Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— А по телефону почему не сказали?

— Не мог.

— Лишние уши, понятно. — Она отступила от кровати. — Значит, так. Всё, что мне пока нужно — это большой таз освящённой воды. Быстро.

И тут вдруг резко встал игумен.

— Сейчас всё будет.

Он вышел в коридор, рявкнул, отдавая приказ, стоящим под дверью монахам, а через минуту, получив желаемое, дал команду всем разойтись по кельям молиться о выздоровлении брата Михаила.

— Очень правильно, — выдохнула Ольга.

— Надо же… — удивлённо сказал отец Иона. — Наш игумен, вообще-то, человек очень недоверчивый, а сразу так к тебе проникся.

— Ты просто её не видишь, — проворчал от двери Афанасий. — "Белая" такой силы не может не внушать доверия.

— Почему? — полюбопытствовала Ольга.

— Потому что эта благодать просто так не даётся. Чем больше людей "белый" исцеляет, чем больше борется, не жалея своих сил, за каждую душу, тем сильнее становится сам. А судя по сиянию Ольги, этих душ уже набралось немало.

— Она каждый день исцеляет, — похвалился Иона. — И, как правило, тайком. Хотя, думаю, твои больные, Оля, догадываются, куда деваются их болячки.

— Мы потом поговорим, ладно? — отмахнулась девушка. — А сейчас внимательно слушайте. Я открою окно, надо ведь куда-то выгонять эту заразу, — и девушка кивнула на "черноту". — Будет холодно, но придётся потерпеть. Вы, двое, отходите к двери и истово молитесь, молитесь вслух, ибо молитва сейчас будет вашей единственной зашитой.

— Молитва, изначально, защита любого человека, — заметил Афанасий.

— Старайтесь не прерываться ни на секунду.

— Поняли. А ты?

— А я буду сражаться здесь, — и девушка, вновь положив руки на виски отца Михаила, кивнула. — Начали.

"Отче наш, сущий на небесах…", — под негромкий речитатив мужских голосов Ольга занырнула вглубь Михаила и принялась тщательно обследовать его изнутри. ""Черноты" здесь нет, — определила. — По-видимому, его силы хватило, чтобы не впустить заразу внутрь, но на этом всё. Как же святой отец так вляпался? Ведь, наверняка, понимал, что с ним… Хотя? Жить в монастыре — это, как пребывать в стерильной палате, когда всегда уверен в своём здоровье и здоровье окружающих. Вот и расслабился Михаил, поверив в собственную неуязвимость, оттого и не понял, почему заболел. Но откуда взялась эта зараза? Не из монастыря, исключено. Значит, святой отец выходил в город, где и столкнулся с "чёрными". Чем же он их так достал? А игумен? Разве не видел, что его монах вляпался в "черноту"? Вопросы-вопросы… Ладно, об этом потом, а что делать сейчас? Я ведь не умею изгонять зло, как бабушки. Зато у меня есть сила. А если ею поделиться с Михаилом…?"

И Ольга начала наполнять монаха "белизной". На глазах видевшего игумена, истово шептавшего молитву, начало твориться великое таинство — Михаил постепенно засветился, словно лампа в тысячу ватт, и этот свет всё прибывал и прибывал, затмевая собой свет люстры и многочисленных свечей в комнате. А Ольга, наоборот, заметно бледнела, будто остывая на морозе у открытого окна, несколько раз даже качнулась, но руки от висков больного не отняла.

"Остановись, ты убьёшь его, — вдруг тихо проговорил рядом женский голос. — Зло и так уже ослабело, забери его и выбрось в воду". Девушка, подчинившись приказу неведомого голоса, протянула руки к груди Михаила и с силой дёрнула на себя "черноту", сматывая её в большой комок, а затем опустила в таз с освящённой водой. "А теперь забери свою силу обратно, пока она не навредила больному. Втягивай быстро, словно вдыхаешь на полную грудь. И не бойся, если что — я помогу".

И Ольга "вдохнула", да так, что на несколько секунд оглохла от какофонии в собственном теле. "Умница!" Порыв холодного ветра пронёсся по комнате, заставив танцевать огоньки свечей, но при этом ни одна из них не погасла, а игумен Афанасий отчётливо осознал — всё, таинство окончено, "черноты" на Михаиле больше нет.

— Окно закрыть, — деревянным голосом сказала девушка, — воду из таза аккуратно вылить в канализацию и всё хорошо промыть, меня не трогать, пока не очнусь. Потом горячего сладкого чаю и бутерброд…, - она неловко опустилась на колени и прилегла на коврик у кровати больного. — Повторяю, меня не трогать.

Они всё-таки нарушили распоряжение Ольги, подложив ей под голову подушку и укрыв тёплым одеялом. Игумен собственноручно избавился от проклятой воды, а таз аккуратно упаковал в несколько целлофановых мешков и приказал вынести его в мусорный бак. Потом они с Ионой хлопотали у постели очнувшегося отца Михаила, шепотом рассказывая ему о произошедшем, а тот всё пытался свесить голову с кровати, чтобы посмотреть на свою спасительницу, беспокоясь как она.

— Девочка столько силы через себя пропустила, неудивительно, что ослабла вконец, — ворчал Афанасий, усевшись на стул возле Ольги, — не дёргайся, Миша, я слежу за ней. Ты лучше расскажи, откуда принёс в обитель "подарок", да ещё такой силы, что наше святое место не могло от него избавиться?

— Ещё не понял. Потом, когда приду в себя окончательно, всё подробно вспомню и расскажу.

— Прости, я виноват перед тобой, — покаялся вдруг игумен. — Эти праздничные дни такие суматошные. Когда мне сказали, что ты приболел, я, каюсь, даже внимания не обратил.

— Так ведь многие братья грипповали, — заметил отец Иона. — Я тоже несколько дней ходил с насморком и пил таблетки.

— А потом я увидел тебя мельком, Миша, — продолжил Афанасий, — но беды не заметил, всё суетился — то гостей принимал, то сам постоянно был в разъездах… А уж когда увидел, решил немного подождать, уверенный, что стены монастыря сами изживут отсюда "черноту". А она лишь с каждым днём становилась всё сильнее. Моя вина.

— Да я сам слепец, — вздохнул Михаил.

— И Ольги в городе не было, — добавил Иона.

— А ты откуда её знаешь? — вдруг строго спросил игумен. — И почему молчал о ней? Такое чудо прятал ото всех, это же не девушка — сокровище.

— Потому и прятал, — хмуро ответил Иона. — Ольга приказала. А я своей спасительнице перечить не мог, да и не хотел.

— Обещаю, дальше меня новость не пройдёт, Христом Богом клянусь, — перекрестился на образа игумен. — Рассказывай.

Иона покряхтел, переглядываясь с отцом Михаилом, но потом всё-таки рассказал о том, как Ольга его летом спасла, практически вернув с того света, и попутно вылечив его больную печень и почки. Михаил же поведал, как увидел отпечаток "белой" ладони на сердце товарища и как разыскал больницу, где работает девушка.

— Мы встретились, я поблагодарил за спасение, Миша удовлетворил своё любопытство, — закончил рассказ Иона. — Собирались повидаться ещё раз, чтобы подробно расспросить Ольгу о её даре, но не получилось. То мы были заняты, то у неё дежурства, а потом она открывала свой массажный кабинет…