Изумрудное пламя (ЛП) - Эндрюс Илона

Женщина-агент шагнула вперед. Ей было за тридцать, она была подтянутой, со светло-коричневой кожей и блестящими темными волосами, собранными в конский хвост.

— Ты кажешься хорошей девушкой.

Ты даже не представляешь.

Она продолжала идти.

— Давайте будем благоразумны, пока не начался выплеск тестостерона. Эта обезьяна — собственность Дома Тома. Она часть очень важного фармацевтического исследования. Я не знаю, что тебе сказали, но у нас есть свидетельство, удостоверяющее право собственности на эту обезьяну. Я с удовольствием позволю тебе убедиться в этом самой. Ты еще молода, так что один совет: всегда готовь соответствующие документы, чтобы прикрыть свою задницу.

— О нет, она этого не делала, — пробормотал Леон себе под нос.

В двадцать один год большинство моих сверстников либо учились в колледже, либо работали на свой Дом, либо наслаждались роскошным беззаботным образом жизни, который обеспечивала мощная магия их семей. То, что меня недооценивали, работало в мою пользу. Однако мы искали обезьяну уже несколько дней. Мне было жарко, я устала и проголодалась, и терпение было на исходе. Кроме того, она оскорбила мои навыки работы с документами. Бумажная работа была моим вторым именем.

— Эта обезьянка — обезьяна-помощник, хорошо обученное служебное животное, сертифицированное для оказания помощи людям с травмами спинного мозга. Она была похищена у своего законного владельца во время поездки к врачу, и незаконно продана вашему клиенту. У меня есть отчет о ее родословной, записи о прививках, записи ветеринара, сертификат от некоммерческой организации «Морды, лапы и хвост», которая обучала ее, подписанные показания ее владельца, копия полицейского отчета и ее ДНК-профиль. Кроме того, я не хорошая девушка. Я глава своего Дома, осуществляющая законное возвращение похищенного имущества. Прекратите вставлять мне палки в колеса.

Слева от меня Корнелиус нахмурился.

— Не могли бы мы поторопиться? Розочка испытывает сильный стресс.

— Вы же слышали, что сказал звериный маг, — крикнул Леон. — Разве мы все не хотим лучшего для этой обезьяны, находящейся в состоянии стресса?

Тот, кто был пониже ростом, прищурился на нас.

— Хм, глава Дома, да? Откуда ты вообще знаешь, что это та же самая обезьяна?

Сколько золотисто-львиных тамаринов он ожидал увидеть в парке Элеоноры Тинсли?

— Розочка, спой.

Обезьянка подняла свою очаровательную головку, открыла рот и запела, как маленькая птичка

Трое сотрудников «МРМ» уставились на нее. Вот вам и надежда на логику и здравый смысл…

— Это ничего не доказывает, — заявила женщина.

Как это часто случалось с представителями нашего вида, логичные рассуждения были отброшены в пользу непреодолимой потребности быть правым, и будьте прокляты факты и последствия.

— Ну, и что теперь? — спросил Леон. — А можно мне одного прихлопнуть? Только одного. Пожалуйста.

Леон был чрезвычайно разборчив в стрельбе по людям, но агенты «МРМ» задели меня и Корнелиуса, и его защитный инстинкт включился на всю мощь. Если они поднимут свои пушки еще на два дюйма, то умрут, и мой кузен делал все возможное, чтобы не допустить этого безумного броска гремучей змеи.

Леон умоляюще поднял брови.

— Нет, — ответила я ему.

— А если скажу — пожалуйста. А как насчет коленных чашечек? Я могу выстрелить в коленные чашечки, и они не умрут. Они не будут счастливы, но и не умрут.

— Нет. — Я повернулась к Корнелиусу. — Есть ли какой-нибудь способ вернуть ее, не причинив им вреда?

Он улыбнулся и посмотрел на небо.

Корнелиус Мэддокс Харрисон не выглядел особенно угрожающим. Он был белым, тридцати одного года от роду, среднего телосложения и ниже среднего роста. Его темно-русые волосы были подстрижены профессиональным стилистом в короткую, но модную стрижку. Черты его лица были привлекательными, подбородок чисто выбрит, а голубые глаза всегда оставались спокойными и немного отстраненными. Трое агентов «МРМ» только взглянули на его лицо, на его офигенный ансамбль светлых брюк цвета хаки и белой рубашки с закатанными до локтей рукавами и решили, что им не о чем беспокоиться. Рядом с ним темноволосый, загорелый и худощавый Леон излучал угрозу и продолжал угрожать, поэтому они решили, что он представляет собой больший риск.

— Это было весело и все такое, — сказал старший агент «МРМ». — Но время игр закончилось, и у нас есть настоящая работа.

Красновато-коричневый ястреб упал с неба, сорвал обезьяну со столба, пролетел над агентами и уронил Розочку в руки Корнелиуса. Обезьяна уцепилась за руку Корнелиуса, забралась ему на плечо, обняла за шею и заверещала в ухо. Ястреб пролетел слева от нас и уселся на ветку красного мирта, растущего у тротуара.

— Ну, дерьмо, — выругалась женщина.

— Не стесняйтесь доложить об этом Августину, — сказала я им. — У него есть мой номер телефона.

И если бы у него были проблемы с этим, я бы их сгладила. У Августина Монтгомери с нашей семьей были сложные отношения. Я изучала его с той же самоотверженностью, с какой изучала сложные уравнения, так что если он когда-нибудь станет угрозой, я смогу нейтрализовать его.

Старший из мужчин пристально посмотрел на нас. Его огнестрельное оружие поползло вверх на дюйм.

— Куда это вы собрались?

Я резко надела маску Превосходной.

— Леон, если он нападет на нас, покалечь его.

Губы Леона растянулись в мягкой мечтательной улыбке.

Люди в бизнесе насилия быстро учились распознавать других профессионалов. Агенты «МРМ» были хорошо обучены и опытны, потому что Августин гордился своим качеством. Они посмотрели в глаза моему кузену и поняли, что Леон был в полном восторге. Там не было ни страха, ни опасений. Ему нравилось то, что он делал, и если бы ему разрешили, он бы не колебался.

Потом они посмотрели на меня. За последние шесть месяцев я научилась принимать на себя роль главы Дома. Мои глаза говорили им, что я не забочусь ни об их жизни, ни об их выживании. Если бы они превратились в препятствие, я бы их убрала. Не имело значения, что я ношу, сколько мне лет и какие слова я говорю. Этот взгляд сказал бы им все, что им нужно было знать.

Напряженное молчание затянулось.

Женщина выхватила свой сотовый телефон и отвернулась, набирая номер. Двое мужчин опустили оружие.

Вот и хорошо. Все должны были вернуться домой.

Люди Августина двинулись к реке. Тот, что пониже ростом, шел впереди, и повернули направо, направляясь к маленькой стоянке, где я припарковала Носорога, бронированный внедорожник, изготовленный специально для меня бабулей Фридой. Они дали нам пространства. Мы смотрели им вслед. Нет смысла форсировать еще одну конфронтацию на парковке.

Мы искали Розочку пять дней подряд, с тех пор как Корнелиус взялся за это дело. Ее хозяйка, двенадцатилетняя девочка, была настолько травмирована кражей, что ей пришлось принимать успокоительное. Поиски маленькой обезьянки превзошли всю остальную нагрузку наших дел. Мы принялись за эту работу на безвозмездной основе, потому что украсть служебное животное у ребенка в инвалидной коляске было гнусным поступком, и кто-то должен был это исправить.

Прочесывание Хьюстона в 100-градусную жару1 в поисках маленькой обезьянки потребовало немалых усилий. За последние сорок восемь часов мне едва удалось поспать пять часов, но каждая капля моего пота стоила бы того, если бы я увидела, как Майя обнимает свою обезьянку. Мой понедельник не был потерян.

Корнелиус снова улыбнулся.

— Я так люблю счастливый конец.

— Может быть, для тебя это и счастливый конец, — проворчал Леон. — Но мне не удалось никого прихлопнуть.

Сначала мы доставим Розочку Майе, а потом я пойду домой, приму душ, а затем долго и счастливо вздремну.

Корнелиус расстроено покачал головой.

— Твоя зависимость от насилия весьма тревожна. Что произойдет, когда ты повстречаешь кого-то быстрее тебя?

Мой кузен задумался.

— Я буду мертв, и ничего не будет иметь значения?