Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит
Началось все с доносящихся до нее криков из ее покоев, но женщина не стала обращать на это внимание до того, пока не разбился вдребезги тяжелый предмет за дверями этой девчонки, заставив эрну поспешно скрыться в ближайших покоях, оставив открытой дверь в его спальню.
Сдавленный хрип вырвался из ее пересохшего от возбуждения горла, она надавила сильнее на сочащуюся влагой возбужденную плоть. Садира отогнала эту дрянь из своих мыслей, возвращаясь уже не к Иштару, а представляя его отца.
Ее больная любовь к собственному брату переросла в яростную ненависть и безумную похоть. То, что он сделал ради своих детей, жертвуя собой и ее жизнью, убивало ее день ото дня. Садира скучала по нему и жутко хотела убить еще раз своими руками за то, что оставил, бросил ее и посмел сдохнуть. Ее рука быстрее задвигалась между ее сухих бедер, когда яркой вспышкой перед глазами вспыхнуло другое видение…
— Это невозможно… — шепчет она побелевшими от страха губами.
— Рашит! — истерично крикнула голая женщина, быстро вскакивая с кровати, поспешно набрасывая на свое немолодое, но привлекательное тело темную накидку.
Спустя минуту Рашит уже стоял у ее кровати.
— Моя госп… — не успел закончить раб, но она его перебила приказом.
— Оставь это, подготовь вещи этой девчонки, как ее там, — раздраженно размахивала ладонью перед своим лицом, судорожно вспоминая имя очередной шлюхи Иштара. — Лата, да, кажется, так. Отправь ее как можно дальше отсюда. Куда именно, ты знаешь сам! — она опасно впилась своими вытянувшимися звериными зрачками в побледневшего от страха раба.
Садира глубоко втянула воздух, наслаждаясь остаточным всплеском своей силы, что моментально угасла, как отгоревший фитилек в захлебнувшимся жидком воске.
— Выдели ей самых лучших воинов. В ее чреве будет его дитя, — полушепотом сказала ему.
В ее видении она видела маленькую девочку с длинными иссиня-черными волосами, как у Иштара, она сидела на его коленях, окликая Лату своей матерью.
Садира не могла пока соединить все части своего видения в одно, но вот последняя ее часть позабавила ее знатно.
У Иштара будет и сын…
Эрна смогла разглядеть его здорового и крепкого малыша. Как он, заливаясь смехом, играл с длинными красными локонами своей матери, ее волосы были будто настоящее живое пламя.
Женщина прокручивала в своей голове еще раз это видение и пыталась понять, что же ей не давало покоя. Лицо этой девушки казалось всегда покрыто какой-то мутной вуалью… Может, она ошиблась и подложила своему мальчику не ту…
В сердце Садиры закралось сомнение, кем могла быть эта красноволосая женщина, но она поспешно откинула эти мысли, возвращаясь к видению с Латой. Это безусловно одна и та же женщина. У этой потаскушки Латы будут дети от Иштара.
Рашит скрылся за дверью, выполняя приказ, а женщина стала сосредоточенно расхаживать по комнате, размышляя над другим фрагментом видения.
Эрна пока неохотно хотела в ЭТО поверить, и не до конца понимала, какую роль сыграет эта зеленоглазая девка, но Садира должна заранее просчитать все ходы.
Ей нужно уберечь от проблем ее мальчика и позаботиться о его будущих детях. Ведь если Витар узнает, что Лата беременна, то он лишится трона, и власть перейдет к Иштару. Витар не допустит этого и сделает всё, чтобы оставить власть при себе.
Эрна решила воспользоваться враждой между братьями и одним разом устранить две проблемы. Хищно улыбнувшись, подошла к своему столу.
На чистом листке плотной бумаги своим витиеватым почерком вывела последнюю букву в столь важном письме. Эрна аккуратно закрутила его трубочкой, затем обмотала красной шелковой лентой и вручила в руки ожидающему воину.
— Лично в руки мэрну.
Воин поклонился и скрылся в дверях.
Глава 17
Около недели я делала вид, что ничего не произошло. Целых шесть дней я боролась с собой, призывая терпение и спокойствие, но они будто сочились сквозь меня, как вода из дырявой бронзовой чаши.
Каждый раз, спускаясь в пустой обеденный зал, я равнодушно ковырялась в полной тарелке, заставляя себя проглотить хоть кусок. Потом молча вставала и уходила к себе, чтобы снова подолгу смотреть в окно, а затем лечь спать и повторить этот день с точностью до мелочей.
Я всячески избегала Иштара. Иногда мне казалось, что, проходя мимо моих покоев, он останавливался у дверей, чтобы прислушаться к звукам, доносящимся из моей комнаты. В это время я замирала на месте, готовясь к тому, что он в любую минуту может войти в эти двери. Но этого не происходило, его шаги быстро удалялись, а через какое-то время он и сам покидал этот дом.
Сегодня я решила поговорить с ним, хочу отправиться на базар и заглянуть в свою мастерскую в надежде увидеть там брата…
Как же я по нему скучала. Рашит сказал, что позовет меня, когда его господин будет свободен.
Полдня я металась по комнате в ожидании. Плотная ткань темно-зеленого платья душила меня. Я попыталась его расстегнуть, но упрямая застежка не поддавалась моим пальцам. Вдруг кто-то шагнул за мою спину…
Застыла на месте.
Я совсем не заметила, как он вошел в мою спальню. Иштар молча убрал мои застывшие пальцы с застежки и стал разъединять их сам. Не спеша, по-хозяйски. Будто и правда раздевал меня вот так каждый вечер, словно не было той пропасти, что нас разделяла всегда. Прикрываю глаза, унимая нарастающий жар внизу живота. От его касаний я сходила с ума.
Он стоял почти вплотную ко мне, от его тела исходил жар, мое дыхание стало сбиваться. Иштар наклонился ближе. Я не видела этого, но чувствовала по его опаляющему мою кожу дыханию. Одной рукой прижал к своему телу и обжег мою шею поцелуем.
— А-ма-ра… — почти прорычал в шею, прикусывая нежную кожу на ней без капли мягкости и нежности.
Вздрогнула. С трудом овладев собой, прошептала ему:
— Отпусти меня.
Его каменное тело на миг застыло. Опустил руку.
Повернулась к нему лицом. Мне вдруг стало неловко за свои слова.
Он окинул меня взглядом. Это был прямой тяжелый взгляд, не сулящий ничего хорошего. Раздраженно сделал шаг ко мне. Жестко взял за подбородок, рассматривая меня, процедил сквозь зубы:
— Не дразни меня, девочка!
Его пальцы коснулись моей щеки, затем откинули назад мои длинные волосы, а потом он резким движением впечатал меня в ближайшую стену, вжимая в неё своим мощным телом. Жар его тела обжигал мои ладони, что лежали теперь на его
