Заклинательница драконов в Академии Волшебства (СИ) - Ардо Маргарита

Я отстала от моих подопечных, поглядывая иногда, и продолжила рассуждать:

«Итак, тёмные кварталы. Кому я там буду нужна без магии и с умением вытирать носы и штопать рваные чулки? Но стать сестрой? Дать обет безбрачия и пожизненной службы пансиону и мерзкой госпоже Тодлер?! Боже Всемогущий, что же делать? Что делать?!»

Нет, бежать нужно раньше! Сегодня же ночью пробраться в кабинет хозяйки, выкрасть свои документы, выкопать спрятанные монеты под корнем дуба, третьего по тропинке за забором в лесу, и до рассвета бегом к дороге, надеясь на проезжего селянина на повозке или дилижанс для тех, кто побогаче. Пока на моих документах лишь печать воспитанницы, изображу роспись хозяйки, будто я отпущена. Только их надо скорее выкрасть. А девочки… я им сегодня же расскажу втайне про волны энергий и плетения, я…

Откуда-то слева раздался вскрик. Я узнала голос сразу: это Нэтси Банфэ, младшая из нашей группы. Я ринулась на голос. Оттуда же, из-за густой стены вечнозелёного папоротника на валунах, донёсся рёв, от которого мои руки покрылись мурашками.

Нэтси завопила ещё громче. Девочки за моей спиной подхватили визг и закричали сами. Я выскочила за камень и на тысячную долю мгновения остолбенела. Девятилетняя Нэтси припала к куче жухлых листьев, отчего-то неистово вцепившись руками в корзинку, а над ней нависала жуткая чешуйчатая виверна. Я таких только в книжках видела, ещё до пансиона.

«Сожрёт!» — мелькнуло в голове.

— Эй, ты! — крикнула я во всё горло и бросила корзину в чудовище. — На меня посмотри!

Виверна, едва не капнув слюной на светлую макушку Нэтси, повернула ко мне клыкастую пасть. В руках моих больше ничего не было, да и я сама была по сравнению со зверюгой, как кошка на фоне лошади. Но почему-то не испугалась, только за Нэтси было страшно. Со всей яростью, будто передо мной была мадам Тодлер, а не крылатая гадина, я выпалила:

— Ты тут ещё! Уходи отсюда! Сейчас же! Прочь! — и зачем-то выставила вперёд руки.

И вдруг из моих ладоней вспыхнул свет — знакомые мне волны энергии, только жёлтые. Они достигли виверны. Та отшатнулась.

— Пошла прочь! — повторила я.

К моему удивлению, чудовище развернулось и, ломая ветки, направилось туда, куда летели мои волны. Не прошло и минуты, как чешуйчатый хвост мелькнул в кустах и скрылся за скалой. Я бросилась к Нэтси, лежавшей без движения на прошлогодней листве. За моей спиной послышался испуганный голос Кэрри Сьон:

— Это что, магия была?

Я подхватила на руки бледную малышку, та была без сознания. Я нервно сдула упавшую на глаза из-под платка прядь волос:

— Магия-шмагия, какая разница? Никому ни слова. И все назад. В пансион. Бегом! Виверна может вернуться!

Девочки с визгом бросились к пансиону. Я — за ними с Нэтси на руках.

* * *

Весть о том, что я прогнала виверну с помощью магии, разлетелась по пансиону быстрее, чем я успела привести в себя Нэтси. А я-то думала, те, о ком я столько заботилась, меня не сдадут… Как глупо!

«Магия! Магия! У Треи есть магия!» — шуршали, как листья по двору, шепотки со всех сторон, когда я шла в сопровождении двух дюжих угрюмых сестёр из кабинета госпожи Тодлер.

По правде говоря, я испытала облегчение, внезапно осознав, что мыслями о побеге не предаю тех, кто предаёт. А когда хозяйка пансиона голосом подстреленной белки изрыгала на меня своё негодование, и я сказала, что всё равно из меня сестры не выйдет, — столько злобы я за всю жизнь не накоплю, мне стало ещё лучше. Хоть что-то, наконец, было честно.

И несмотря на холодок в животе и ледяной мрак карцера, куда меня тотчас заперли, внутри меня развернулось неизвестное доселе пространство — свобода! Вот о чём говорила мама и за что боролся папа! Я обхватила колени руками, пытаясь сохранить тепло, и прислушалась к дерзкому, сладкому, свежему чувству.

Глаза быстро привыкли к темноте, да и что я тут могла не знать? Что у скамьи справа от моей ладони есть зазубринки? Что в левом углу чуть-чуть теплее или что можно пройти два с половиной шага от стенки до двери?

Я подумала о том, что ужасно глупо было ждать до последнего и не брать судьбу в свои руки. Я могла сбежать год назад и даже два… Но что-то меня здесь держало. Может, любовь к этим мелким болтливым дурёхам?

Я и сердилась, и была благодарна: они решили проблему за меня, теперь вопрос «бежать или не бежать» не стоял. Поздно. С этой стороны дверь карцера не открыть, а завтра госпожа Тодлер обещала кого-то страшного по мою душу, чтобы отправить в тюрьму или резервацию. Это как Совет решит. Наверное, пришлют из города. Что ж, по крайней мере, город увижу…

И вдруг моё внимание привлекло пятно. Чёрное и круглое, оно висело в воздухе на уровне моих глаз и, казалось, немного пульсировало.

Опять обман зрения! В темноте увидишь и не такое. Я с досадой ткнула в центр чернильного круга, и палец… будто провалился во что-то тёплое, маслянистое. Я отдёрнула руку, с трудом различив крошечную воронку на месте моего пальца.

Пятно тут же свернулось и исчезло в этой воронке. Я усмехнулась. Лучше б мне привиделось печенье. Сижу здесь уже битый час, если не два. Вряд ли сегодня принесут обед, лучше о еде и не думать…

И вдруг я расслышала шаги по коридору, гораздо более чёткие и тяжёлые, чем шаги сестёр. Стремительные, как колёса мчащейся по брусчатке повозки. А за ними шаги мелкие, перебежкой. Бормотания и бас. Слов за толстыми стенами не различить.

Моё сердце ухнуло: так быстро прислали за мной стража?!

Дверь распахнулась, я сощурилась от света и разглядела лишь внушительную, широкоплечую фигуру мужчины в чёрном плаще.

— И нечего было врать, что здесь никого нет! — рыкнул он с басистой хрипотцой, от которой по моим рукам пробежали мурашки.

— Господин, но… — начала было испуганно скрежетать госпожа Тодлер.

Он заткнул её одним движением руки и обратился ко мне:

— Ну, и долго сидеть будем? Подвал дорог? Выходи!

Глава 2

Я подскочила со скамьи и шагнула к выходу. Мужчина чуть посторонился. Я взглянула на него и потеряла дар речи: это была не игра светотени, как мне показалось из карцера, у него действительно не было лица! Точнее, оно было скрыто обрывком тёмного, клубящегося облака, пронизанного штрихами ливня, отчего невозможно было разглядеть черты. Лишь на мгновение показалось, что я вижу пристально смотрящие на меня серые глаза. Он маг?

Беглый взгляд на его фигуру, тоже покрытую сумрачной завесой, но не так плотно, как лицо, отметил крупную руку, сжимающую короткий жезл из чёрного металла с инкрустированным в наконечник алым камнем. Конечно, маг! И точно не стражник!

Теперь понятно, почему госпожа Тодлер бормотала в таком ужасе и замолчала по одному его жесту. Она и сейчас стояла, как вкопанный столб, присыпанный мелом. Он её заморозил? Да нет, хлопает ресницами хозяйка.

Маг указал жестом на лестницу и скомандовал госпоже Тодлер:

— Теперь в кабинет. Я забираю девочку и бумаги на неё.

Хозяйка пансиона вздрогнула и несвойственно ей пискнула:

— Но вы не можете! Я за неё отвечаю!

— Больше нет, — отрезал маг, затем повернул ко мне голову, сквозь завесу я угадала прямой нос и мощную челюсть, покрытую короткой чёрной бородой, и черты его вновь слизал мистический дождь. — Ты хочешь здесь остаться?

— Нет, — мотнула я головой. — Но… А вы кто?

— Твоё светлое будущее, — ответил маг. — Идём. Мадам?

Госпожа Тодлер сжала руки в кулаки и выдавила:

— Это произвол. Я буду жаловаться Совету!

— Мы уйдём, и сколько угодно, — заявил маг. — Ещё раз показать, на что способны чёрные маги?

Госпожа Тодлер побледнела сильнее, хотя, казалось, это невозможно. Нервно передёрнув плечами, она развернулась и зашагала наверх. Я по природе не робкого десятка, но стоять рядом с сумрачной фигурой было не по себе. В голове рисовался вопрос: "Что лучше: отправиться в тюрьму или с этим пугающим незнакомцем?"

Он не дал мне времени на рассуждения, подхватил под локоть и задал направление. Странно было ощущать горячую большую руку, которая будто не могла принадлежать фигуре из сумрачного дождя, — слишком контрастные ощущения. Уже на ходу я спросила: