Счастье - обман (СИ) - Ваганова Ирина Львовна

Маму Майра помнила и не верила, что такая красивая добрая женщина могла умереть молодой. И хотя приятельницы, с которыми Вела Тойр собирала бруснику, клялись, что слышали её крик, сопровождавшийся волчьим воем, надеялась на её спасение. Не то чтобы верила — хотела так думать. Живёт где-то на свете кружевница Вела, от пережитого ужаса забывшая имя и родину. Ну нельзя, чтобы на одну семью столько бед насылали!

Подняла Майра глаза к небу и взмолилась:

— Прости, что тревожу Тебя, Премудрый Восх! Знаю, много людей просят о помощи, трудно расслышать голос каждого, но мне так плохо от бессилия что-то изменить к лучшему! Обещаю принять любое Твоё решение, только помоги отцу преодолеть болезнь и выбиться из нищеты!

Обвела ладонью вокруг головы в знак завершения молитвы, поцеловала ритуальный браслет и твёрдым шагом направилась к источенным дождями и ветром ступеням крыльца.

Взявшись за деревянный крюк, заменявший ручку, замерла. Представила сидящего на лавке около окна нестарого мужчину с тёмными, как у неё самой, густыми волосами. Отец пытался освоить скорняжное дело, но пока его продукцию можно только нищим раздавать, и то благодарности не дождёшься. Нет в крови Рутта нужного дара. Не сдаётся, горбится над работой, ловя скудный свет. А был каким орлом! Как они с мамой гордились им! Служил славный рыцарь Тойр в городской гвардии и часто сопровождал торговые караваны, командуя охранниками. Нападение бандитов на такой караван и покончило с карьерой отца и безбедной жизнью семьи. Преследуя грабителей, углубился командир в лес и поймал пулю, пущенную из кустов. Упал в ручей, мог захлебнуться, но собрал последние силы и выполз на берег. Здесь его и нашли, совершенно окоченевшего...

Что это? Майра прислушалась: кто-то пел. Так отец и пел. Его густой приятный бас. Давно она не слышала его песен. С тех самых пор, как мама пропала. Майра рванулась вперёд, распахивая дверь, и снова застыла.

Отец стоял в центре комнаты и на вытянутых руках держал перед собой картину. Выглядело это так, будто хвалу воздавал изображённому на иконе божеству. Восха так не чествовали, Премудрый не нуждался в льстивых речах. Отец молится Прекрасной? Той богине, которую презирал после потери жены? Он от болей совсем умом подвинулся?

— Папа! — окликнула отца Майра. — Что с тобой?

Песня оборвалась. Отец повернул к дочери сияющее радостью лицо:

— Великая честь! Великая честь, Майрушка! Узнаёшь?

Она взглянула на картину. Год назад её писал заезжий художник, как говорили, по приказу короля. Не очень-то верилось, что его величеству нужны портреты всех девиц, но отказаться было нельзя, Майре пришлось позировать.

— Откуда ты взял её, папа? Выкупил? Зачем?

— Не понимаешь? — подмигнул отец. Он положил портрет на стол и, раскинув руки, чуть пошатнувшись, шагнул к дочери. По дому он ходил без костылей, но ещё не слишком уверенно.

— Не понимаю. Зачем тебе портрет? Вот же я, рядом.

— Великая честь, — повторил он, сжимая Майру в крепких объятьях. — Будешь участвовать в отборе невест для его высочества Леота. И победишь!

Последнее он выкрикнул, едва не оглушив дочку. Майра отстранилась и демонстративно потёрла ухо:

— Не смешно, папа! Какой ещё отбор?

— Со всей страны съедутся девушки. Всего десяти разрешили участвовать. Уверен, что Леоту приглянешься ты.

Она скучала по открытой отцовской улыбке — приятно видеть его таким счастливым, и всё-таки возразила:

— Не поеду без тебя.

— Кому я там нужен? — снова засмеялся отец. — Принц ищет жену, а не тестя!

Он заметил в руках дочери кружево и отнял его.

— Дулла Мот не дала цены, — вздохнула Майра. — Придётся выбирать жемчуг, чтобы вернуть аванс.

— Не придётся, у нас куча денег! Сохрани накидку, украсишь голову, когда пойдёшь под венец. Ты будешь самой красивой невестой, девочка моя!

Славный рыцарь Тойр Айза Рутт прослезился. Это было что-то! Майра с тревогой вглядывалась в его лицо:

— Как это — куча денег? Откуда? Король оплачивает дорогу?

Отец покачал головой и пригласил к столу — ему тяжело стоять долго. Сели, Майра выслушала рассказ, не прекращая удивляться.

Король действительно оплатил дорогу девушка, у которых не оказалось средств. Майра, как ни странно, в их число не вошла. Заботу о претендентке на сердце наследника династии Майс принял на себя её дед — Бэн Рутт, прослышав о том, что родную внучку пригласили в столицу, страшно возгордился. В знак примирения с сыном он приобрёл её портрет и отправил человека, чтобы сопроводить ко двору.

— Совсем скоро у тебя начнётся другая жизнь, доченька!

Отцовский взгляд лучился любовью, а Майра готова была разреветься, словно у неё отнимают что-то важное:

— Поехали вместе, папа, я не согласна участвовать, если там не будет тебя.

— Светлячок мой ненаглядный, — с самого детства Майра не слышала этого прозвища, так называла её мама, — зачем тебе развалина? Я не пропаду. Граф пригласил в дом. Не волнуйся, меня подлатают, откормят, ещё на твоей свадьбе успею погулять. А пока езжай с графским поверенным.

— А долги? Лекарь…

— Долги уже оплатили.

Майра закусила губу и сквозь навернувшиеся на глаза слёзы смотрела на отца. Премудрый Восх услышал молитву? Устроил всё так, что и не придумаешь! Почему на сердце черно? Зачем она обещала, что примет любое решение божества?

***

Уже со следующего дня девушке пришлось в полной мере вкусить «прелести» аристократической жизни. Такой несвободы она ещё не пробовала. Её мнение и желания никого не интересовали. Ещё недавно сменила бы привычный образ жизни на любой другой с великой радостью, а теперь покинула продуваемый и протекающий дом и… заскучала по нему.

Бэн Рутт договорился с хозяином пустовавшего особняка о том, что внучка поживёт там, чтобы приобрести необходимый светской даме лоск. По портрету ли старик понял, что это необходимо, или просветили общие знакомые — не так важно, отец одобрил это решение и не препятствовал. Сам Тойр задержался в старом жилище на три дня, а потом его увезли в отцовское поместье. Им даже проститься не дали, о чём Майра сожалела со слезами.

Дни заполнили бесконечные уроки. Пришлось раз за разом примерять наряды, зубрить бесчисленные правила, учиться есть, смотреть, ходить и говорить почти заново. Почти, потому что родители сами вышли из аристократических семей и в воспитании дочери придерживались привычных приёмов. И всё же Дэн Дубл, присланный графом для забот о Майре, не скрывал неудовольствия слишком вольным поведением подопечной. И смотрела-то она дерзко, и говорила нескромно, и стояла независимо.

— Вот уж не думала, что королева должна заискивать перед всеми, — как-то заметила Майра, уязвлённая очередной отповедью.

— Ты сначала стань королевой, — скрипучий голос дедова поверенного вызывал острое желание стиснуть пальцами его тощую шею. — Его величество крепок, не меньше двадцати лет будет на троне, а сынок его тщедушный хорошо если доживёт до своего правления. Так что, — Дэн звонко хлопнул, заставляя ученицу повторить заучиваемый «королевский» реверанс, — даже если пройдёшь конкурс и обвенчаешься с его высочеством, не обязательно станешь королевой.

Стоило, услышав это всё, стремиться на отбор? Не хотела Майра ехать, уже не верила, что хорошо ей будет, и по отцу скучала. Только ради своего обещания Премудрому Восху и отцовской убеждённости не сбежала от Дэна Дубла.

***

В дороге они были восемь дней. С какой радостью Майра проделала бы этот путь с отцом, как они и мечтали. Несчастье заставило отказаться от путешествия, и теперь девушка ехала одна, а впереди её ждали чужие и не слишком расположенные к ней люди. Отворачиваясь от посапывавшего Дэна — тот всегда дремал в пути, Майра смотрела на плывшие за окном кареты поля, озёра, перелески и мысленно укоряла отца: годами не хотел примириться с семьёй, готов был терпеть нищету, мучиться от болезни, а стоило графу принять на себя заботу о внучке, тут же переменился. А нужны ей эти заботы? Хочет ли она становиться принцессой? Сможет ли полюбить незнакомого мужчину? Ни отец, ни дед, не сочли эти вопросы важными.