Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье" - Екатерина Стрелецкая
– Ваш муж...
– О нет! Он был прекрасным человеком, и за подобные вещи сам мог оторвать голову кому угодно. Продолжим потом. Прошу меня извинить, бессонная ночь всё-таки сказывается... – я откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза.
До дома так и добрались в полном молчании. Зато почти у самых дверей столкнулись с доктором Ройсом. Несмотря на возражения Ларри, я настояла на его осмотре и перепоручила заботам настоящего профессионала. Дежурному коновалу из участка доверия не было. Сержант проводил нас не только до дверей моей спальни, но и удостоверился, что Кэлиона Листи до сих пор находится в моём доме и не приходила в сознание. Пока он отвлёкся, мне удалось незаметно достать договор из сумочки, изобразив так, словно достала из комода вместе с заключением об осмотре Кэлионы, настаивая на приобщении к делу.
И вот стоило только выпроводить сержанта и закрыть дверь, как раздался громкий стук. Кого там ещё принесло? Ведь сама видела, как полицейский уехал.
Глава 14. Не злите женщину
Я думала, что это вернулся сержант, забыв что-то, однако на пороге оказался мужчина лет пятидесяти на вид, одетый в обычный костюм-тройку из добротной, но не самой дорогой ткани, хотя и с намёком на некоторую безвкусную помпезность. При виде меня и без того озлобленное лицо окончательно перекосилось, а тонкие губы сжались в тонкую, едва различимую между носогубных складок, линию. Весь его вид прямо-таки кричал: «Я люблю роскошь, но ненавижу, когда она принадлежит другим!» Определённо, где-то я уже видела этого человека.
– Я хочу поговорить с хозяйкой этого дома!
– Она перед вами. С кем имею честь разговаривать?
Проигнорировав мой вопрос, что уже являлось крайней бестактностью, мужчина процедил сквозь зубы: – А я видел вас! Вы приходили ко мне! Шпионили?! Раз решили выкупить старую пекарню, думаете, что сможете составить мне конкуренцию?! Не выйдет! Продайте мне здание за двести тысяч, всё равно большего оно не стоит, и на вырученные деньги купите какое-нибудь украшение, которое доставит вам гораздо больше удовольствия, чем возня с этой рухлядью. А ведь ещё сколько придётся вложить в ремонт... Целая прорва денег. Не говорю уже о том, сколько понадобится, чтобы построить новое, если решите снести...
Пазл сложился моментально. Привычка выдавать желаемое за действительное, отвратительные манеры и голос.
– Господин Блост?
Мужчина горделиво задрал нос кверху: – Именно! Владелец лучшей кондитерской в юго-восточной части Рортана! Поэтому оставьте свою глупую затею, пока не прогорели. Сколько вы заплатили? Двести пятьдесят? Я дам триста! Исключительно из симпатии к вам, как к хорошенькой женщине, взявшейся за дело, которое ей будет не по зубам.
Я слушала напыщенные самоуверенные речи этого мерзавца и мысленно скрежетала теми самыми зубами, о которых он упомянул. Но ещё сложнее было удержаться от того, чтобы не зарядить ему в челюсть, как это сделал Ларри по отношению к Лоу.
– Так что, по рукам?
– Семьсот тысяч плюс расходы на оформление сопутствующих документов и сметы. Это стоимость всех моих вложений в этот дом.
Конечно, я блефовала, но оно того стоило: господин Блост даже попытался ослабить узел шейного платка, ведь судя по тому, как он начал хватать воздух после озвученной суммы, дышать ему резко стало нечем.
– Чушь! Этот дом, со всеми его пристройками и землёй, столько не стоит! Вам не удастся провести меня.
– Верить или нет – ваше право. Могу показать купчую и смету. Но мне кажется, что и они вас не убедят в серьёзности намерений и величине затрат. Довольно с меня ваших намёков и угроз, просто убирайтесь прочь, пока не вызвала полицию и не подала на вас в суд за умышленное причинение вреда здоровью человеку, заведомо имеющему все внешние признаки недомогания.
– Что за бред? Вы точно спятили! – Блост явно занервничал, пытаясь сообразить, что я на него хочу повесить.
Подобные ему люди всегда имеют приличное количество грешков за душой. Мне же оставалось порадоваться тому, что так и не сняла сумочку, в которой лежало заключение доктора Ройса. То самое, возвращённое мне начальником полиции пару часов назад.
– Ещё вчера на вас работала некая Кэлиона Листи...
– Тварь! Она шпионила на вас!
– Ответ неверный, господин Блост. Зато к первоначальному иску добавится второй: за оскорбление чести и достоинства. Возможно, даже двух персон – смотря, как расценить вашу последнюю фразу...
– Вы ничего не докажете: свидетелей нет!
– Находясь вчера в вашем заведении, господин Блост, Я заметила, что одна из официанток прескверно себя чувствует, хотела даже вызвать врача, но она удалилась из зала. Однако спустя некоторое время совершенно случайно увидела её сидящей на ступенях и не в силах подняться от боли, поэтому дала ей пузырёк с обезболивающим лекарством. Будучи свидетельницей вашего с ней грубого обращения, решила предложить девушке свою помощь, однако после окончания смены она потеряла сознание. Каково же было удивление моё и врача, когда в организме не было обнаружено ни следа от лекарства!
Господин Блост желчно скривил свои губы и буквально выплюнул несколько фраз: – Я его забрал! Не хватало ещё, чтобы одурманенный персонал разрушил репутацию моего заведения и опорочил моё имя!
Уже второй раз за день меня умудрились довести до верхней точки кипения всего лишь бездействием.
– О каком дурмане могла идти речь?! Это обычное обезболивающее, способное снять спазм и никоим образом не влияющее на сознание. Девушка просто спокойно бы доработала смену и затем обратилась к врачу, а не упала в обморок посреди улицы!
– Считайте, что я ничего не говорил. Она сама потеряла пузырёк. Разбила, наверное. Кстати, сегодня Кэлиона не явилась на работу, так что помимо удержанного за вчерашний день жалованья из-за штрафа за нарушение своих должностных обязанностей, она не только уволена, но и обязана будет выплатить неустойку. В противном случае деньги будут взысканы через суд, – довольно ухмыльнулся Блост.
– Может, с лекарством вы и сможете попытаться выкрутиться, а вот насчёт физического вреда – уже нет.
Блост явно пожалел о своей несдержанности, а теперь, словно кролик, загипнотизированный королевской коброй, пристально следил за тем, как я открываю сумочку и достаю заключение.
– Знаете, господин Блост, тут такое дело... Боюсь, что ни о какой выплате неустойки
