Бессонница Черного Зверя - Кира Евгеньевна Полынь
Фиона оказалась решительным соперником. Не собираясь сдаваться, она перла к своей цели, отметая предоставленные ей шансы сдать позиции и подчиниться.
— Через год.
— Полгода, — перебила она, и резко добавила: — если Улва согласна.
Что-что, а вот согласие девушки должно было играть последнюю роль в этом вопросе. Она точно так же, как и ее мачеха пошлет его к чертям, и выставит за порог.
— Мне не нужны ваши деньги, господин Хидай. Я хочу видеть свою дочь счастливой. И если я была плохой матерью, это мое искупление перед ней и ее отцом, — высокий голос дрогнул, и Аксар успел заметить, как на мгновение искривились губы.
Не хватало только чтобы она заплакала!
Женских слез Аксар не видел уже множество лет, не считая притворных истерик парочки леди из домов терпимости, мечтавших получить от него содержание. Но это не в счет. Ни одной слезинки пролито не было.
Дверь за его спиной скрипнула, и мокрый плащ с шумным хлопком упал на деревянные доски пола.
Вновь дождь.
Чертов ливень, судя по тому, с какой скоростью стекала вода с темных волос девушки, которая молча прошла в центр кухни, даже не глядя на собравшуюся компанию. Комната повисла в немом молчании, и только Улва с наслаждением поглощала горячий чай из чашки мачехи, прогревая продрогшее и покрытое мурашками тело.
— Зачем он здесь? — спросила она, обращаясь напрямую к своей мачехе, игнорируя Аксара, словно его здесь нет!
— Пришел тебя сватать.
— Сколько дает?
— Тридцать предлагал, — удивленно ответила мачеха, провожая падчерицу странным, немного беспокойным взглядом.
— Бери. Я согласна.
Мгновение, и темные глаза прожигают в груди зверя черную дыру.
Она согласна.
Глава 20. Дорога домой
Все еще ощущая на себя противные прикосновения липких рук, я едва дышала от злости и бессилия. Фу, мерзость! Хотелось помыться, содрать с себя мочалкой каждую частицу этого урода, что смел затащить меня в свою транспорт и зажав рот липкой ладонью, начать угрожать, выдыхая в лицо тошнотворный запах тухлой рыбы.
Передернув плечами, я шла громко шлепая дырявыми сапогами по разливающимся лужам. Хуже все равно уже не будет.
В голове бегали хаотичные напуганные мысли, о том, как найти выход и при этом сохранить шкуру.
Урод!
Местный бандит по кличке Чернь, умудрился облапать меня с головы до ног своими гадкими ручонками, предупреждая, что отныне мзда повышается, и для Фи сумма ежемесячной дани теперь составляет четыре золотых. А так как в прошлом месяце она не заплатила, накапал еще не малый процент.
Наша с ним встреча — это предупреждение.
Просто неподъемная сумма для торговки выпечкой! Мы и так едва могли отложить что-то на будущее, а с такой потерей будем жить впроголодь, не оставляя ни медяка про запас! За плохой месяц выручка бывало составляла эти самые четыре золотых!
Нужно было срочно искать какой-то выход. Срочно.
Стоило толкнуть дверь в дом, как в нос ударил знакомый запах.
Черный Зверь.
Обоняние не подвело, и я сразу же заметила мужчину, нелепо смотрящегося на моей табуретке, которая подходила ему так же, как кресло для коня. Он держал в руках пышный букет… кто бы мог подумать! Гортензий! Но услышав мое присутствие, остался сидеть на месте.
Мазнув взглядом по кухне, заметила и другой букет, уже заботливо поставленный в вазу, и бутылку вина из голубого стекла, и даже корзинку с ароматно пахнущими женскими маслами, которые были нам не по карману.
Все это слишком походило на… О, боги, Фи! Неужели она решила сама поучаствовать в этом сватовстве?!
Но болезненные отметины от чужих рук на запястьях заныли, напоминая, что есть кое-что куда важнее, чем моя честь и гордость. Пусть мы ругались с мачехой, но я любила ее. По-своему, не часто, но любила. И оставлять все это так, когда в моих руках есть шанс выручить ее, я просто не могла.
— Зачем он здесь?
— Пришел тебя сватать, — вяло ответила Фи, и ее рыжие брови жалостливо съехали вниз.
— Сколько дает?
— Тридцать предлагал.
— Бери. Я согласна.
Взглянув на Черного Зверя, могу поклясться, я видела, как вспыхнули его глаза. На серебристо-черном дне вспыхнул такой огонек жажды, что по рукам пронеслись мириады мурашек, позволяя в полной мере осознать, как я сейчас поставила на себе жирный крест.
И пусть.
Иногда, очень важно оглядываться и смотреть по сторонам. Это помогает понять, что не только у тебя все может быть плохо, кто-то близкий может находиться в куда большей опасности, чем ты. Главное не упустить этот момент, или может быть слишком поздно.
— Улва, дочка, ты уверена?
— Да. Конечно, — я торопливо закивала головой, и бегом бросилась в свою комнату, чтобы не передумать и быстро собрать свои вещи.
Внизу послышался оправдывающийся шепот, а потом Фи поднялась по ступеням, направляясь ко мне, чтобы сказать что-то, что точно заставит меня плакать. Я узнавала ее по походке, и стоило ей оказаться возле порога, как я первая начала разговор, быстро забрасывая скудный гардероб в потрепанную годами сумку:
— Я не передумаю.
— Что-то случилось?
— Ничего, — рыкнула сквозь зубы, вновь вспоминая о гадких прикосновениях.
— Улва, ответь мне.
— Все в порядке.
Фи подошла ближе, и опустилась на колени, аккуратно останавливая мою руку, и я зашипела от нахлынувшей боли.
— Это еще что такое!? — вскрикнула она, глядя на черные пятна синяков. — Кто это сделал?!
Забросив сумку на плечо, я ладонями накрыла женские плечи, силой заставляя ее развернуться ко мне, и выслушать:
— Это Чернь. Дань повысилась, теперь четыре золотых.
— Но где же я смогу их взять!
— Фи, не глупи, — понизив голос, ответила я и бросила взгляд вниз, туда, где этажом ниже сидел незваный гость.
— Оооо… Нет, доченька, не надо! Мы справимся сами!
— Я люблю тебя, Фи, — легко чмокнув всхлипнувшую мачеху в лоб, я поднялась с колен и побежала вниз, прогоняя непрошенные слезы.
Только не рыдать! Только не рыдать!!!
— Я готова. Поехали скорее, господин Хидай.
— Аксар, — поправил он, подозрительно рассматривая мой энтузиазм.
— Да знаю я, — буркнула, и вышла на крыльцо.
Господин Ворон приветственно каркнул, и у меня камень с души упал. Его
