Грань судьбы (ЛП) - Эндрюс Илона

Впереди дорога раздваивалась. Главная улица сворачивала направо, вверх по холму, в то время как второстепенная дорога поворачивала налево, ныряя под кроны деревьев. Одри посмотрела в зеркало заднего вида. Позади нее безлюдная лента тротуара тянулась вдаль. Берег был чист.

Она плавно свернула на узкую дорогу и собралась с духом. Паника засела у нее в голове, ударив прямо в солнечное сплетение. Одри ахнула. Мир закружился в головокружительном вихре, и она на секунду отпустила руль, чтобы нечаянно не направить машину в кювет. Последовала острая боль, покалывающая каждый дюйм ее кожи раскаленными иглами, и хотя Одри ожидала этого, боль все же застала ее врасплох. Давление сдавило ее, а затем все неудобства исчезли. Она миновала границу.

Тепло охватило Одри, растекаясь от груди до кончиков пальцев. Она улыбнулась и щелкнула пальцами. С теплым покалыванием щупальца зеленого света закружились вокруг ее руки. Магия. Также известная как вспышка. Она позволила ей затухнуть и продолжила движение.

Там, на главной дороге, в городе Олимпия, штата Вашингтон, магии не существовало. Люди, которые жили там, старались делать вид, что это так. Они заигрывали с идеей экстрасенсов и уличных магов, но никогда не сталкивались с реальной магией. Большинство из них не видели второстепенную дорогу, на которую она свернула. Для них ее просто не существовало — вдоль обочины непрерывно стоял лес. Каждый раз, когда Одри пересекала границу между мирами, граница лишала ее магии в приступе боли. Вот почему такие люди, как она, называли то место Сломанным — входя в него, вы отдавали часть себя, и это оставляло у вас чувство незавершенности, сломанности, как часы с недостающей шестерней.

Далеко впереди, за горами и милями по пересеченной местности, ждал другой мир, зеркальное отражение Сломанного, полный магии, но свободный от технологий. Ну, не совсем так, подумала Одри. В Зачарованном было много сложных технологий, но они развивались в другом ракурсе. Большая их часть функционировала с помощью магии. В Зачарованном, сила твоей магии и цвет твоей вспышки определяли ход твоей жизни. Чем ярче ты вспыхиваешь, тем лучше. Если ты вспыхнешь белым, то сможешь тереться локтями с голубокровными, аристократическими семьями Зачарованного.

Зачарованный, как и Сломанный, были местами, где царил закон и порядок. Вот почему Одри предпочитала жить здесь, на ничейной земле между двумя измерениями. Местные жители называли ее Гранью, и они были правы. Эта земля была на грани обоих миров, местом без стран и полицейских, где собрались отбросы общества вроде нее. Соединяя два измерения подобно тайному переходу, Грань давала приют всем: мошенникам, ворам, сумасшедшим сепаратистам, клановым семьям — все они были желанными гостями, все они были нищими и держались особняком. Эджеры не давали пощады и не ждали сочувствия.

Асфальт закончился. Деревья тоже изменились. Древние ели раскинули широкие ветви от массивных стволов, и с их ветвей стекали длинные изумрудно-зеленые бороды спутанного мха. Высокие тонкие болиголовы торчали в небо, их корни утопали в папоротниках. Голубая дымка цеплялась за узкие промежутки между стволами, скрывая потусторонних существ с горящими глазами, которые рыскали в поисках добычи.

Когда Одри проезжала мимо, ярко-желтые цветы, примулы, почувствовали вибрацию автомобиля и распустились, выпустив слабые клубы люминесцентной пыльцы. Днем цветы оставались закрытыми и безвредными. Ночью была совсем другая история. Сделав несколько вдохов, можно было очень скоро забыть, где находишься, и зачем ты тут очутился. Пару недель назад Рук, один из местных идиотов-Эджеров, напился и заснул рядом с ними. Его нашли только через два дня, сидящим на пне, голым и покрытым муравьями. Это был древний лес, вскормленный магией. По своей воле или нет, он не терпел дураков.

Она направила свою «Хонду» вверх по узкой дороге, мимо своего дома, заставляя ее подниматься все выше и выше в гору. Впереди замаячила тень, преграждая путь. Она включила фары. Старая сосна рухнула поперек дороги. До дома Гнома ей придется идти пешком. Дорога была грязной после недавнего дождя, а на ней были новые туфли. Ну, что ж. Обувь можно почистить.

Одри припарковалась, нажала на стояночный тормоз так сильно, как только могла, стащила пластиковые пакеты с сиденья и выбралась наружу. Грязь хлюпала под подошвами ее туфель. Она перелезла через дерево и поплелась вверх по узкой дороге, следуя по ней до самой вершины горы. К тому времени, как она добралась до поляны, небо потускнело. Дом Гнома, большое двухэтажное нагромождение странных комнат, торчащих под разными углами, почти терялся во мраке.

— Гном!

Нет ответа.

— Гнооом!

Тишина.

Он точно был внутри. Его старый потрепанный «Шевроле» стоял слева от дома, а Гном вообще редко покидал вершину горы. Одри подошла к двери и подергала ручку. Заперто. Она приложила руку к замочной скважине и толкнула ее. Магия выскользнула из ее пальцев полупрозрачными, бледно-зелеными потоками и сплелась, скользнув в замочную скважину. Этот старый злобный болван, вероятно, прибьет ее за это. Замок щелкнул. Одри плавно открыла дверь, убедившись, что она не скрипит, скорее по привычке, чем по реальной необходимости.

Вспышка была чистым обличием чьей-то магии. Но у большинства людей, рожденных с данным талантом, она была спрятана в рукаве. Некоторые Эджеры были проклинателями, некоторые предсказывали будущее, а она открывала двери.

Одри прошла по узкому коридору в главную комнату, разделенную высокими стеллажами, заполненными Гномьими безделушками и товарами. Будучи местным скупщиком краденного, он имел достаточно товаров, чтобы посрамить «Костко». Он также функционировал как универсальный магазин на крайний случай. Если Эджерам срочно требовался дезодорант или мыло, и они не хотели пересекать границу, они заглядывали к «Гному» и, в итоге, платили десять баксов за тюбик зубной пасты.

Из глубины дома донесся влажный, хриплый кашель. Одри проскользнула между полками, как бесшумная тень, и наконец вышла на открытое пространство посреди комнаты.

Гном, огромный человек, похожий на медведя, сидел, ссутулившись, в своем мягком кресле. Перед ним на столе лежала открытая книга, а рядом с креслом расположился дробовик. Раскрасневшаяся кожа, спутанные волосы, лихорадочные глаза — все это было завернуто в одеяло. Он выглядел ужасно.

— Вот ты где.

Он уставился на нее слезящимися, налитыми кровью глазами.

— Какого черта ты… — очередной приступ кашля сотряс его крупное тело.

— Звучит ужасно.

— Что ты… — чихнул Гном.

— Я принесла тебе гостинцы. — Она вытащила из сумки упаковку с противоотечными таблетками и положила ее на стол. — Смотри, у меня есть консервированный куриный суп, «Терафлю», а вот сироп от кашля, а вот упаковка мягких салфеток с лосьоном, чтобы ты не соскреб всю кожу со своего большого клюва.

Он молча уставился на нее. Вот это уже кое-что. Если бы у нее был фотоаппарат, она бы сделала снимок.

— А вот это, очень хорошая штука. — Одри постучала по пластиковому стаканчику с волшебным ингалятором. — Мне пришлось за ним побегать… его особо больше не выпускают, и я смогла достать только аналог. Слушай, вскипяти немного воды, вот сюда накапай раствор и вдыхай — нос сразу же прочистится. Я сделаю тебе для пробы, а потом ты можешь наорать на меня.

Через пять минут она вручила ему дымящийся ингалятор и заставила вдохнуть его. Раз, два, три…

Гном сделал первый вдох.

— Христос.

— Говорю тебе. — Одри поставила ему на стол тарелку горячего куриного супа. — Творит чудеса.

— Откуда ты узнала, что я болен?

— Патриция вчера спустилась с горы, и мы столкнулись на главной дороге. Она сказала, что ты простудился и упомянула, что ты занижаешь цену на фонари на двадцать баксов.

— Что?

Одри улыбнулась.

— Вот так я и поняла, что все плохо. Кроме того, мне надоело слушать, как ты кашляешь и хрипишь всю ночь напролет. Звук катится с горы, знаешь ли. Ты не даешь Линг уснуть.