Магическое растениеводство средней полосы. Том 1 - Юлия Шеверина
По поводу пакетированного молока Феликс с Селиверстом был полностью согласен, но проживание домового в редакции не одобрял.
Каждое утро древний дух устраивал концерт, подпитываясь стажерским раздражением. А если Зинаида уезжала во внезапные и очень секретные командировки по важным маг. делам, он и вовсе скакал по стенам и качался на шикарной люстре, да так активно, что однажды чуть не обрушил её вниз.
Потому-то утром второго января Феликс ожидал от оголодавшего духа большей прыти и готовился к худшему, но тот еще немного покачался на люстре, а после и вовсе спустился вниз, чинно уселся в уголок и умолк.
Выглядело это крайне подозрительно. Так скромно Селиверст вел себя только в обществе Зинаиды, но ведьмы в кабинете точно не было.
Феликс глянул на её стол напротив. Если у стажера дух навел безобразный бардак, то у Зинаиды Николаевны сохранился образцовый порядок.
Документы лежали двумя ровными стопочками. Ровно так, как начальница оставила их в последний рабочий день.
В одной стопочке была его, Феликса, курсовая по магическому растениеводству, почти готовая к отправке в магический университет. До защиты было еще полгода, и сама она была, со слов ведьмы, была «откровенной формальностью», необходимой для полноценного зачисления в Министерство.
Предмет был самый простой из возможных, тема — «элементарная» (с её же слов). И самое главное — это был практически единственный предмет, который можно было сдать, не обладая внушительной магической силой.
Стопочка побольше и попышнее — портретики и подколотые к ним резюме многочисленных родственников Петра Петровича, Министра Магии. Резюме на должность редактора. На его, Феликса, должность!!!
Он усмехнулся. Когда пришло первое резюме, он чуть не выронил из рук чашечку с только что сваренным Зинаидой кофе.
Попал на стажировку в Министерскую редакцию, а ему уже ищут замену??
— Не обращай внимания, — ободряюще улыбнулась ведьма, — у нас всегда так.
Маги живут долго. И детей у них бывает — сколько захочется. Браки стараются заключать между кланами. Такая традиция, чтобы не терять силу. Стоит появиться сильному мальчику или девочке, как они чуть ли не с пеленок помолвлены и... устроены на работу! Где могут пребывать сотни лет или пока не надоест.
Сильных мальчиков и девочек много. Средненьких — еще больше. Слабеньких — множество! И всех их заботливые родичи мечтают пристроить сперва в магический университет, после — на хорошую работу. Министерство Магии неизменно возглавляло список «хороших работ».
— Разве нет мест получше? — спросил Феликс, когда стопочка резюме выросла на пару сантиметров.
— Есть, — ответила ведьма, вскрывая толстый конверт, запечатанный черной сургучной печатью с распахнувшим пасть драконом, — во дворце. Но там официальная очередь, в которой учитывается титул, звание и родство с правящей фамилией. Этих, — она кивнула на стопочку, — возьмут разве что в дворцовые привратники.
Стоило в Министерстве Магии открыться новому отделу — редакции магического издания «Новый Аркаим», как об этом узнали мамки, няньки, дядьки и прочие заинтересованные в устройстве ненаглядных чад лица.
А уж когда узнали, что вакантную должность занимает обычный человек...
Пока Феликса спасал авторитет начальницы. Заявиться к самой Зинаиде Николаевне Клейнмихель с просьбой пристроить племянничка, доченьку или внучка стеснялся даже Министр.
Феликс старался не думать, что будет, когда он защитит курсовую и возглавит редакцию, как и планировала ведьма.
Она мечтала полностью отдаться секретным расследованиям и загадочным магическим делам.
Феликс вернулся из воспоминаний прошлого и пугающих мыслей о возможном будущем обратно во второе января, покосился на подозрительно притихшего домового. Тот притих еще подозрительнее. Стажер хотел уже заняться черновиком статьи, как дверь бесшумно распахнулась.
В кабинет влетела Зинаида Николаевна. Румяная, будто с мороза, она выглядела моложе своих обычных тридцати. Скинула с плеч легкое осеннее пальто, которое тут же подхватил совсем поскучневший Селиверст.
Ведьма была одета в тонкое шерстяное платье, длинное, в пол. Как обычно, черного цвета. На ногах у нее были черные лаковые туфельки, совершенно не по московской зиме открытые и легкие.
Черная с серой седой прядью коса, длинная, до колен, обыкновенно туго собранная волосок к волоску, чуть растрепалась. Это показалось Феликсу необычным.
Он привстал, приветствуя начальницу.
— Алекс, чем занят?
Зинаида Николаевна бросила на стол лаковую сумочку, насыщенно красную, в цвет любимой ведьмой помады. Запахло сандалом и корицей.
— Да, собственно, ничем, — Феликс отодвинул в сторону исписанные листы — Зинаида никогда ничего не спрашивала просто так, тем более, утром второго января, в день, когда её в Министерстве быть точно не должно, — а что?
Она улыбнулась теплой, домашней улыбкой. Несколькими неуловимыми движениями поправила выбившиеся из прически прядки. Коса тут же приняла свое обыкновенное, безупречное, состояние. Зинаида села на отодвинутый для нее услужливым домовым стул.
— Алекс, — Феликс терпеть не мог, когда его звали Феликсом и начальница с самой первой их встречи звала его только «любимым» именем, — предположим, произошло весьма странное убийство магического характера. Убит мужчина. Убийцы нет, свидетелей нет. Магический след пока не обнаружен.
О, это было интересно! Зинаида никогда не рассказывала о «секретных делах», на которые отлучалась.
Он знал только, что они связаны с прорывами магии в мир людей. Если свидетеля магической аномалии можно было убедить, уговорить, или стереть память, тут работала Зинаида. Если новости о магии просачивались в человеческие газеты или интернет, этим занимался «отдел маскировки новостей». Они придумывали «обыденное объяснение»: русалок в Ладожском озере неизменно маскировали воздействием паленого алкоголя, летающих ведьм в небе ведьм на метлах — миграцией журавлей, а колдующих при свидетелях магов (и такое бывало, хоть и запрещено!) — достижениями современной науки и техники.
Иногда ведьма задавала ему «задачки». Всегда внезапно, без подготовки. По договоренности Феликс должен был «сдавать задачки» также быстро, с ходу, без раздумий.
Зачем ей это — он не знал. Хотя однажды она обронила, что ей нравится его подход и оригинальный образ мыслей, но ни до, ни после она не говорила, как использует его ответы.
Со временем стажер перестал удивляться «задачкам» и даже научился узнавать тот «задачный тон», которым она их озвучивала. Голос ведьмы менялся, становился чуть тише,
