Песня для оборотня (СИ) - Мун Эми
— Сестра.
Его ладони были ледяными — она чувствовала это даже сквозь плотную ткань платья.
— Вилл, нам надо поговорить.
А сердце опять затрепетало от боли. С этими же словами она сегодня пришла к Кельвину. Измочалив кончик толстой косы, выдавила из себя план, о котором размышляла всю ночь, слушая рыдания матери и тихие уговоры брата. Она возьмет письмо, оденется в мужские одежды и пойдет вместо Вилла! Они похожи. Оба темноволосые и темноглазые, очень высокие и худощавые, но главное — лекари! Кто станет разбираться, что ее магический резерв меньше? А из Академии Вилл ни с кем не общался. Прилежный в учебе, он сыскал себе славу нелюдима и заучки. Жителей же можно обмануть тем, что призыв Императора отменен.
— Пойдем, — ухватив его за руку, она потянула парня в кухню, — я знаю, что нам делать…
***
Теперь она еще и сумасшедшая! Айла нервно рассмеялась, выхаживая по своей комнате туда-сюда. От кровати к шкафу, потом к столу, и снова по кругу. "Сумасшедшая солдатская шлюха"! Как звучит!
Она остановилась и топнула ножкой. Лютня, стоящая рядом, отозвалась тихим гудением. Айла сердито глянула на инструмент, струны которого по привычке перебирала время от времени, вспоминая уроки старой Франко — учительницы-менестреля, что однажды прочила ей, может, не славу, но признание среди горожан. Айлу с удовольствием привечали в таверне, но то были песни для чужих людей. А вот близкие… Их не купить сладкоголосой просьбой. И никто не хотел подумать головой, что так будет лучше для всех. Кроме нее…
Но Айла была уверена, что справится! А как только начнется первый бой, просто потихоньку исчезнет. Пусть ее считают пропавшей без вести. Да, ей заказана дорога домой, но ведь можно поселиться поблизости. Вдвоем с Кельвином они бы все преодолели. Он же обещал быть рядом, чтобы ни случилось…
Зло зашипев, Айла снова заметалась по комнате. Окошко звякнуло раз, другой, но только на пятый Айла услышала тонкий стук камушка о стекло. Недолго думая, она распахнула ставни и высунулась наружу. Чтобы чуть не рухнуть вниз от радости. Кельвин! Но тут же показательно скрестила руки на груди, мол, чего надо? Кельвин оглянулся, и знаками попросил спуститься. Сложил длинные ладони, как в молитве. Ладно, если ее так нижайше просят…
Как только она вышла, то сразу же угодила в крепкие объятья.
— Айла, прости! — зашептал парень, стискивая ее своими длинными руками. — Я, э-э-э… погорячился!
Прогоняя с лица дурацкую улыбку, она отстранилась.
— Погорячился когда? Обругав меня на чем свет стоит? И назвав…
— Погоди-погоди! — Кельвин нервно дернул ворот синей рубахи. — Ну, сказанул лишнего — да, но ты ведь понимаешь, что я это не со зла! Придумать такое… В общем, я все понял. Вот. В принципе, давно пора было уже…
Подхватив ладонь девушки, он положил на нее серебряное колечко.
— Выходи за меня!
Айла уставилась на кусок серебра в своей руке. Наверное, она должна была радоваться, ведь, как и любая девушка ждала этих слов. Представляла себе их семью, будущих детишек, и что там ещё нужно представлять. Думала, как будет содержать их дом, ждать Кевина с работы, готовить вкусные пироги и шить одежду, петь колыбельные и рассказывать сказки… Лечить, если после родов магия не выгорит — иногда такое у женщин случается. Так почему же вместо трепета на душе так гадко? Словно от нее откупились, кинули желанную кость, как плату за сделку с собственной совестью?
— Я… подумаю… — выдавила она, а пальцы предательски сжались, хватая тоненький серебряный ободок. И Кельвин смотрел на нее нежно и тепло, словно в тот самый первый раз, когда касался ее губ осторожными, успокаивающими поцелуями, — Да. Подумаю.
Глава 2
— Эй, мальчонка! Потолкуем о жизни? В тех кустах!
Под громкий хохот, худая сутулая фигурка в целительной хламиде шарахнулась в сторону.
— Какой пугливенький! Люблю. Иди сюда малыш, скидку сделаю!
Новый взрыв смеха сотряс воздух и юноша, крепче прижав к себе лекарскую сумку, поспешил затеряться среди походных костров. В спину ему летел гомон разгоряченных вином и мужским вниманием женщин. Походные девки, за которых в мирное время едва ли платили четверть серебра, а то и вовсе обходили стороной, сейчас были нарасхват. До границ Айсвинда не меньше шести недель пути. И если звенящие золотом маги могли позволить себе дорогих куртизанок в шелках и бархате, то простые солдаты довольствовались «веселым обозом», который, впрочем, скоро повернет назад — брать в земли Айсвинда шлюх никто не собирался.
Юноша сморщил мясистый нос и бочком обогнул ещё одну разудалую компанию, где только наслаждались ужином, но уже поглядывали в сторону пёстрой стайки дам.
— Кампания почище, чем когда мы Гринвилд брали, — с характерным для отсутствия зубов пришепётыванием вещал один из «ветеранов», — двадцать три мага! Да пусть варвары хоть всем своим Айсвиндом выйдут на поле брани — сдохнут, как крысы! До одного сдохнут! Хасс их забери!
— Так-то в этих дебрях двое магов пропало, — с сомнением возражал другой рубака, но темные глаза сверкали, делая грубое лицо совершенно хищным.
— А-а-а! Двое! — презрительно сплюнул первый. — По своей глупости — не иначе! Там двое, а у нас двадцать три!
Восторженные, и уже злые крики звучали со всех сторон. С каждой милей люди в войске все меньше напоминали людей. Слухи о разорённых деревнях, замученных женщинах и детях кипятили кровь, а жажда наживы совершенно лишала воинов морального облика. Даже целители, которым по их предназначению полагалось лечить и давать жизнь, все чаще шептались о том, что давно пора было идти войной на Айсвинд.
— Эй, Вилл! — донеслось сбоку.
Худой лекарь вздрогнул и опустил голову. Короткие темные пряди упал на глаза.
— Да? — прохрипел, сильнее стискивая сумку.
— Иди сюда, — один из сидящих у палатки парней похлопал рядом с собой.
Стефан был самым добродушным в их группе. Рыжий, как солнце и такой же теплый, он словно не касался грязи вокруг. И почему-то выбрал подопечным именно скрытного и молчаливого Вилла. Тащил еду на двоих, помогал на сложных переходах и спать устроился совсем рядом. Руку протяни — и коснешься плеча улыбчивого, конопатого великана с по-детски наивными и круглыми глазами.
Тихонько вздохнув, Вилл протиснулся к сидевшему Стефану. Спину жгли недовольные взгляды, но окружающие молчали. Со Стефаном воевать опасно — руками рвал крепкую пеньку.
— Вот, поешь, — дал миску с дымящейся кашей, — последняя нормальная еда. Волнуешься? И как тебя, такого малахольного, взяли…
— Спасибо, — прохрипел лекарь с набитым ртом. Кормили тут вкусно: мяса больше, чем круп и повара — мастера своего дела.
— Тебе толстеть надо, — уверенно продолжал Стефан. Кажется, его совершенно не волновало, что завтра они пересекут полноводную, бурную Идден — реку, которая извилистой границей залегла между лесами Айсвинда и Империей, — посмотри на себя! Походный мешок больше весит! И ешь ты, как девица!
Лекарь вздрогнул и выронил ложку. Послышались сдержанные смешки.
— Вот неудалый, — вздохнул Стефан, — на, держи мою. Как бы ты с мечом обращался? Э-э-э, да ты его и не удержишь!
Ложка опять заскребла по дну миски. Целителям не полагалось оружия. Поясной кинжал — вот все, что защищало их в бою. Для лечения требовались сосредоточенность и желательно две руки. Размахивать железками не было ни времени, ни возможности.
— Вот закончится эта канитель, вернусь в Блэкрок и выкуплю наш дом, — продолжил тем временем Стефан, — родители и сестра рады будут…
Лекарь-великан мечтал заработать с военной кампании достаточно, чтобы вернуть своей семье родовое гнездо, которое отошло по наследству к не очень честному родственнику, подкупившему судей.
Когда Стефан начинал говорить о «сморчке», то окружающие пугливо прижимали головы — добрый великан переставал быть добрым.
— Спасибо, — прохрипел лекарь, отдавая миску и ложку обратно.
— Э-э-э, опять половину съел. Совсем не годится! И откуда сил берешь?
