Королева - Дженнифер Ли Арментроут

Кайден, должно быть, знал всё это, когда расторгал помолвку с Татьяной. И хотя это было ошеломляющим пониманием, с которым у меня было мало опыта, это было также ужасно.

Потому что без борьбы Летних Фейри с Зимними, человечество бы пало. Орден, на который я работала, не смог бы их сдержать.

Не только будущее Летнего Двора зависело от того, выберет ли Король свою Королеву. Но и весь мир тоже.

Я всегда мечтала о такой любви, в которой кто-то готов рискнуть всем. Я никогда не думала, что мне это понравится, но я хотела этого… хотела так чертовски сильно.

Но разве такая любовь стоит всего? Падение Летнего Двора? Человечества? Я вздрогнула, когда у меня покраснел нос. Часть меня хотела закричать, что да, это так, но смогу ли я действительно жить с этим… жить долго и счастливо, сколько времени мы с Кайденом проживём… пока мир вокруг нас будет разваливаться на части? Пока за ним не придёт Зимний Двор, и он не сможет отбиться от них?

Сможет ли Кайден действительно жить с этим?

Сейчас он может так думать, но через месяцы или годы? Я так не думаю.

Я знала, что не смогу.

И теперь, зная, что я не одна… что я принесу ребёнка в мир, на котором определённо будет стоять дата истечения срока годности? Я не могла этого сделать.

Люси наклонилась вперёд, когда я открыла свои влажные глаза.

— Возможно ли, Брайтон, что Король — отец ребёнка? Или это мог быть кто-то другой?

— Арик не… он не насиловал меня.

— Ты сказала, что ничего подобного не помнишь, — мягко уточнила она. — Я думаю, что это вряд ли будет он, учитывая стадию твоей беременности. Но, если бы это случилось в начале твоего похищения, это не было бы совершенно невозможно.

Я была почти уверена, что Арик не брал меня силой. Честно говоря, он, казалось, испытывал отвращение к людям, особенно ко мне. Но ближе к концу я думала, что он начал уважать меня, как бы запутанно это ни было. Если бы я не смогла убить его в тот момент, у меня было ужасное, тошнотворное чувство, что этот разговор мог бы быть другим.

Я отрицательно покачала головой.

— Это не он.

Взгляд Люси встретился с моим.

— Тогда Король — это отец. Или, возможно, есть кто-то ещё?

Выдох, который я сделала, вырвался из меня.

— Больше никого нет. Это должен быть он. Мы были… ну, мы были близки, и мы не предохранялись. Я не думала, что это будет проблемой.

Люси не двигалась несколько мгновений. Я даже не была уверена, дышит ли она, но потом девушка сглотнула и выпрямилась.

— Крайне редко бывает, чтобы человек забеременел от Фейри, но такое случается.

Я это знала. От такого союза может родиться Полукровка. Айви Оуенс была ярким тому примером…

— Пророчество. — Я вздрогнула, сердце подскочило к горлу. — То, которое может заставить Врата Иного Мира открыться…

— Ты не Полукровка, — спокойно вмешалась Люси. — Твой ребёнок, скорее всего, даже не будет им.

Да, она была права. Пророчество, которое откроет Врата между нашими мирами, освободив безумную Королеву Моргану, требовало, чтобы Принц и Принцесса, или Король и Королева произвели потомство с Полукровкой, создав ребёнка, который никогда не должен был существовать. Я это знала. Я ведь не Полукровка, но и не совсем человек, верно? Король подарил мне Летний Поцелуй, о котором больше никто не знал. Ну, никто, кто был бы жив. Арик догадался об этом, но…

— Подожди. — Мой мозг наконец-то обработал всё, что она сказала. — М-мой ребёнок, скорее всего, не будет Полукровкой? Это будет человек?

— Нет. — Люси снова наклонилась вперёд, сжимая кончики пальцев вместе. — Ребёнок, скорее всего, будет полностью Фейри.

Я открыла рот, закрыла его, а затем попыталась снова.

— Как такое вообще возможно? Я человек. — В основном. — А он Фейри. Его генетика не может отменить мою.

— На самом деле, для Короля или для Древнего, так и происходит.

Я уставилась на неё.

— Неужели наука для вас ничего не значит?

На её лице появилась слабая улыбка.

— Только до определённой степени, Брайтон. Мы не люди, и мы не связаны человеческой наукой, биологией или генетикой. Мы намного выше этого. — Пауза. — Я не хотела тебя обидеть.

Я моргнула, и посмотрела на неё.

— Это может объяснить, почему беременность всё ещё жизнеспособна, несмотря на травму твоего тела, — продолжила Люси, и на её лице появилось любопытство. — Ребёнок Короля был бы невероятно силён, даже на этой стадии и в человеческом инкубаторе.

— Человеческом инкубаторе? — повторила я. — Пожалуйста, никогда больше не называй меня так.

— Извини. — Она опустила подбородок. — Я знаю, что ты нечто большее. Иногда мой ум слишком… клинический для утешения других.

— Неужели? — сухо сказала я.

Похоже, ей не понравился мой сарказм, и она кивнула.

— То, что Король является отцом, уменьшает некоторые мои опасения по поводу того, с каким риском ты столкнёшься. Я даже готова предположить, что беременность может быть жизнеспособной.

Жизнеспособной.

Мне уже не нравится это слово. Я посмотрела вниз, понимая, что всё ещё одета в пушистый белый халат.

— Что?.. Я имею в виду, будет ли эта беременность отличаться от обычной?

Люси, казалось, задумалась над этим.

— Трудно сказать. Не многие Древние раньше оплодотворяли человека. Но я могу рассказать тебе, что такое беременность для Фейри.

Не уверенная, что действительно хочу это знать, я всё равно кивнула.

— Сроки беременности примерно такие же, как у людей. Девять месяцев. Не многие Фейри рождаются преждевременно, не имея физической причины, например, травмы, — объяснила она. — У большинства Фейри признаки токсикоза проявляются только в первые два или около того месяца.

Приступы рвоты внезапно предстали в совершенно новом свете. Я думала, что всё дело в травме и моём желудке, привыкшем к еде.

— Угроза выкидыша также обычно существует только в первые два-три месяца, — продолжала она. — В этом смысле мы чрезвычайно удачливы по сравнению с человеческими женщинами.

Да, так и было.

— Прогрессирование плода относительно такое же, как и у человека. — Люси слабо сцепила руки вместе. — Если подумать, наша беременность протекает довольно спокойно по сравнению с человеческой. Я думаю, что и твоя тоже.

Я медленно осознала, что моя рука прижата к нижней части живота. Я даже не заметила, что положила её туда. Мой живот стал плоским, более плоским, чем когда-либо.

Люси изучала меня, как будто я