Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

Они лежали на полу в тёмных блестящих лужах, с открытыми глазами, и на лицах застыл ужас. Руан отвернулся. Каваад наклонился, трогая шеи лежащих, их руки, потом выпрямился.

- Ночью убили. Кто приставлен был?!

- Туус Укан. Харан поставил. После пира его смена была…

- Как он их просмотрел? Где он?

- Не знаю… До него Арсыл стерёг, потом Укан пришёл после пира, сменил его.

- Пьяный? - Каваад почти визжал.

- Не знаю, су-туус! Я только что пришёл, сменить его! Его не было!

- Чтоб вас! - крикнул Каваад, хватаясь за виски. - Где остальные-то были?

- Всем плохо было после пира, - тихо сказал парень. - Обычно перед второй сменой господин Аслэг лично приходит проверять, но он не пришёл, и все, видимо, решили, что он… слишком хорошо отдохнул.

- Аслэга нет - и всё кувырком! Идите к Оладэ и найдите Укана! - гаркнул Каваад и тут же сам сморщился от крика. - Всем, кто ушёл пить со стражи - плетей! Дуутас! Где Дуутас?

Руан шагал, держась за висок, потирая воспалённые глаза. Надо найти чёртова Рикада, его длинный язык может помочь уболтать… Кого? Мысли перемежались с болью, как подтухший крем с бисквитом в неудачном торте.

- Мне нужно побеседовать с Ул-хасом, - сказал он слуге, оглядываясь в конец улицы, откуда доносились приглушённые расстоянием истошные вопли Каваада. - Дружище, а ты не видел тут вчера такого коричневого заср… человека? Не очень высокого.

- Ул-хас отдыхает. Его уже разбудили раз, не стоит снова беспокоить. Коричневого видел. Он с женой су-тууса тут вчера был, который братоубийца, - сказал слуга.

Руан схватился рукой за ограду. Харан… Харан! Что же ты натворил?!

2. Руан.Женщина, готовая убивать

Со стороны недодворца к ограде бежал ещё один мужчина, очень встревоженный. Он отозвал слугу у ворот и о чём-то с ним переговаривался, потом повернулся к Руану и позвал за собой.

Руан широко шагал за ним, оглядываясь. В этой части он ещё не бывал, слуга вёл его переходами, галереями и лестницами на второй этаж одного из больших строений, и у одной из дверей остановился, перебросившись парой фраз со стоящими возле неё людьми. Один из слуг быстро охлопал Руана по бокам и штанинам, вынул нож из ножен у него на поясе и передал другому парню.

- Прошу, - сказал он, открывая дверь.

Комната за высоким резным порогом была просторной. У стены ярко горел очаг, бросая блики на резную тёмную мебель и серые стены, занавеси балдахина большой кровати, высокий письменный стол и умывальник, блестящий полированным серебром. Руан шагнул и наткнулся взглядом на чёрную фигуру Аслэга, который стоял у очага.

- Доброе утро, господин Аслэг, - сказал Руан, кланяясь. - Тебе, как я вижу, доложили, что твой сотник и мой друг Харан…

- Кто за тобой стоит? - тихо и свирепо проговорил Аслэг, шагая к нему. - Я знаю, что ты не сам по себе. Говори, кто стоит за тобой?

- Я выражаю дружественные намерения крейта Камила и всего Арная, - сказал Руан, вглядываясь в странно осунувшееся за ночь лицо Аслэга. На пиру этот чёрт был гораздо бодрее. - За мной никто не стоит.

- Ты подослал Ул-хасу женщину, которая годится в жёны крейту, просто чтобы выразить дружественные намерения? - Аслэг свирепо поднял бровь, его губы были поджаты. - Руан, ты держишь меня за полоумного?

- Ни в коем случае, господин Аслэг… Ни в коем случае! - До чего же он мрачный… как врэк, восставший из мёртвых и вылезший из склепа. - Для меня честь, что мой подарок так высоко оценили!

- Твой подарок? Женщина, готовая убивать? - скривился Аслэг. - А ну, подойди!

Руан в каком-то ужасе от выражения лица Аслэга шагнул за ним, и тот резко отдёрнул занавеску балдахина.

Сердце оборвалось и летело вниз, в бескрайнюю бездну. Камайя лежала на кровати, белая, неподвижная, в клубах дыма своих серых волос, и Аслэг откинул покрывало, на миг ослепив Руана мелькнувшим видением белоснежной, в синеву, груди, под которой белели повязки с засохшими бурыми пятнами.

- Кам… - Сердце было разорвано, оно не могло биться, и горло сковало. - Ах ты… Ублюдок! Я убью тебя! - Руан кинулся, зверея, не видя ничего перед собой, но изящный отблеск прочертил воздух перед ним, и он замер, наткнувшись кадыком на остриё короткого клинка. - Ты…

- Ты считаешь, я убил её? Я не убивал.

- Но кто? Кто мог… Камайя…

Аслэг бесшумным, незаметным движением убрал клинок в ножны на поясе, стиснул челюсти и задёрнул занавеску.

- Значит, ты не подсылал никого убить её. Хорошо.

- Ты смеёшься, подонок? Она была дорога мне, как дочь, как сестра!

- Ты забываешься. - Аслэг вскинул руку в предостерегающем жесте, проходя мимо, шагая от стены к стене.

- Прошу простить… Аслэг, она… Как?! Почему?

Аслэг резко махнул другой рукой в сторону столика, на котором лежала стрела с четырёхгранным наконечником. Руан сжал кулаки и зажмурился. В неё стреляли… Кто?!

- Кто?! - прохрипел он, впечатывая кулак в стену. - Кто?!

Ярость рвалась из его груди, он рычал, и серое покрывалось красным с его кулаков.

- Прекрати, - сказал Аслэг. Желваки на его скулах двигались, не замирая. - Успокойся.

Руан стоял, опустив голову. Боль в руках была ничтожной по сравнению с другой, внутри. Аслэг резко глянул на него и отвёл глаза. На миг показалось, что он плачет, но лишь на миг.

- Ты будешь продолжать лгать мне? - спросил Аслэг, в очередной раз проходя мимо. - В этом нет смысла. Ты подослал её Ул-хасу, но по счастливой для тебя случайности она досталась мне. Она вынюхивала для тебя всё о моих делах. Ты будешь отрицать это?

Руан покачал головой, не поднимая глаз. Серый дым на белой подушке. Белое лицо под серым дымом.

- Я знаю, кто мог… - Тьма поглощала, засасывала. - Знаю, кто боялся её…

- Я тоже знаю, кто боялся её. И меня, и её.

- Его надо задержать. Я предупреждал его. - Перед глазами пегая поганая лысина Свайра мерзко блестела, как коричневое яйцо в гнезде, обложенное пухом и перьями. - Он не понимал её шуток… Трусливый кусок афедасте! - Руана начало трясти, и голова болела яростно, неуёмно. - Я сам его…

Аслэг хмыкнул и поднял брови. Он смотрел на Руана, поджав губы, внимательно, изучающе, продолжая ходить по комнате.

- Ты действительно ни при чём. Это всё усложняет и упрощает.

- О чём ты говоришь?

- Стреляли не в неё.

Руан с ужасом смотрел на Аслэга, вглядывался в его черные запавшие глаза на побледневшем лице, пытаясь понять.

- Ты… Ты прикрылся Камайей? - глухо пробормотал он. - Ты… Ты даже хуже…

Металл сверкнул перед лицом. Руан задрал подбородок, отстраняясь от острого кончика, упирающегося в шею, и заметил, что рука Аслэга дрожит, скосил глаза на перекошенное от ярости лицо и снова опустил взгляд.

- Следи за тем, что выпадает из твоего гнилого рта, - прошипел Аслэг. - Следи за словами, ты, нууш ыс малк, иначе лишишься языка.

3. Руан.Алое на белом

Аслэг отступил на шаг, снова убирая клинок, и руки дрожали сильнее. Он сцепил их за спиной и стоял, чёрный, мрачный, сжимая пальцы на чернёных серебряных наручах, поджав губы, но вдруг поднял голову, прислушался, бросился к кровати, снова отдёргивая занавеску, и упал на колени, хватая руку Кам, её бледные пальцы.

Руан распахнул глаза. Камайя немного повернула голову, не открывая глаз, а Аслэг целовал её руку, что-то шептал и гладил пальцы, касался лица, и чёрные волосы, слегка спутанные, колыхались над белой кожей.

Светлая рука обмякла. Аслэг бережно уложил её на постель, поднялся, не отрывая взгляда от Кам, и шагнул в комнату. Глаза были шальные, и тьма в них пылала.

Ошеломлённый Руан молча стоял и смотрел на кровать, на Камайю, на Аслэга, а тот ходил кругами по комнате, как чёрный зверь в клетке у теларского шэса Рамасэ, в его дворцовом зверинце, без остановки.

- Так она…

- Пока жива. Пока жива. Ей дали средство… Она не могла двигаться. Она задыхалась… Она не могла дышать. Я дышал за неё.