Полёт совиного пёрышка - Арина Предгорная
Что касается Лиз… Я не хотела её видеть, но один раз съездить на встречу с ней пришлось. Ализарду быстро взяли под стражу и держали взаперти, но с относительным комфортом. Тётя плакала, заламывала руки и уверяла, что многого о планах Вергена не знала. И ещё о том, что искренне любила племянницу, желала ей добра и благополучия, делала всё возможное, чтобы муж обращался со мной мягче, не одобряла его одержимости завести ребёнка, мучительных экспериментов пробудить дар.
– Всё могло быть вообще по-другому, если бы Эртон упомянул меня в завещании!
– Это точно, – ответила я и поднялась, обозначив завершение встречи.
Сказать тёте мне оказалось нечего. Днём позже Райдер известил, что с ней обошлись мягко, в соответствии с тем, что она натворила: запечатали дар и сослали в дальний северный монастырь, разговаривать с Велейной и просить богиню о снисхождении.
Обвинений в убийстве Гарео Фитри никому из нас не выдвинули, равно как и в гибели Вергена: по официальной и окончательной версии, он случайно свалился с замковой стены. Уэлту, рьяно рвавшемуся официально зарегистрировать дар и служить на благо империи, в просьбе отказали. Скрупулёзно записали все его показания и признания – и отправили на запечатывание магии. Кроме того, ни в одну уважаемую и состоятельную семью на службу ему впредь не попасть.
О Вергене раскопали несколько незначительных подробностей, их Рэй поведал одним поздним вечером в спальне, куда утащил меня сразу после ужина.
– Ни отца, ни матери Уинблейра уже нет в живых, но удалось пообщаться с одним из братьев, – поделился мой маг, удобно устроив нас обоих на пышно взбитых подушках. – Все дети в семье родились с магией в крови, и только твой почивший супруг – без. Среди потомственных магов это редкость редчайшая, но бывает. Отец открыто называл его убогим.
– Тогда мне отчасти понятно его стремление родить наследника-носителя магии, – задумчиво отозвалась я.
– Видимо, так, – согласился Рэй. – Брат отзывался о Вергене как о человеке, постоянно влипающим в передряги, ввязывавшимся в сомнительные дела и аферы. В конце-концов глава семейства отказал ему от дома. Верген уехал практически на другой край империи, обосновался в герцогстве Леверрей. Лет пятнадцать назад оказался замешан в очередном мошенничестве, сбежал и несколько месяцев прятался в лечебнице при женском монастыре. Часть этой истории тебе уже поведал Сэл, так? Несчастную женщину Уинблейр, скорее всего, столкнул в реку, когда узнал о беременности. Ребёнок-не маг его не интересовал. А потом…
Рэй неопределённо хмыкнул и покачал головой.
– Что потом? – поторопила я.
Погладила золотистые линии на тёплой коже. Мой маг довольно замурлыкал, чисто кот!
– Есть свидетельства, что Верген подхватил одну крайне пакостную заразу, уже не мнимую. Было ему тогда лет тридцать. Тяжело переболел, но оправился. И знаешь, что? В трёх случаях из десяти эта болезнь приводит к бесплодию.
– М-м-м… Да? – только и смогла выдавить я. – Но он буквально бил себя пяткой в грудь, что…
– Ну да, – хохотнул Райдер. – Как минимум одна беременность по его вине имела место быть, а отнести себя к тем несчастливым трём случаям никак не получалось!
И тут же стиснул меня в медвежьих объятиях.
– Прости. Не представляю, каково тебе пришлось.
– Ну, – нерешительно возразила я. – Знаешь, узнать то, что невозможность родить ребёнка была вовсе не по моей вине… Ой. – Я подняла голову и в замешательстве уставилась в яркие зелёные глаза. – Мы не всегда были достаточно осторожны. Мы с тобой то есть. Вдруг… Если…
– Если вдруг, – я буду счастлив, – очень серьёзно заявил Рэй. – Мне тридцать два года – я вполне готов к подобным переменам в своей жизни.
– Но у меня траур! А у тебя вообще непонятно что! – простонала я.
– Вот как ты отзываешься о нелёгкой и почётной службе! Дэри, радость моя… Мы всё уладим. Главное, чтобы ты была рядом.
Опасения, правда, оказались беспочвенными, но это я выяснила немного позднее.
Тайная служба, к слову, очень заинтересовалась необычной магией перемещения, о которой тоже пришлось поведать. Рене мрачно кивал, подтверждая. Однако предъявить доказательства мы не смогли: после того, как мой сыч избавился от заклятья, дар свободно прыгать в любое желаемое место у меня пропал. После ряда неудачных попыток и веского слова лэйр-Альвентея, что я не мошенничаю и не лгу, от нас с Рене отстали. Однако ушедшей магии было жаль.
Все мои вопросы потихоньку решились, я полноценно вступила в свои права, ужасаясь тому, сколько всего свалилось и хватит ли сил везти всё это самой. Впрочем, почему самой? Я смотрела на Райдера, уверенно объявившего себя будущим мужем, и понимала, что вместе мы действительно способны справиться с любой задачей.
А потом в столичный дом Рэя, где мы дожидались гостей, эти самые гости наконец прибыли. Мы застали их на летней веранде, где устроили поздний завтрак. Беленькая, увитая цветущими лианами веранда выходила на улицу, с неё хорошо просматривались ворота. Рэю в это утро не нужно было убегать по делам, Рене вполне мирно делился с ним воспоминаниями о жизни в Альнарде, когда последний вдруг замолчал на полуслове и привстал. Не сводя пристального взгляда с ворот, Рене скороговоркой пробормотал извинения и, спустившись, нетвёрдой походкой пошёл по дорожке прочь.
– Рене? – позвала я.
Перевела взгляд на улицу и тоже увидела: у ворот топтались две фигуры.
– А вот и семья пожаловала, – улыбнулся Райдер и тоже поднялся. – Ну что, пойдём возвращать твою птичку?
А это солнечное, благоухающее цветами, неповторимо-безмятежное утро прорезал пронзительный, полный ликования вопль:
– Ренерайль!!!
Рене споткнулся. Райдер слегка приподнял бровь. А
