Дж. Уорд - Зависть
Ну, да, наслаждайся, пока есть время, подумал Век. Потому что он не позволит себе и дальше идти по стопам отца…
С запада донесся звук сирен, становясь все громче.
Очевидно, он не единственный услышал приближение. Из одной из комнат мотеля вылетел мужчина и обежал капот десятилетней развалюхи с решеткой на месте внутренних панелей боковин кузова. Сложно будет достать ключи, учитывая, что парень натягивал штаны.
Следующей в списке «Удирающих во все лопатки» была потрепанная женщина, которая устремилась к старой «Хонде Цивик», надевая на ходу мини-юбку.
Благодаря их молниеносному отъезду парковка была совершенно свободна, когда машина скорой съехала с дороги и остановилась перед офисом.
Когда сидевший на пассажирском месте медик выбрался из автомобиля, и тот, кто по-видимому был менеджером, открыл стеклянную дверь, Век просвистел, громко и четко:
— Сюда!
Менеджер, очевидно, не собирался встревать во все это и скрылся внутри. Медик побежал к Веку, а скорая быстро пересекла парковку. Когда они устремили на него свое внимание, Век стал полностью спокойным… смертельно спокойным. Недостижимым, как холодная, далекая луна, которая наблюдала за ними с чернильно-черных небес.
К черту его темную сторону. Он совершил это. И он заставит себя заплатить.
***Офицер отдела служебных расследований[5] София Рэйли ехала в своей машине без опознавательных знаков[6] так, будто за ней гнались черти, мчась через самую глушь Колдвелловского захолустья. Она следовала по закоулкам 149-ого Шоссе в дикой спешке, и тот факт, что она стремилась к месту преступления, не служил оправданием высокой скорости: она ехала быстро. Ела быстро. Ненавидела стоять в очередях, ждать людей, информацию.
И если ей удастся не сбить оленя до того, как она доберется до мотеля «Монро»…
Когда зазвонил мобильный, София приставила его к уху до второго сигнала:
— Рэйли.
— Детектив Де ла Круз.
— Привет. Угадай, куда я сейчас направляюсь?
— Кто тебе сообщил?
— Диспетчер. Твой напарник в моем списке… поэтому когда он позвонил в скорую и вызвал подкрепление посреди ночи, утверждая, что не знает, что случилось с жертвой, мой телефон дзинь-дзинь.
К несчастью, с этой практикой она хорошо знакома. Томас ДелВеччио-младший проработал в убойном отделе всего две недели и уже столкнулся с угрозой отстранения за то, что оглушил папарацци, который пытался сделать снимки жертвы.
Но это — детские игры по сравнению с нынешним беспорядком.
— Как ты узнал? — поинтересовалась она.
— Он разбудил меня.
— И как он по голосу?
— Я буду честным.
— Ты всегда честен, детектив.
— По голосу он вполне нормален. Пожаловался на головную боль и потерю памяти. Сказал, что повсюду кровь, и он на сто процентов уверен, что жертва — Дэвид Кронер.
Так же известный как больной ублюдок, который нарезал молодых девушек и оставлял у себя кусочки их тел. Последняя «рабочая» сессия психа проводилась позапрошлой ночью в мотеле, и ему помешали неизвестные. Кронер скрылся под шумок через окно в туалете, оставив за собой труп в ужасном состоянии и грузовик, полный баночек для препаратов и другие предметы… все это в настоящий момент заносили в каталог в Главном управлении, соотнося с национальными данными.
— Ты спросил, он ли сделал это? — Будучи членом отдела служебных расследований, Рэйли занималась правонарушениями сослуживцев, и, несмотря на гордость своей работой, она не наслаждалась тем фактом, что людям с должностной инструкцией вроде ее было чем заняться. Уж лучше, если все, включая полицейских, соблюдают закон и играют по правилам.
— Он сказал, что не знает.
Провал в памяти во время совершения преступления? Не редкость. Особенно если речь об убийстве в состоянии аффекта… например, детектив убойного отдела, устраняющий серийного убийцу. И Век уже проявил себя как человек вспыльчивый в вопросах охраны или защиты жертв. Ну, по-настоящему вспыльчивый. Парень был умным, очень сексуальным и вспыльчивым…
Не то, чтобы сексуальность относилась к делу.
Совсем нет.
— Расчетное время прибытия, детектив? — спросила она.
— Минут пятнадцать.
— Я всего в миле. Увидимся на месте.
— Договорились.
Когда они прекратили разговор, София убрала телефон во внутренний карман куртки и села повыше на сиденье. Офицер полиции, ставший возможным подозреваемым в расследовании убийства — и судя по тому, что Век сообщил диспетчеру, вероятность выживания Кронера весьма мала, — вызывает разнообразные проблемы по части конфликта интересов. Отдел служебных расследований преимущественно занимается коррупцией, процессуальными нарушениями и компетенцией служащих. Но в ситуации подобной этой, члены отделения Века попадают в тесный круг оценивающих, не важно, совершил их сослуживец преступление или нет.
Черт, в зависимости от того, как дальше будут развиваться события, ей, возможно, придется сделать пару внешних запросов. Но для этого пока рано.
А подумать об отце Века, — самое время.
Все знали, кем был мужчина, и София вынуждена признать, что если бы в данном случае не прослеживалась кровная связь, она не была бы так встревожена… тем, что расплата могла быть за ДелВеччио, образно выражаясь.
Томас Старший был одним из самых известных серийных убийц двадцатого века. По официальным данным, его обвиняли и осудили «только» за двадцать восемь убийств. Но он был причастен к еще тридцати… из тех, что известны четырем штатам. Велика вероятность, что есть еще десятки пропавших женщин, которых нельзя привязать к нему напрямую.
Так что да, если бы отец Века был юристом, бухгалтером или учителем, она бы так не волновалась. Но расхожее мнение, что яблочко от яблони недалеко падает, несло неприятный подтекст, когда дело касалось серийных маньяков и их сыновей.
София переехала мост, и справа показался мотель «Монро». Она заехала на парковку, проехала мимо офиса и ряда комнат к дальнему концу стоянки, у леса. Выбравшись из машины с рюкзаком, полным принадлежностей, она сильно чихнула от приторного запаха дизеля машин скорой и после уловила характерный аромат сосновых ветвей… вместе с безошибочным медным привкусом свежей крови.
Медики расположили свои машины лицом к лесу, и в свете фар обе команды неотложки работали над окровавленным телом белокожего мужчины. Одежда жертвы была разрезана… или даже разорвана… а то, что скрывалось под ней, представляло собой мешанину ран, которых было неисчислимо много.
