Отбор для невидимки (СИ) - Вознесенская Дарья

Зло отлепила с лица волосы, намереваясь вскочить на ноги и рвануть на мост, чтобы поймать того парня и не знаю что с ним сделать… но осталась сидеть.

Молча. Не дыша. Не шевелясь.

Потом таки пошевелилась — протерла глаза, хлестнула себя по мокрой щеке…

Картина не изменилась.

Мрачный лес. Голые ветви на фоне серого неба, вековые ели, мшистый и пологий противоположный берег… И река, из чьих глянцевых, почти черных вод я только что выбралась.

Я всхлипнула и тут же прикусила свою руку, испугавшись громкого в зловещей тишине леса звука.

Может, я ударилась при падении головой? Умерла? Воскресла? Я — это вообще я?

Осмотрела себя, насколько это было возможно, и убедилась — то самое тело. Костюм, уже ненавистный и ни на что не годный. Туфли на устойчивом каблуке. Порванные в нескольких местах капроновые колготки — когда только успели? — обнажающие бледные худые ноги. И сумочка в комьях глины…

Сумочка!

Подрагивающими пальцами открыла её и выхватила телефон. Мокрый… потухший. И почему-то мне показалось, что от того, что он бы работал, ничего не изменилось…

Меня затрясло. Если это такой…своеобразный Ад или Рай, то есть моя собственная жизнь после смерти, то выглядит… странно. И слишком уж холодно и неуютно тут — разве должна я… чувствовать? Дышать? Видеть грязь под ногтями, которыми скребла берег? Дрожать от холода и страха?

Может, очередное видение? Не слишком ли… реалистичное? А может… Меня просто далеко унесло? В область? Допустим, я потеряла сознание, но чудом не захлебнулась, уплыла и…. Пусть звучало бредом, но это было не более бредом, чем любая другая версия!

— Т-твари… — отбили мои зубы дрожь по ком-то. Да по всем сразу! По бывшему мужу; по парню, который сделал вид, что хочет меня спасти; по Самохину, моему однокласснику, которому я призналась в любви, а он высмеял меня перед всей школой…

Вздохнула и снова осмотрелась.

Ни следа человеческого присутствия. И ощущение, что сейчас не поздняя весна, как и должно быть, а очень ранняя… вон, пятно снега даже виднеется. Может и правда область? Или сон?

Пришло осознание, что это не самое важное. И я подумаю обо всем… потом. Важнее было согреться. Костер? У меня нет зажигалки. И вокруг не вьется дымок… ну, не знаю, походников, например. Если только быстро идти или бежать… Куда нибудь.

Меня уже трясло крупной дрожью.

Тогда я пересилила себя, встала на ноги, сделала шаг, поскользнулась, но снова упрямо встала и выбралась таки с наклонного берега в чахлый кустарник. Стянула туфли, кое как запихала их в сумку — идти босыми ногами было больно, но в туфлях я и шагу не могла ступить — и быстро-быстро двинулась по лесу, стараясь не терять из виду ленту воды. Повизгивая от обжигающе холодной земли и сглатывая слезы, заставляя себя шевелить интенсивно руками и ногами, натирая плечи, уши, лицо, разгоняя кровь.

Я понимала, что не понимала ничего. И что так долго я не выдержу, что вскоре устану, замерзну, упаду… Но все равно шла и всматривалась в сгущающихся сумерках — или это просто было тут так темно? — в малейшие признаки человеческого присутствия. Дорога, дома, электрические провода… Да что угодно!

Но я ничего не находила.

Не знаю, сколько шла. Разболелась голова, перед глазами стала мутная пелена, ноги потеряли чувствительность. Пару раз я опускалась на землю и разминала сбитые ступни, стараясь не задумываться, что будет дальше — через пятнадцать минут, через полчаса…

И снова двигалась вперед. Или назад?

Да какая разница…

Мне еще подумалось, что самоубийство, которое я не собиралась совершать, как-то сильно затянулось… И в этот момент услышала странный стук. Он раздавался в молчаливом лесу глухо и, в то же время, громко, и я замерла, пытаясь определить источник. Бросилась в сторону, надеясь, что не ошибаюсь, и этот стук издает кто-то вроде… Человека.

Механизма.

Хотя бы не дикий зверь…

Снова тишина, но я продолжала бежать, надеясь хоть на что-то… И выскочила, неожиданно, на проселочную дорогу.

Дорога! Она ведет откуда-то и куда-то, по ней ездят! Я рассмеялась каркающим, хриплым смехом, и пошла по широкой, утоптанной тропе, едва уже переступая ободранными, ледяными ногами… И снова нарастающий стук. Сзади?

Резко обернулась.

Нет, это оказалась не лошадь. Из-за поворота на меня вылетел… вылетело… Что-то огромное, лохматое, похожее на тибетского мастифа размером с медведя, бегущее на четырех лапах и несущее на себе человека.

Как в замедленной съемки я наблюдала, что оно по очереди поднимает в беге огромные лапы с блестящими железными штуковинами на них… и не находила в себе силы сдвинуться с места.

Всадник — всадник ли? — что-то заорал, а я только и успела, что закрыть глаза и прикрыть голову руками, прежде чем почувствовать удар…

И потерять сознание.

3

— Ты видела? — шепнул незнакомый девичий голос возле меня.

— Да! Распутство-то какое…и те маленькие штучки… Я даже у богатых мэсси ни разу такое не встречала. Может она из непотребного дома? — отвечала вторая.

— Да о чем ты говоришь! На сотню лиг вокруг ни одного! Не из столицы же она бежала…

— Ни одного? А куда по твоему ходит мэрр Лит?

— Ох, замолчите же вы! — третий голос, грубее и взрослее. — Голова уже болит от вашей болтовни.

— Ну а где нам еще разговаривать, как не здесь? Надо было её в отдельную комнату уложить — хозяину благородный вэй не мало заплатил, мы видели!

— Не ваше дело, что хозяин делает с деньгами и куда селит убогих, — прошипела старшая, — Он может все монеты на лекаря спустил!

— Ну да, ну да, а то мы не знаем, сколько мэрр лекарь за свои услуги берет… — пробормотала незнакомка и, судя по шороху и стуку, куда-то пошла.

Я, кажется, окончательно проснулась… Но глаза открывать не рискнула. Страшновато… Потому что голоса казались вполне реальными, говорили вокруг понятно, но… Русским этот язык не был точно. Да еще и новые слова, о смысле которых оставалось только догадываться…

Что ж, если отбросить идею, что я где-то в Московской области или в загробной жизни, и вспомнить чудовище, что сбило меня с ног, то оставалось два варианта.

Я лежу в чудесной больничке с добрыми докторами в глубокой коме и вижу все это в голове…

Или же я и правда оказалась в другом мире.

И вот прямо сейчас я точно не могла сказать, что стало бы предпочтительней. Потому как и из глубокой комы, и из глубокой ж… то есть из другого мира так просто не выбираются.

Чувствуя зарождающуюся истерическую дрожь я сглотнула комок в горле и мысленно уговорила себя потерпеть. Надо понять… хоть что-то, прежде чем впадать в истерику. Даже если это мои фантазии — в них тоже надо как-то жить.

Похоже, мое пробуждение все таки заметили.

Голос, что принадлежал женщине постарше, прозвучал совсем близко:

— Мэсси? Вы очнулись?

Пришлось открыть глаза… и робко улыбнуться, переведя дух от облегчения. Потому что женщина, что нависла надо мной, выглядела… женщиной. Полной, добродушной и в чепце.

Главное — человеком. А то после той ездовой собаки и не знала, чего ожидать.

Я попыталась сказать что-то вежливое, но из горла вырвался лишь хрип. Мне тут же дали напиться тягучего, сладкого золотистого напитка, и удобно устроили полусидя, подоткнув под спину подушку.

Огляделась.

Комната была чистой, но… совсем какой-то бедной. Уж для фантазии из головы так точно… Серый, каменный и тщательно подметенный пол, узенькое окошко, прикрытое ставнями и выцвевшими занавесками — с него ужасно дуло, я видела, как колышется ткань. Закопченный потолок. Печурка посередине, несколько облезших деревянных сундуков и четыре узких кровати. На одной я и лежала…

Спохватившись, выдала, перекатывая чуждое звучание на языке:

— Здравствуйте… И добавила осторожно, вспоминая слова, которые использовали девушки. — А вы мэсси…

— Ирида, — кивнула улыбчивая толстушка.