Ирина Коханова - Поскакали... (СИ)
- Ого! – озадачился мужичок, увидев меня.
Не, дядя, не ого, а хана, это я так подумал, когда узнал, кем я стал.
- Приглашать будешь? Порфирий, а где Нелс?
- Показать хочешь? – уточнил намерения бородача хозяин.
- Парень, а ты чего молчишь? – решил докопаться до меня бородач.
- А чего говорить-то? – растерялся я, переводя взгляд от одного к другому.
- Ты его своди в таверну, он там, — предложил хозяин.
- А ты, парень, как поговоришь, приходи ко мне, поешь и переночуешь, — радушно предложил хозяин и, видимо почувствовав мои колебания, — если сам захочешь.
- Пошли, покажу тебе твоего сородича, — осмелев, я приравнялся к шагу бородача, идя рядом. Жители как жители, деревенские. Мальчишки с девчонками босоногие бегают, птицу гоняют, собаки лают. Старики на скамеечке возле крашенного штакетника сидят, судачат. Обо мне, естественно, я сейчас новинка в своем роде. Причем и для себя тоже. Девушки за забором похихикивают, меня в краску вогнать пытаются взглядами томными. Хмыкнуть, что ли? Меня сейчас больше волнует, что дальше делать, а не романы.
Таверна как таверна. Три стола, скамейки, стойка, все из дерева. Посетители пьют и веселятся, между столами полненькие девушки выпивку разносят. Только потолки повыше, да дверной проем пошире, и в центре комнаты кентавр пиво из объемной кружки хлещет. Чуть повыше меня, серый как мышь и хвост облезлый. И со спины не особо внушительный, так суслик засушенный.
— Нелс, — крикнул бородач. Конь повернулся, в недоумении уставился на меня. Мужчина лет сорока, вроде. Внешность не примечательная, серая. И сам он какой-то пасмурный весь. Над губами пена пивная.
- Ты кто? – идиотский вопрос.
- Конь, — хмыкаю я на вопрос Нелса.
- Почему конь? – продолжает пасмурный.
- Ну не кобыла же, — объясняю как больному.
- Кентавр, — поправляет он меня.
- А разница?
- А… – и зависает. Вот и поговорили. Кентавр чумной попался. Не ну, где справедливость, а?! Почему именно мне такой попался?
- Нелс, ты бы поговорил с парнем, — просит бородач, а сам от меня отвернулся и ему тихо на ухо шепчет, — дикий он какой-то.
А я слышал, сам ты дикий, мечта парикмахера.
- Пиво будешь? – показывает кивком на свою кружку Нелс.
- Раз приглашаешь, — и подхожу к кружку будущих моих собутыльников.
Выпили по первой.
- Ты ешь парень, не стесняйся, — подталкивает ко мне тарелку с закуской.
“Какие кентавры оказывается заботливые” — мысленно ехидничаю я.
- Тебя как звать? – интересуется конь, а селяне молчат и слушают.
- Вит, — сократил я Виталика.
- Откуда ты? — попивая пиво, спрашивает кентавр.
- Не знаю. Не помню.
- Забывчивый такой? – кривится в сомнении Нелс.
- Меня по голове огрели. Во, видишь, даже шишка осталась, — наклоняюсь, показывая, чтобы подтвердить рассказ. – В себя пришел, а ничего не помню, кроме имени.
А че, врать, так по полной. Память я потерял, пусть сами теперь мне все и рассказывают.
- Кто на такое осмелился-то? – ошарашено посмотрел на кентавра бородач. Селяне взволнованно загалдели, недоумевая, кто позволил подобному случиться. Из этих бурчаний я сделал вывод, что кентавров много, и трогать их никому и в голову не приходит. Зачем? Они и так прекрасно ладят. Делаем вывод, либо я в каком-то ненормальном эксперименте участвую, либо… а вот это меня пугает, так вот, либо я в другом мире. Ууу! Я домой хочу и к нормальным двум ногам вернуться.
— Вит, я тебя утром в ближайший табун отведу. Пусть твою родню поищут, — ободряюще похлопал по плечу кентавр.
Пусть поищут, может, кого найдут. Мне не жалко.
Потом я тупо стал догоняться пивом и вполне мог в скором времени забулькать. Но не успел, срубило меня раньше. И повисая на плече Нелса, ведущего меня на постой к Порфирию, с трудом переставлял свои ноги. Постоянно путаясь и сосредоточенно считая, чтобы не сбиться и не растянуться прямо здесь. А кроме Нелса поднять меня некому, мужики физически не осилят. Я их порядком крупнее и выше. Так что считаем, не отвлекаемся и идем. Раз, два, три, четыре и раз… Ступеньки. Пол. Вырубило.
- О! – стон умирающего из-за сушняка и головной боли.
- Парень, тебе столько пить нельзя, — протягивает мне запотевшую кружку. А! Блаженство, ледяная вода, вкусная, не кипяченная. Напился, и снова повело. Вздохнув, повалился на своеобразную кровать. Матрас на полу и гора подушек, развалился как вельможа восточный.
- Пошли есть, — позвал меня Нелс, я позеленел, тошнота подкатила к самому горлу.
- Забудь, — поторопился кентавр, увидев мою перекошенную физиономию.
- Я полежу немного, — слабым голосом попросил я.
- Приходи в себя, и пойдем в табун, а то у меня дела, и вечером я ухожу. И мне не по пути.
Через полчаса я все же выполз на улицу. Попрощался с Порфирием и сердобольным бородачом и поплелся за Нелсом.
Теплое солнышко и ласковый ветерок постепенно возвращали меня к жизни.
- Я точно не знаю, чей это табун, но предполагаю, Ксера, — нарушил тишину пасмурный.
- Ксера?
- Он вожак. Молодой, но вполне справляется. Если это его табун я три дня назад видел.
- А если не его? То что?
- Ничего. Просто с Ксером можно нормально поговорить, а бывают некоторые такие. Сначала в драку лезут, а потом разбираются.
- А ты, из какого табуна?
- Я из другого, — уклонился от ответа Нелс.
- Ясно. Долго нам еще? – если бы я на лошади ехал, может, не спрашивал бы. А тут я сам себе конь, ноги то не казенные, а мои собственные. Интересно, а нас подковывают? По-моему, это я вслух спросил.
- Нет. Нас не подковывают. — Точно вслух. Гадство. — Хорошо тебя приложили, что ты задаешь такие странные вопросы. Первый раз об этом слышу. Ослов подковывают, а мы разве на животных похожи?
Мне вспомнились новые русские бабки, когда они шутили на счет мужика в доме и скотины в стойле, предложили кентавра. Вот и я сейчас не пойми в каком качестве.
- Смотри, видишь?
- Их пятеро. И это весь табун?
- Нет, конечно. Парень, ты меня пугаешь. Они охотятся и, по-моему, довольно успешно.
Я и сам уже разглядел несколько туш, похожих на кабанов. Кентавры настороженно замерли, внимательно следя за каждым нашим шагом. Мы приближались, а они не шевелились. Метров пятнадцать не доходя, Нелс остановил меня рукой, выступая вперед, от пятерки отделился один из кентавров и вышел чуть вперед. Самый старший из них, лет сорока, остальным на вид не более двадцати пяти, а то и меньше. Но я по сравнению с ними еще малец, и это бесит. Статные, сильные, двое рыжих, двое серые с пятнами, и старший, вышедший вперед, цвета речного песка.
