Во имя Любви - Татьяна Барматти
— Что? — Взорвалась некогда добродушная тетушка, а ее необъятное тело затряслось от гнева.
— Мелисса! — Прокричала рядом мама, а после больно дернула меня за руку. — Быстро извинись!
— И не подумаю. — Выплюнула я. — Сначала традиция эта забытая уже всеми, после повитуха. Да у нас в городке почти каждая невеста порченная, и берут как-то.
— Да она порченная! — Со знанием дела воскликнула еще одна тетушка.
— Лично для вас дождусь повитуху, и вы услышите то, что и так уже знаете. Каждый в нашем городке знает, какой у нас был отец и не надо прикидываться. Неужели сразу нельзя сказать, что все договоренности для вас пустой звук?
— Дочка… — прошипела мама змеей.
— Что, дочка? Да я рада, что замуж за их мерзкого Вильяма не пойду, как представлю эту тушу рядом с собой, так сразу все внутри от мерзости скручивает!
Щеку обожгло ударом. И, наверное, я бы приняла эту пощечину, если бы ее дала мне тетя Вильма, все-таки я ее сына оскорбила, какой бы он ни был, но я совершенно не ожидала, что мне ее даст собственная мать…
Глава 2
Телега мерно покачивалась, вызывая только ощущения бессилия. С памятного дня моих смотрин прошла неделя или адская неделя, если быть более точной. Конечно же, повитуху я дождалась, проверилась и с гордо поднятой головой ушла, подарив перед этим несколько хмурых взглядов матери, которая пыталась свести конфликт к минимуму и все-таки выдать меня замуж за мерзкого Вильяма.
Мама пришла домой вслед за мной, устроив грандиозный скандал, обзывая меня беспечной дурой, которая не видит своего счастья жить в достатке и не захламлять свою голову разной ерундой. Под ерундой, конечно же, она имела в виду дела денег, и учетную книгу отца, в которую я все-таки влезла, хватаясь за голову от произведенных мной расчетов.
Отец был торговцем тканей, которые он привозил из двух королевств, пользуясь тем, что мы живем на границе, а после продавал их, получая заслуженную выручку от разницы. Вот только ткани, которые отец привез в последний раз из Орелии и Варии матушка благополучно продала, еще и цену занизила, вот только забыла, что нужно еще оставить деньги на закупку, а не транжирить все, не переживая о завтрашнем дне.
В итоге дома был еще один скандал, кричала в этот раз уже я, даже не представляя, как нам выбираться, да и что делать? Идти, просить мерзкого Вильяма взять меня в жены или работать, где-то в таверне, боясь нарваться на очередную потасовку между враждующими королевствами или еще хуже на внимание мужчин.
В итоге проблемы накапливались, тетушка Вильма успела рассказать всем в Ниале о моем неподобающем поведении, да и о знаке, которое есть у меня на шее, явно означающем, что я проклята и все, кто рядом со мной, будут или умирать или страдать. Она же для своего сына такой участи не желает, поэтому и прогнала проклятую непутевую девочку взашей.
Выбора не было, люди и нелюди в маленьких городках знают каждого, поэтому на нашу семью косились, обходили мимо, едва пальцами не тыкали, в прямом смысле вынудив уехать, если хотим жить спокойно, не боясь, что дом одной ночью подожгут, подперев при этом двери для надежности.
Все, что было нажито отцом и матерью за все года их жизни пришлось продать за сущие копейки, оставив только одну из телег, несколько лошадей и собственные вещи, которые можно было увести с собой в поисках пристанища. Куда ехать мы не знали, да и выбор был невелик, поэтому решились искать поддержки у маминой старшей сестры, которая неплохо смогла устроиться в жизни.
— Ну что, ты довольна? — В который раз прошипела мама, вырывая меня из собственных мыслей. — Добилась того, чего хотела? А о нас с Амандой ты подумала?
— Мам… — Аманда попыталась успокоить маму, взглядом показывая на извозчика, который рискнул нас отвести за отдельную плату.
— Не закрывай мне рот Аманда! — Вспылила мама, багровея от гнева. — Я уже даже не знаю, может люди были правы и твоя сестра проклята.
— Мама! — Опешила сестра, закрывая рот руками и круглыми глазами смотря то на меня, то на маму, явно не зная, что на это сказать.
— Все хорошо, Аманда. — Кивнула я, собственный голос показался каким-то глухим, чужим. Может, все вокруг правы, и я действительно проклята, вот только оставить сестру с мамой и уехать, я не могла ни в коем случае. — Даже если я проклята… — качнула я головой, смотря на маму, — не забывай, что родила меня именно ты.
Мама отвернулась, а я скользнула по ней взглядом, грустно улыбаясь. Красивая, ухоженная женщина, которая посоревновалась бы в красоте с любой благородной дамой, сейчас была измучена. За эти дни у нее появились темные круги под глазами, прекрасные черные волосы потеряли все краски, становясь какими-то тусклыми, лицо было бледным и сухим.
Мой взгляд переместился на сестру, у нас разница в возрасте пять лет, но сейчас Аманда казалась мне сущим ребенком, который смотрел на все большими растерянными глазами. Она боялась того, что ждет нас дальше, как и каждая из нас и сейчас обижаться на слова матери нет никакого смысла. Мы все устали…
— Долго еще ехать? — Посмотрела я на возницу.
— Еще час. — Сглотнув и покосившись на меня, через плечо кинул он, заставляя маму возмущенно фыркнуть.
— Спасибо.
Отвернувшись, я посмотрела вокруг, едва заметно скривившись. Ночью был дождь, и сейчас дорога до соседнего городка напоминала месиво из болота, которое летело в разные стороны, осыпаясь некрасивыми болотными кляксами.
Вздохнув, я скользнула взглядом по деревьям, траве, диким цветам насыщенного желтого и красного цвета. Цветы были красивыми, завораживали своими красками, но совершенно никому не нужными, да и мало кто знал, что эти цветы имеют еще и лекарские свойства, довольно примитивные, помогают при головной боли, если их заварить в чай, но все же. Сейчас мы тоже были, как эти самые цветы —
