Проклятый — обретя потерять (СИ) - Блесс Эйвери

— Это все слова и никому не нужные эмоции. Пройдет несколько лет, люди отстроят дома, забыв о старых потерях, создадут новые семьи, в которых появится множество детей и все, что вас гнетет сейчас, моя дорогая невеста, покажется чем-то незначительным. Такова жизнь и человеческая сущность.

— Незначительным?! — услышав слова дракона, Айрин, возмущенно вскрикнув, стала прожигать воина взбешенным взглядом. — Неужели вы действительно считаете, что смерть близкого и родного человека, это что-то незначительное? Что легко можно забыть того, кого любил всем сердцем и душой? Что мать забудет свое умершее дитя, даже если у нее родится еще с десяток малышей? Что вдова поспешит вступить в следующий брак сразу же, как только похоронит своего мужа? Что дети забудут своих, погибших по вашей вине родителей и будут спокойно радоваться новой нищенской жизни, на которую их обрекли, опять же вы?

— Да, память людей коротка и вы быстро забываете и хорошее, и плохое, что произошло в вашей жизни, занятые насущными проблемами.

— А у драконов хорошая память?

Айрин не просто так задала свой вопрос. Она уже знала как отомстит Гарду за смерть отца и брата, а также за гибель своего королевства. Не чувствуя подвоха в словах девушки, мужчина спокойно ответил.

— Да, драконы никогда ничего не забывают.

Ответ убедил девушку в правильности ее решения. Сделав малюсенький шаг назад и почувствовав под пятками пустоту провала, молодая королева решительным взглядом окинула напрягшегося воина.

— Это хорошо, что вы все помните. Значит, и мои слова не забудете. Слушайте внимательно и запоминайте. Я — королева Даргории, Айрин Лактеон, проклинаю весь род черных драконов, как тех, кто недостоин иметь вторым обликом гордого и смелого зверя. Быть вам всем теми, кем вы показали себя моему народу, нарушив клятву верности своему королю и сюзерену, а также позволив погибнуть моим родным и подданным. И только та сможет вернуть драконам их истинный облик, кого всем сердцем полюбит Гард Калагионский, если она добровольно последует моим путем.

Пока девушка своим чистым и звонким голосом, вкладывая в него все свои эмоции, сердце и душу, накладывала проклятие, Гард не мог пошевелить ни единым мускулом. Он пытался ее остановить, но не мог не только пошевелиться, но и издать хоть какой-нибудь звук.

Закончив, молодая королева, воздела руки к небесам, прося их принять ее проклятие, отклонилась назад и беззвучно стала падать вниз, в дымку облаков, окружающих скалу. Как только Айрин пропала с поля зрения воина, он смог пошевелиться. Мгновение и уже не человек, а дракон ринулся вниз, не собираясь позволять последней из рода Лактеонов погибнуть. Ведь тогда ее предсмертное обращение к богам неминуемо исполнится.

Погрузившись в завесу из облаков в попытке поймать тело мятежной королевы, дракон никак не ожидал, что вынырнет оттуда не опасным зверем, наводящим страх на своих врагов, а презираемой всеми птицей с хищным клювом, лысой кожистой головой, голой длинной шеей и покрытым черным оперением телом. Как только Гард понял, что с ним произошло, тишину гор прорезал яростный, полный отчаяния и боли клекот стервятника. И сколько ни пытался бывший дракон нырять и выныривать из дымки облаков, окружающих одинокую скалу, ему так и не удалось вернуть своего огнедышащего зверя. Найти тело проклявшей его девушки Гарду так же не удалось.

Глава 1

— Ольга, приготовься. Следующей выходишь ты. Инструмент настроила? Струны не ослабли. Проверь еще раз.

Мой преподаватель, казалось, нервничала в тысячу раз больше меня. Ну да, не так часто ее ученика пробуют на место концертмейстера второй группы скрипок в Академический Симфонический Оркестр Национальной Филармонии. Вторая скрипка — это не первая, но все равно, даже это недостижимая мечта для многих музыкантов. А со временем… О том что может быть со временем, я пока думать не хотела. Нечего делить шкуру неубитого медведя. Для начала надо победить в этом прослушивании, а после уже думать о чем-то большем. Но сначала успокоить свою наставницу. В ее возрасте не стоит так сильно волноваться.

— Да, Серафима Борисовна, настроен.

— А смычок, хорошо наканифолила? Дай проверю.

Преподаватель нетерпеливо протянула руки. Взяв мои скрипку и смычок, она сыграла несколько нот, после чего, успокоившись немного, вернула все мне.

— Не переживайте вы так, Серафима Борисовна. Все будет хорошо. Вы же помните, на всех последних репетициях я ни разу не сбилась и все отыграла без ошибок. Вы замечательный педагог и отлично меня подготовили. Все будет хорошо.

— Ну как же не переживать, девочка моя, это же такой ответственный момент. И да, ты помнишь этот кусочек, — мой педагог напела момент, о котором она говорила, — сделай ми выше и протяжнее, а соль, наоборот, как бы оборви. Чтобы звучало драматичнее.

Напоминать старушке, что мы все это уже обсуждали и ни один раз не стала. Я просто наиграла то, о чем она мне говорила.

— Да, да. Вот так. Молодец. Ты все правильно поняла.

С трудом сдерживая снисходительную улыбку, я поблагодарила за подсказку своего преподавателя. Серафима Борисовна же, сделав несколько глубоких вдохов, наконец-то стала понемногу успокаиваться.

И вот я дождалась когда объявили мое имя. Преподаватель, в последний раз обняла меня, тихо прошептав на ухо.

— Извини меня, за нервы. Я знаю, что технически ты готова к конкурсу. Только помни, помимо академической игры судьи оценивают еще и эмоции, которые скрипач вызывает своей музыкой. Заставь их прочувствовать мелодию и ту боль, что она передает. Только в этом случае у тебя будет шанс получить это место. Потому что твои соперники очень сильны и не менее талантливы, чем ты. Насколько бы ни было виртуозным исполнение артиста, если он не вызывает своей игрой никаких эмоций, то не быть ему ни концертмейстером второй группы скрипок, ни, тем более, первой. Про то чтобы стать всемирно известным солистом и говорить нечего.

Кивнув головой, что все поняла, я уверенно прошла в центр сцены, после чего вежливо поздоровалась с судьями, с дирижером и, конечно же, с музыкантами из оркестра расположившегося за моей спиной. Надеюсь, у меня все получится и мы с ними еще не единожды сыграем вместе.

Для прослушивания мы моим преподавателем выбрали прекрасную музыку американского композитора Джона Уильямса из фильма "Список Шиндлера". Я, как только услышала эту мелодию, сразу же в нее влюбилась. Она такая нежная, чувственная и трогательная, что никого не оставит равнодушным. В нее просто невозможно не влюбиться с первой ноты, с первого аккорда.

Отыграв, я удовлетворенно опустила скрипку и, поблагодарив оркестр, удалилась за кулисы.

На выходе со сцены меня встретил грустный взгляд Серафимы Борисовны. В чем дело, неужели я где-то ошиблась? Нахмурившись, подняла неуверенный взгляд на преподавателя.

— Я плохо сыграла?

— Нет, нет. Ты сыграла чисто и без единой ошибки. Вот только…

— Что только?

Я не могла понять, что же не так.

— Ничего, Олечка, ты молодец. Просто молода еще.

Несмотря на заверение учительницы, мое хорошее настроение куда-то пропало. Я понимала, что где-то недотянула. Разобраться бы еще, где именно. Надо будет завтра, на свежую голову, просмотреть запись конкурса. Возможно, тогда я пойму, что именно не понравилось Серафиме Борисовне. Но это уже будет завтра, сегодня же мне надо дождаться оглашения результатов.

И я их дождалась. Второе место. Вроде бы и неплохо, вот только в данном прослушивании, что второе, что последнее, уже все равно. Так как пусть скрипка и вторая, но она одна. Я же со своим местом, могу рассчитывать только на то, что меня пригласят на еще одно прослушивание, если контракт с музыкантом будет разорван или по какой-либо причине не подписан. Ну, или еще могу получить место в общем оркестре, но это тупиковый путь, для того, кто мечтает стать всемирно известным музыкантом.