(Не)возможная невеста - Анна Соломахина
Где она? Моё тело напряжено, я сам – натянутая струна. Её слишком долго нет.
Не выдерживаю, перекидываюсь и молниеносно лечу к лесу проверить. Мало ли…
И точно – она присела около цветка, на котором сидит бабочка – красивая, редкого пурпурного окраса с золотистыми прожилками. Я такие всего пару раз встречал за свои триста лет, а она – надо же! – на второй день наткнулась.
Что-то царапает меня. Даже не мысль, ощущение. Давнее, не относящееся ко мне…
- Какая же ты красивая, - мягкий голос Дианы ласкает слух. – Иди, я тебя сфотографирую.
Она открывает крышку, нажимает на один из бугорков и принимается ловить картинку. Получается даже ещё красивее, чем в жизни. Удивительно! Правда, вспоминая, каким вышел я, то становится страшно, ведь если мои картинки красивее оригинала, как она вообще может смотреть на меня без ужаса?
И тут происходит неожиданное: бабочка садится ей на руку и… кусает. И я бы не стал дёргаться, если бы не вспомнил, что именно этот вид бабочек смертельно опасен для людей. Случайно узнал когда-то, лет двести назад, когда путешествовал по миру.
Вскрикиваю, сминаю нежные крылья, остающиеся на моей ладони пурпурной краской, и ловлю покачнувшееся тело. Ясный взгляд полон растерянности, губы полуоткрыты, словно хотят что-то сказать, но не могут. Фотоаппарат падает на землю из ослабевших пальчиков.
- Что ты чувствуешь? – рычу я, пытаясь понять, как ей помочь.
- Ни… ни…, - она не в состоянии даже слово выговорить.
Её взор начинает мутнеть.
- Шварк, - я сплевываю на землю горькую слюну, хватаю её за руку и присасываюсь к месту укуса.
Втягиваю кожу в рот, пытаясь как можно быстрее высосать яд из ранки. И почему я сразу не сообразил? Зря потерял драгоценные секунды! Дивный аромат кожи сводит с ума, страх за её жизнь, за сердце, которое только что бешено колотилось, а сейчас замедляет свой ритм, выбивает почву из-под ног.
Глупо! Как глупо сгинуть вот так, от нелепого насекомого! А ещё глупее смотреть, как закатываются прекрасные глаза и тупить!
Сплёвываю все, что смог высосать – совсем немного, даже горечи не чувствую. Хотя, кто его знает, каков на вкус этот яд, на драконов он не действует, как и любая другая отрава. Чувствую, как обмякают её мышцы, тяжелеет тело, губы словно присыпаны пеплом.
- Не-ет! – рычу сквозь зубы.
Вспарываю вену: сначала ей, потом себе, соединяю раны. Неистово рычу, словно это должно помочь.
- Что за неудачливость?! – ругаюсь на эту бестолочь. – То жуков на себя насобирала, то ядовитую бабочку умудрилась найти. Единственную на Бог знает сколько сотен миль окрест. Редкую, как цветущий папоротник.
Сердце остановилось. Последний толчок и… тишина.
- Ну же! – хватаю её за голову. – Дыши!
Дышу за неё. Прижимаюсь к губам, вталкиваю воздух, отдавая вместе с дыханием крупицы магии. Сколько там её у меня? Крохи. Но я готов отдать ей всё, лишь бы она жила.
Толчок, второй, третий… Неровно, но сердце снова начинает биться! Радуюсь, как раньше, как тогда, когда Айра сказала мне о том, что я скоро стану отцом. Аж голова кругом идёт.
Снова дышу за неё, вкладываю всего себя в это действие, чувствую отклик – лёгкое движение губ. Ответное, трепетное, сладкое.
У меня окончательно срывает крышу. Окружающий мир меркнет, только её глаза, широко распахнутые, изумлённые и в то же время полные тепла и… приглашения?
Приникаю к губам, вроде бы по делу – дать новую порцию воздуха – но больше не могу оторваться. Целую их так, словно никогда не целовался в своей долгой жизни. Неистово, яростно, сминая, подчиняя…
Голова кружится, словно я вновь выпил той настойки на мухоморах, руки дрожат, хотят большего: порвать нежный шёлк платья, ощутить какова наощупь её кожа. Плоть жаждет вырваться на свободу, чтобы познать, подчинить, сделать своей…
Дорогие мои!
Только сегодня, 20 октября!
ПОСЛЕДНЯЯ СКИДКА НА ПОДПИСКУ!
Через несколько дней роман будет завершен, и его цена станет выше!
Сейчас вы можете приобрести его по МИНИМАЛЬНОЙ стоимости!
Глава седьмая, в которой страсти накаляются
Диана
Бабочка оказывается очень коварной. Зубастой, к тому же жутко ядовитой. Едва она меня укусила, как вслед за болью от прокола появляется онемение. Жуткое, гадкое, неотвратимое. Я даже произнести ничего толком не могу, только и делаю, что повторяю:
- Ни… ни…
Мир мутнеет, краски гаснут, оставляя лишь неразборчивое марево. Тусклое и противное. Сознание меркнет, неужели это конец? Так глупо. Мне только-только кто-то понравился, а я умираю у него на руках. Неизвестно где непонятно зачем.
И тут мою руку охватывает невыносимая боль. Резкая, острая, она пронзает до самого нутра, но я не могу ни шевельнуться, ни слова сказать. Отвратительное ощущение!
Не могу, хочется кричать, опустить руку в озеро, чтобы остудить жар, или отморозить её к чертям собачьим, лишь бы не горела.
Я думала, что это конец? Отнюдь! Сердце сжало мощными тисками, оно трепыхнулось раз, другой, кольнуло и…
Вот теперь, кажется, всё.
Как же жжёт. Невыносимо жжёт губы, гортань, всё нутро. Зачем? Не надо! Мне было так хорошо! Но кто-то упрямо продолжает мучить меня, вдувать горячий воздух, которым я должна дышать. Сердце снова бьётся, разнося по телу волны боли.
Я пытаюсь сказать «нет», но у меня получается лишь чуть шевельнуть губами, которые тут же принимаются терзать, словно до того было недостаточно больно.
Боль нарастает, достигает своего пика… и лопается, как мыльный пузырь. Разве так бывает? Словно по щелчку отключилось. То ли я опять умерла, то ли что?..
Так, стоп, что
