Строптивое счастье дракона - Дарина Ромм
До столицы, где в своем дворце спрятался король Эринор Девятый, добралась едва ли сотая часть от некогда огромной армии. Обезумевшая солдатня бесчинствовала в городе, напиваясь, мародерствуя и убивая беззащитных людей.
Делия отпрыгнула в сторону, когда грязная лапа снова попыталась схватить ее за подол и еще быстрее припустила по ступенькам вверх, надеясь добраться до чердака. Со всех сторон раздавались крики, стоны и хохот насильников, хватавших беззащитных женщин.
Внезапно на площадку между этажами выскочила мать Делии и изо всех сил толкнула бегущего первым солдата.
– Беги, дочка, прячься, – истошный крик Лорелеи хлыстом подстегнул девочку. Не разбирая дороги, она бежала на чердак, где было укромное местечко, в котором Делия надеялась спрятаться.
Заскочив внутрь, быстро задвинула засов двери, и через окошко вылезла на крышу. Пробежала по черепице до края и, свесившись на руках, занырнула в маленькое отверстие под скосом крыши. Задвинула широкую доску, закрывая вход, и замерла, скорчившись в крошечном пространстве.
От долгого сидения в неудобной позе затекло тело, неимоверно хотелось пить, но девочка боялась выходить наружу. Прошло несколько мучительных часов, прежде чем Делия решилась выбраться из своего убежища. Прислушиваясь и оглядываясь, вылезла на чердак и на подрагивающих от страха ногах начала спускаться по лестнице.
Двери стояли распахнутыми настежь. В комнатах, куда девочка заглядывала, все разгромлено: сломанная мебель, содранные шторы, порубленные картины на стенах. И никого.
В жуткой тишине Делия шла по дому, замирая от ужаса и чувствуя, как спина покрывается липким потом. Она спустилась на первый этаж и зашла в гостиную, где всю ее жизнь каждый день играла музыка, звучали смех и звон бокалов.
Сейчас здесь было тихо, а в центре, на залитом кровью ковре лежала…
– Мама! Мамочка! – Делия, мокрая от пота, металась по постели, задыхаясь. – Мама!
– Госпожа, госпожа, проснитесь! – испуганный голос служанки ворвался в ее сознание, вырывая из кошмара.
Делия распахнула глаза и уставилась в склонившееся над ней перепуганное лицо служанки.
– Госпожа, вы так кричали во сне.
– Дай воды, – прохрипела Делия, приходя в себя и переводя дыхание. С трудом встала с постели, вышла на балкон и оперлась на перила, бездумно глядя в сад.
Солнце садилось, опускаясь за край широкой морской глади и окрашивая белоснежные стены дворца в красно-золотой цвет. Ночные птицы уже пробовали свои голоса, тренькая в густых тенях вечернего сада. Зажмурившись, Делия подставила лицо прохладному вечернему ветерку: «Не надо было мне ложиться спать под вечер. Знаю же, что ничего хорошего из этого не выйдет», – она прикрыла глаза, чувствуя, как отголоски кошмарного сна все еще отдаются в сердце тупой болью.
Служанка принесла воду и с поклоном сообщила:
– Приходили от госпожи Дильфари. Она просит вас зайти к ней.
– Лорх Сатур прилетел час назад, – добавила девушка, и сердце Делии в смятении сжалось.
Она быстро обмылась в бассейне, смывая пот, покрывавший тело. Долго смотрела в зеркало, настраивая себя на спокойствие, и постепенно ужас прошлого растворился, ушел из ее глаз. Затем надела новую ярко-голубую тунику и отправилась в покои Дильфари.
– Делия, прилетел лорх Сатур и принес известие, что завтра мой сын будет здесь с новой женщиной. Гарем должен быть пуст к завтрашнему утру. Осталась одна ты.
Дильфари с удовольствием глотнула чай из тонкой драгоценной чашки, привезенной из дальних краев континента Вальда, где жил странный народ китины. У них была необычная внешность, непонятные обычаи и жили они очень изолированно. Китины и делали эту посуду – изумительно красивую, тонкую, с полупрозрачными стенками, в которой горячие напитки почти не остывали, а холодные не нагревались. Стоила она баснословно дорого: чашка с блюдцем могла обойтись в стоимость лошади. Король Гердин недавно подарил Дильфари целый сервиз, показав тем самым, что она по-прежнему его любимая женщина и подкрепив ее уверенность в себе, начавшую таять под грузом возраста и увядающей красоты.
Королеву беспокоила неизвестная женщина, которую должен был принести сын. Такого никогда не было, чтобы ради простой наложницы освобождали гарем. Это делалось очень редко и только ради жены королевской крови. Сама Дильфари все годы с Гердином прожила в окружении других его женщин, и ей даже не приходило в голову требовать от него верности: гарем был неотъемлемой частью жизни мужчин-драконов в островном королевстве.
То, что происходило сейчас, ломало многовековые устои, и королева не собиралась сидеть сложа руки. Ее авторитет королевы был непререкаем, и уступать кому-либо свое привилегированное место у Дильфари не было никакого желания.
Про новую наложницу уже ходили всевозможные слухи, и королеве казалось, что все во дворце шепчутся за ее спиной, уверенные, что матери наследника придется подвинуться на троне.
– Три девушки из гарема остаются во дворце моими служанками. А что решила ты, Делия?
Гостья медлила с ответом, и королева нахмурилась: у нее были свои планы на бывшую фаворитку, ей нужно, чтобы Делия оставалась во дворце.
– Делия, прежде чем ты ответишь, вспомни, что я всегда была добра к тебе. Меня устраивали твои отношения с моим сыном, и я бы хотела, чтобы все так и оставалось. Не знаю, какой дорогой пойдет будущее, но я полагала тебя той, кто предан мне.
– Да, королева, – Делия вскинула на нее глаза. – Я верна вам и готова остаться рядом.
«Да, твоя мнимая верность нам послужит, Делия, даже несмотря на то, что верности в тебе нет вовсе», – усмехнулась про себя королева, и произнесла:
– Это радует, девочка. Тогда слушай меня внимательно…
***
Салех обернулся драконом и куда-то улетел, пообещав вскоре вернуться.
Стефи было все равно: она сидела на песке, отвернувшись к морю, и смотрела на игривые волны, набегающие на берег, и на солнце, пышной красной шапкой оседающее в море.
Она ничего не чувствовала, не было слез, обиды или злости, переполнявших ее совсем недавно. В душе звенела пустота, а мысли куда-то улетели, оставив только слова Салеха:
– Стефиана, забудь о возвращении в Иверию. Смирись с тем, что твое место отныне будет рядом со мной. Завтра утром мы летим домой – в гареме уже приготовлены для тебя комнаты.
«Ирония судьбы – блестящая аристократка Стефиана Аль-Таундсен должна превратиться в жалкую рабыню, наложницу в гареме, – усмехнулась девушка. – Я бы долго смеялась, если бы кто-то мне сказал это полгода назад. Но вы напрасно думаете, что легко добьетесь моей покорности, ваше высочество принц Салех-арди!»
Позади послышался легкий шум, Стефи сильнее выпрямила спину, уверенная, что вернулся принц. И не успела даже вскрикнуть,
