Фея-крестная Воробьёва (СИ) - Колесникова Вероника

Вдруг со скамейки у входа поднялся молодой человек. Хотя нет. Пожилой, но молодой человек. И так не верно. Я прищурила глаза. Молодой, очень высокий и худющий парень, но одетый так, словно шел пешком за рыбным обозом из далекой сибирской деревни.

Наверное, его бабушка в дорогу собирала. Мой взгляд заскользил снизу вверх, раскрывая неприглядную картину присутствия на нашей проходной представителя флоры и фауны в одном лице — «ботан обыкновенный»: широченные теплые черные брюки, натянутые едва ли не до подмышек, канареечного цвета флисовая рубашка с каким-то мелким рисунком, подозрительно похожая веселенькой расцветочкой на мою пижаму в начальной школе и темно-синяя теплая вязаная жилетка. Через руку перекинут коричневый плащ. Каштановые волосы растрепаны, а спереди челка, напротив, прилизана. Ну, знаете, будто мокрой слюнявой рукой приглажена к коже головы. Картину венчали огромные очки с толстыми линзами в тяжелой пластмассовой оправе.

О чем этот ботаник будет говорить с моей начальницей, женщиной прекрасного стиля и вкуса, я не представляла. Может быть, он не к нам?

Надежды разбились после его оклика.

— Алена? Алена Воробьева?

Точно к нам!

Охранник подарил мне сочувствующую улыбочку, и, не скрывая интереса, разглядывал чудо, приближающееся ко мне. Мой ленивый и достаточно благодушный настрой слетел тут же от первого движения ботаника. Тот неловко растопырил руки — веточки, будто приглашая обняться. Неосознанно я сделала шаг назад.

— Это я — Максим. Максим Видинеев. Помнишь меня?

Он взял себя в руки буквально — опустил нагруженные нафталиновыми вещами из прабабушкиного комода ручки и заинтересованно блеснул окулярами-очками, улыбаясь.

Что-то знакомое и приятное вдруг кольнуло меня в сердце.

Носа вдруг коснулся фантомный запах речки, в ушах зашуршали голоса забытых много лет назад одноклассников, призывающих полюбоваться на последний закат, увиденный в качестве учеников средней образовательной, и перед глазами проявилась темная фигура моего соседа по парте из далекого прошлого, ухватившего меня под локоть холодными склизкими пальцами.

Ба-бах! Точно, фигура фантомного одноклассника сложилась с фигурой нашего посетителя перед моими изумленными очами.

— О- Ох! Максимка! Тебя и не узнать! Ну ты и вымахал, каланча! — рассмеялась я и взяла бывшего одноклассника под руку, как в старые добрые времена. — Слушай, ну я совсем не ожидала тебя тут увидеть, да я вообще не ожидала тебя увидеть!

— Алена, и ты тоже так сильно изменилась!

— Что ты здесь делаешь, Максимка? — я отпустила его локоть, когда первое впечатление от встречи схлынуло.

— А ты? — тепло улыбнулся мне однокашник.

— Ну я типа работаю здесь. Тружусь с восьми до пяти. А иногда и до шести, и до восьми, в общем, приношу пользу людям и себе в частности.

— Как фирма? Нравится?

— Слушай, все нравится, чесслово! Ну кроме того, что мы работаем в стеклянном боксе и все нас могут налюдать. И чай толком не погоняешь, и белье новое красивое коллегам не покажешь, — я рассмеялась, но тут же закашлялась под внимательным взглядом Видинеева. — Ну… в смысле… нормально не прогуляешь…

Чтобы сгладить неловкость от своих слов, я шутливо стукнула его по спине. Хотя хотела по плечу, чуть-чуть не достала.

С Максимкой мы сидели за одной партой несколько лет, и если бы не его светлая голова, то ни в жизни бы мне не сдать экзамены по всем точным предметам. Вся физика с химией, а особенно алгебра, коряво выведенная в моих тетрадях, была точным отображением примеров из его тетради. Видинеев — один из самых больших добряков на этой планете, а я уж в мужчинах кое-что понимаю! И уже тогда, в школе, это понимала очень четко!

— А ты зачем, кстати, к Грымзе?

— Грымзе?

Я закатила глаза.

— К Маргарите — свет- Владиславовне?

— По работе.

Максимка поджал губы. Ну точно, совершенно как в школе. Видимо, дальше распространяться не будет. Может быть, его задело, что я Грымзу Грымзой назвала? Видинеев вообще всегда был мягким мальчиком. И сам не обзывался и в других это не приветствовал.

— Ну по работе так по работе.

Я примирительно улыбнулась и Максимка улыбнулся также мне в ответ.

Открыла дверь в наш трудолюбивый улей и на правах хозяйки первой прошла в кабинет к начальнице. Четырнадцать пар заинтересованных глаз вперились в того, кто мялся у меня за спиной. Другая пара холодных светлых глаз, принадлежащая руководству, довольно улыбнулась.

— Спасибо Воробьева, садись. Уважаемые коллеги, позвольте представить вашего нового начальника отдела логистики — Максима Леонидовича Видинеева.

Скрыв смешки, вызванные внешним видом нового руководителя, пчелки захлопали. Маргарита Владиславовна во всем своем начальственном благополучии легко пожала руку Максимке и проводила его к креслу по правую руку от себя. Тот повесил плащ на спинку и убрал под ноги свой огромный чемодан.

— Максим Леонидович, если позволите, я вас сейчас познакомлю с коллективом. По правую руку сидит отдел логистики, который будет в вашем прямом подчинении, по левую — менеджеры, под моим руководством.

Максимка подслеповато прищурился в мой левый угол. Я ободряюще ему кивнула. Видинеев расплылся в улыбке и повернулся к своим собственным пчелкам.

— Вижу, коллектив хороший, уверен, сработаемся.

Все заухмылялись и обменялись многозначительными взглядами. Уверена, что каждый сейчас мысленно сравнивает себя с ним не в пользу последнего. Максим же, как всегда, совершено не понял ехидных улыбок, посланных ему нашими бесконечно благожелательными пчелками, и просто внимал задачам от Грымзы, которые она решила вывалить на его отдел.

Покивав в нужных местах и даже перебив нашего генерала в юбке, задав уточняющие вопросы, Максимка показал, что вполне разбирается с поставленными задачами и совершенно не боится объемов работы.

После первого вопроса огненноподобный пыл устроить подковерную травлю нашему новому руководителю пропал у парочки трутней. После второго вмешательства в монолог Грымзы от Видинеева в глазах доброй половины улья поселилось тоскливое выражение, похожее на готовность к работе, а после серии контрольных блестящих замечаний по устройству нашей логистической базы все, как один уставились на него в немом изумлении, признавая полноправного жителя улья в прозрачном аквариуме.

После аппаратного, ставшего некоторым откровением для наших метро-не-очень-сексуальных-мальчиков, Видинеев попросил остаться членов свежеобретенного отдела, чтобы решить производственные вопросы, и Маргарита совершенно расцвела от радости, что можно заняться собственными делами.

Уверена, она еле сдержалась от желания потереть друг о дружку лапки, как муха, почуяв свежую кровь, что будет вести наше управление вперед, словно тепловоз.

Моим отчетом Грымза осталась довольна, попросив внести несколько пунктов, и я тут же сделала вид за рабочим столом, что занята именно этим, но сама полезла в окошко мессенджера.

«Ну и ужас, кошмар! Что за штаны на нем? А рубашка? Это пижама?» — посыпались в мое окно сообщения от коллег, настроенных уже дружелюбно, но весело. Невозможно человеку запретить обсуждать других, не возможно!

«Цыц!» — фыркнула я всем, заставив заняться своими делами.

Я покосилась на Максимку. Через стекло было не слышно, о чем он там вещает, но судя по расслабленной позе Грымзы и напряженным плечам его подчиненных, что-то очень интересное. Очки Видинеева поблескивали, а когда он достал маркер и начал рисовать какие-то схемы на нашей стене, так вообще стал похож на полководца. Я мысленно приставила к его лицу под носом два пальчика, имитировав маленькие гитлеровские усики, и чуть не упала со стула, — так они ему подошли. С этой странной зализанной прической и яркими горящими глазами, вытянутой рукой с маркером, ему можно было даже не говорить на лающем немецком, чтобы повести за собой армию. Просто показать фломастером не на роллап, а, скажем, на меня.