Елизавета Премудрая, или Ква, босс (СИ) - Красовская Марианна
Хотя... глядя на отца, Илья невольно стал в своих планах сомневаться. Сашка, в смысле Александра Даниловна, улыбалась Кощею какой-то особенной улыбкой. Только ему одному. Она словно бы изнутри вся сияла, блестели глаза и движения становились тягучими, плавными. И не Сашка уже, а царевна-лебедь с Кощеюшкой рядом. А этот беспринципный подонок в ответ загорался, как свечка от зажигалки и все пытался потрогать, погладить жену свою, прикоснуться. Согреться. Он тянулся к ней, улыбался в ответ по-дурацки, то и дело ладонь прижимал к Сашкиному животу, которого и видно-то почти не было.
Вот чему Илья объективно был рад, так это скорому и внезапному пополнению в их семействе. Он очень любил детей. И своих бы иметь не отказался. Наверное. Странные размышления. Все отец виноват, раньше они ему в голову не приходили. Хотя… В самом деле, дети так быстро растут! Ради ребенка он готов был остановиться и стать... ну пусть не мужем, но взрослым мужчиной, отвечающим за семью. Он был согласен вставать по ночам, мыть бутылочки, гулять с коляской и даже менять памперсы. И детские возмущенные вопли его не бесили. В отличие от криков женских. Нет, пожалуй, он погорячился. Дети — это жуть как не просто. Их любишь, их балуешь, а они в ответ стучат ногами, хамят и чего-то требуют. Впрочем, как и женщины. Только своего ребенка ты не выставишь за дверь, пожелав доброй ночи и вызвав такси. Илья головой даже встряхнул, отгоняя никчемные мысли.
Что ж — он будет гулять с маленькой сестренкой, и пусть кто-то попробует ему это запретить! Но… Себе Илья врать не привык. Впервые в своей долгой жизни он отцу позавидовал по-настоящему.
16-2
А работалось с Ильей на удивление продуктивно и даже комфортно. Он оказался вовсе не таким дурачком, каким до этого прикидывался. Примерно через две недели совместных трудов Лиза вдруг обнаружила, что Илья разговаривает на нескольких языках. Иностранных, естественно. В прошлую среду прямо при ней он раскритиковал предложенный конкурентами и подготовленный юридическим департаментом контракт — едко, жестко и абсолютно заслуженно. Выпроводил из офиса пьяного агрессивного мужика. Самостоятельно починил забарахливший обогреватель. Елизавета внезапно для себя обнаружила вместо Илюшеньки-простачка умного, взрослого мужчину, который знает себе цену и умеет отстаивать свое авторитетное мнение.
Но Илюшеньку-дурачка он включал все же чаще. Привычка, наверное.
— Елизавета, у меня кофе-машина не работает, — жаловался он, и Лиза с тяжелым вздохом вытирала пыль на крышке техномагической упрямицы или добавляла молоко.
— Елизавета, принтер не включается! — паниковал Бессмертный-младший, и Лиза покорно заползала под стол и проверяла шлейфы.
— Елизавета, он печатает с полосами, а мне надо идеально!
Ну как ребенок же, право слово…
— Елизавета, помоги завязать галстук!
Как бы его галстуком этим не придушить…
— Елизавета!
Уже бежит, никуда не сворачивая.
— Елизавета!
Лиза не выдержала и позвонила Алле, уточнить, правда ли ее новый босс такой беспомощный или придуряется? Алла подтвердила: не придуряется. Такой и есть. Сказала, что в кухонном шкафу на верхней полке в коробке из-под чая коньяк. На случай, если совсем припрет. Ну нет, пока до такой степени не дошло. В конце концов, ее прежний босс тоже был не одуванчик. Но хотя бы галстуки не носил.
А в целом, Елизавете здесь нравилось. Хороший офис, отличный вид из окна.
Столовая только платная, зато там нормальные люди обедают. Никаких тебе драк с завываниями и клочками шерсти во все стороны, никаких разборок из-за зеленоглазой русалки. Люди решали свои проблемы тихо-мирно, сплетничая, кляузничая и разоряя конкурентов.
А еще в столовой были девушки — как в мини-юбках и блузках в обтяжечку, так и в классических костюмах. По наряду казалось бы видно, кто чего стоил, но Илья, знавший всех на свете, часто с Елизаветиным мнением не соглашался.
— Вон та красотка с рыжими волосами, — говорил он. — Да, да, в чулках... (и откуда он знал о чулках, может это колготки?) это секретарша Сергеева. Ты не смотри на длину ее юбки, это форменная маскировка. Получше всех камуфляжей и спецодежды. С ней дело лучше не иметь, она тебя быстро раскусит, кровь высосет и выплюнет. Похуже некоторых упырей.
Не ахти и красотка, на взгляд Лизы, мелковата. И ноги короткие. И нос длинный.
— А вон та старая дева с кривыми ногами и в бесформенном пиджаке — просто маньячка, — радостно шептал Илья. — Говорят, она такое вытворяет!
— Завидуют?? — Лиза лукаво стрельнула глазами, глядя на женщину за соседним столиком уже совершенно другими глазами — Или врут? Сам-то не проверял?
— После трех офисов и охраны? — Илья закатил глаза. — Не ценю я самодеятельность, знаешь ли. Если совсем уж припрет, обращусь к профессионалкам. Хоть и дорого, но с гарантиями.
— И часто тебе припирает? — спросила Елизавета, смеясь.
А сама затаила дыхание, словно ей этот ответ важен был. Глупость какая.
— Исповедуюсь строго по пятницам, — усмехнулся Илья, отворачиваясь. — Я к тому, что не стоит судить по внешности.
Вот ведь… бабник. Или снова придуривается? Не похоже.
— А вон тот красавчик-брюнет в синем костюме, судя по твоей логике, должен быть импотентом? — Лиза кивнула за спину Ильи — Ну тот, что за столиком у окна? Если уж все не так, как на первый взгляд кажется?
— Виктόр? — Илья оглянулся и сразу же помрачнел. — Нет, этот не импотент. Этот прямой конкурент. Хотя… Погоди.
Илья взял поднос и направился прямиком к столику Виктόра. Неизвестно, что он там рассказывал, но брюнет бросил на Лизу нечитаемый взгляд и медленно с какой-то угрозой улыбнулся. Зубы у него были ровные и очень белые, наверное, искусственные. У нормальных людей такого оттенка быть не должно. Она сделала вид, что его взглядов вообще не заметила, и уткнулась в телефон. Дела у нее очень важные. Неотложные даже.
Тем временем Илья (вместе с подносом) вернулся за столик.
— Что ты ему там вещал? — строго поинтересовалась Лиза.
— Сказал, что моя секретарша просила узнать, не импотент ли он, — ответил Илья с видом рассеянным, даже немного наивным. — Он сказал, что точно нет. Предложил даже проверить.
— Ты больной? — вытаращила глаза Елизавета. — А то у меня тут сомнения возникают.
— Нет, — довольно усмехнулся Бессмертный-младший. — Я просто бессмертный. Знаешь, как это радует? И даже ты меня не придушишь, и не мечтай.
Мужику двести тридцать лет, а такое чувство, будто двадцать. А убить захотелось. Хотя… можно же сделать так, чтобы жил, но мучительно? Ничего, Илюша, ты просто не представляешь, какие дела решаются в женском туалете!
— Что ты сказала секретарше Сергеева? — рыкнул Илья, врываясь в офис. — Почему они все на меня так… странно смотрят?
— Что ты гей, — ответила Лиза, ему радостно улыбаясь. — Но стесняешься. А с женщинами просто дружишь.
— Что-о-о-о?
— Женская месть подается холодной. Кстати, Антонов, оказывается, тоже из этих... бледно-синих. Тебе больше не будет одиноко в его тесном мужском обществе.
— Я тебя убью! — кажется добрых шуток Илюшенька больше не понимал. Чувство юмора отказало.
— Попробуй, — пожала плечами Елизавета. — Только твоему папе это не понравится. Боюсь, что воинственный гей, еще даже хуже, чем просто…
— Ты еще пожалеешь!
Лиза с удовольствием глядела на захлопнувшуюся дверь. А нечего было глупости Виктόру говорить. Виктόр где-то добыл ее номер и засыпал теперь сообщениями самого фривольного содержания. На свидание приглашал. Отказала, конечно. Не везет ей с красавчиками. Хотя, если бы не лягушачье проклятье, Елизавета бы, может, и не выпендривалась.
Часики. Тикают.
Лиза окончательно решила, что хочет ребенка, хотя Кощеича на роль счастливого отца уже не рассматривала. Во-первых, от него потом не отобьешься. У этого засранца обостренная интуиция. Во-вторых, это низко. Она к Илюше привыкла и даже была склонна считать его своим другом. А с друзьями так не поступают. А в-третьих... да в-третьих, Елизавета попросту опасалась, что если их отношения перейдут определенную грань, то она влюбится окончательно и бесповоротно.
