей у меня не было. Слишком часто приходилось встречать «избранных» с красными глазами и опухшим лицом. В большинстве своём это были девушки, но пару раз довелось увидеть и парней. Навскидку пятнадцати-шестнадцати лет.
Положа руку на сердце, встреча именно с такими подростками помогла мне взять под контроль эмоции и смириться с положением вещей: Земля скоро погибнет, а с ней и папа с братом. Арсений меня спас, обменяв на возможность спастись самому, и я должна… нет, просто обязана воспользоваться этим шансом ради него, потому что никогда, повторяю –
