Крылатый отбор (СИ) - Логоша Кристина

— Это ты виновата, — прошептала, чтобы нас не услышали, и спародировала голос Мари: — Давай осадим эту Курочкину? Скажи, что тебе нравится сладкое, построй ему глазки… И что? Вот что мне теперь делать? Трамвай один, мне теперь до скончания дней в окно смотреть?

— Ты лучше посмотри сюда. Здесь вид намного интересней.

Мари повернула меня в сторону Марка. Теряя последние остатки достоинства, к нему подошла Рита Курочкина: у девушки платье с глубоким декольте, из которого вызывающе выглядывает пышная грудь. Девушка всячески пыталась прикоснуться к Марку, списывая это на кочки и туфли с высоким неустойчивым каблуком, не забывая их продемонстрировать, поднимала подол юбки на непозволительную высоту — выше колена. За эти лицедейством с интересом следил весь автобус, за исключение самого Марка, который, заприметив, что я смотрю на него, ответил мне искренней улыбкой.

Я отвернулась, в который раз ругая себя за то, что пошла на поводу у подруги. Мари лишь хихикала. До конца пути я томилась в ожидании конечной остановки.

Трамвай остановился, и я одной из первых вышла на станцию, чтобы избежать навязчивого внимания. Но не успела, Марк перехватил меня на остановке.

— Давай я тебя провожу до магазина, Софи, — предложил.

— Не думаю, что это хорошая идея, Марк, — я на ходу придумывала, как отделаться от него побыстрей. Нашу беседу заметила подруга и подошла ближе.

— Не стоит её провожать, — повторила мои слова Мари.

— Почему? — Стрижев растерянно смотрел на нас обеих.

— У Софи есть жених, ему может не понравиться, что её провожают незнакомые мужчины.

— Жених? — переспросил, сомневаясь в её словах.

— Да. Об этом все знают. Вот, смотри, — она взяла мою руку и продемонстрировала висящую на тонкой серебряной цепочке подвеску — летящего ястреба. — Обручальный браслет. Я не обманываю.

— И где же твой жених, Софи? Я никогда его не видел.

— Он еще не пришел за мной, — чистейшая ложь, — но скоро явится.

— Я тебе не верю. Это похоже на враки романтичных барышень о сказочных принцах.

Усмехнулась.

— Раз не веришь — проверь. Попробуй разорвать цепочку.

Марк высокий и сильный, его семья не только держит кондитерскую, они сами выращивают все для производства. У них огромные поля, и парень с детства привык к физическому труду.

Он обхватил тонкую цепочку двумя руками и попытался разорвать ее, на его лбу появилась испарина. От его усилий на моей руке оставался красный след, но я терпела, давая ему возможность испытать себя. Глубоко внутри надеялась, что он порвет браслет.

Марк разочарованно выдохнул и бросил затею — украшение не разорвать.

— Он защищен магией. И снять его может только тот, кто его надел, — прояснила с нотками досады.

Словно лисица, охотившаяся на зазевавшегося тетерева, к нам подошла Рита Курочкина. Обхватила Марка за локоть и, хлопая пушистыми ресницами, произнесла:

— Проводи меня, Марк. У меня такая тяжёлая сумка, — показала небольшой ридикюль, который настолько мал, что не стал бы тяжелым, наложи в него до верха свинцовые слитки.

— Хорошо, — согласился Стрижев, и под мелодичный хохот барышни они удалились.

— Теперь-то она точно его на себе женит. Эх, Софи, ты упустила такую возможность, — произнесла подруга.

Мы спокойно дошли до центра. Мари работала официанткой в кофейне напротив моего магазина.

— Какую возможность? У нас, лебедей, одна любовь на всю жизнь. Это было бы нечестно по отношению к Марку.

— А что нечестного? Он бы получил любимую красивую жену, а ты спокойную сытую жизнь. Я бы уже с ума сошла в одиночку вести такое хозяйство, еще и работать в городе.

— Еще не сошла, но рада, что ты за меня переживаешь, — произнесла с иронией.

Звон часов на главной ратуше разнесся по всему городу. В двух-трех этажных особняках, окруженных кованой оградой, засуетились слуги. Я открыла ключом навесной замок над пожелтевшей табличкой магазина «Лебединый пух». Меня встретил звон дверного колокольчика, щербатый прилавок, полки с подушками, одеялами и пуфами, украшенные аккуратной вышивкой Агаты.

Чуть ли не сразу за мной зашел первый посетитель.

— Доброе утро, Софи, — им оказался арендодатель, у которого уже ни одно десятилетие мы снимаем помещение под магазин.

— Доброе утро, господин Грачев.

— У меня печальные новости. К сожалению, я вынужден поднять цену за аренду. Я и так держал её до последнего, помня, сколько лет мы сотрудничаем с вашей семьей, но сейчас я начинаю работать в убыток. Мне жаль, но цена повышается на двадцать пять процентов.

Немного шокированная новостью, взяла себя в руки и с улыбкой ответила:

— Хорошо, деньги будут к концу месяца.

Арендодатель кивнул и, пожелав хорошего дня, оставил приходить в себя от шокирующей новости. Денег от продажи пера и изделий едва хватало на оплату помещения. С повышением цены мы будем вынуждены отказаться от магазина.

Я старалась не думать о худшем, продолжала заниматься делами. До обеда заглянули двое приезжих — решили, что мы торгуем лебединым мясом, но ушли ни с чем. Мы не продаем туши животных.

Ближе к обеду зазвенел колокольчик, и в дверях появилась госпожа Уткина. Она везла небольшую прогулочную коляску, тонкими ремешка к которой было пристегнуто большое яйцо.

— Здравствуй, Софи. Мне нужно детское пуховое одеяло. Не хотелось бы, чтобы наш птенчик укрывался пером мертвых птиц.

— День добрый, госпожа Уткина. Есть у меня такое.

Достала с верхних полок легкое одеяло, словно наполненное миллионом невесомых паутинок. Завернула в крафтовую бумагу и перевязала лентой.

— Десять золотых. Для вашего птенчика скидка.

Уткина расплылась в довольной улыбке.

— Спасибо, Софи. Детские вещи такие дорогие. Тем более у нас будет девочка, на них всегда нужно больше. Мне бы так хотелось, чтобы она родилась с палантином. Врач говорит, что есть случаи, когда неяры рождаются с ним. Я, конечно, не питаю надежд: мой муж из клана ворон, я — Уткина. У межвидовых браков есть свои недостатки, но ты же понимаешь, как тяжело найти подходящую пару, еще и в своем немногочисленном клане?

— Странно, я всегда думала, что утиный клан один из самых больших.

— Да, но когда дело доходит до выбора пары, ты просто не представляешь, насколько он становится мал. Хотя что я тебе говорю. Этим летом и ты должна определиться с выбором супруга. Уже есть кандидаты на примете?

От любопытной болтушки Уткиной меня спас звон часов на ратуше. Полдень. Откланявшись, выпроводила посетительницу и поторопилась к главному зданию города. Чиновник из столицы прилетает в наши края раз в полгода. За это время у местных жителей накапливается множество вопросов.

Из другого конца улицы я видела огромную очередь — скорее всего, придётся стоять до вечера, чтобы передать прошение. Это уже обязательный ритуал, к которому я привыкла. Каждые полгода я выстаиваю очередь и подаю один и тот же документ, на который через три-четыре месяца мне приходит отказ. Протектор уже знает меня и со вздохом принимает бумагу, хотя исход моего дела ясен нам обоим.

Разрешение на охоту на лебедей было подписано триста лет первыми императорами. Теперешним молодым правителям нет дела до трагедии какой-то маленькой стаи. Но, несмотря на это, я продолжаю писать прошения и передавать их в Савойю — столицу империи Орниталь, с просьбой убрать лебедей из списка птиц, на которых разрешена охота.

Я заняла очередь — люди стояли в ней с самого рассвета.

— Софья Лебединская? — обратился ко мне незнакомец.

— Да, это я, — растерянно рассматривала мужчину в мундире императорской кавалерии. Если бы не изображение кавалериста на бумажных купюрах, я бы и не знала, что это солдат. Военных в наши краях почти нет, их лагеря находятся на восточной заставе на другом конце империи.

— Пройдемте, чиновник хочет с вами поговорить.

Под любопытные взгляды ожидавших меня провели в обход очереди. Завтра каждая замшелая собака в городе будет обсуждать это происшествие.