Моя милая ужасная невеста - Марина Ефиминюк
Замявшись, я почесала кончик носа и попыталась дипломатично отказаться от щедрого дара:
— Спасибо, госпожа Торстен, но подвеска слишком дорогая…
— Какая глупость! — воскликнула она. — Мы с господином Торстеном дарим ее от всей души и с открытым сердцем. Надевай быстрее!
Святые демоны, остановите мать энергичного садовника, добро Варлокам причиняющую! Остаться без светлой магии для меня сродни тому, как жить с одной рукой, притом с левой.
— Закари, помоги своей девушке! — приказала она сыну.
— Конечно. — Он невозмутимо двинулся в мою сторону.
— Я сама!
— Марта, с украшениями всегда помогают мужчины, — с видом умудренной опытом женщины прокомментировала Дарина. Одного ее заявление не учитывало: если мужчины под рукой не находилось, что делать с украшениями?
— Не надо стесняться! — рассмеялась Люция и вытащила подвеску из шкатулки. — Доставь моему сыну удовольствие!
Я посмотрела на ее сына, как кровожадный дракон на будущий корм. Он не повел бровью: забрал у матери подвеску и как ни в чем не бывало кивнул, дескать, подставляй шею, буду получать удовольствие.
— Милая?
Чувствуя себя ужом на раскаленной сковороде, я перекинула волосы на одно плечо и позволила Закари застегнуть кулон. Ловкие пальцы небрежно касались кожи, вызывая не только возмутительные мурашки, но и желание двинуть ему локтем в живот. С застежкой он справился быстро. Костяная подвеска красиво легла поверх свитера.
— Ты такой услужливый… милый, — процедила я, когда пытка украшением закончилась.
— Какая же вы красивая пара! — мечтательно вздохнула Дарина и проворковала измазанному в пастиле малышу Ро: — Правда, котенок?
Он важно кивнул:
— Мамочка, они совсем как вы с папой. Настоящие недоумки!
Я почувствовала, как чуток меняюсь в лице. Безудержно краснея, Дарина обвела обалдевших дам нервным взглядом и спросила строгим голосом, доказывающим, что мать она отличная, просто с окружением не повезло:
— Родерик, кто тебя научил этому слову?
— Марта. — Он указал в меня пальцем.
На мне сошлись суровые взгляды трех матерей. Кажется, я начинала понимать, как чувствовал себя прадед перед магическим судом, когда его обвинили в незаконном воскрешении Торстена. Подозреваю, что учителя этикета маленькому предателю наймут за мой счет, который я буду выплачивать долгими годами бесплатного служения ковену.
— Ро, но ведь это был ваш секрет, — подал голос Закари и тоже попал под прицел возмущенных взглядов.
— Мы на экскурсию по замку! — Спасая нас обоих, я указала на раскрытые двери и вскочила с дивана. — Госпожа Торстен, благодарю за подарок.
Пришлось протиснуться возле ее сына и проворно дернуть на выход, словно все местные реликвии после завтрака непременно растворялись в воздухе. Кстати, у нас с Эмбер в комнате с наступлением темноты на холодильном коробе исчезала ручка. Отличная вещица! Сначала мы ее ненавидели.
Закари в два счета меня догнал и передал оставленный на диване термос с кофе.
— А то похожа на фурию.
— У меня перебор Торстенов, — тихонечко отозвалась я, забирая фарфоровую бутыль, и специально для вида указала на ветхий гобелен, не осыпавшийся трухой лишь благодаря маминой заботе: — Обрати внимание, милый: очень старый гобелен! Один из пары десятков древних гобеленов, доставшихся нам от старого клана.
— Что на нем нарисовано? — Удивительно, но Закари действительно повернул голову в направлении вытертой до проплешин тканной картины, изображавшей демоны знает что, но точно какие-то фигуры.
— Как Варлоки укрощают Торстенов, — мило улыбнулась я.
— Ты хотела сказать драконов? — хмыкнул Закари.
— И, возможно, драконов.
Энергичной походкой мы вышли из каминного зала. Сомневаюсь, что в таком темпе можно было хоть что-то рассмотреть, но никто не собирался проводить настоящую экскурсию по замку. У меня созрел идеальный план, как перетерпеть сегодняшний день: запереться в покоях, отправить сообщение Айку и проспать оставшиеся до обеда часы. После сна я смогу пережить трапезу в теплом семейном кругу с Торстенами, не начав чесаться от аллергии на них самих и их странные подарки.
— То есть экскурсия закончилась, не начавшись, — хмыкнул Закари на мое более чем разумное предложение разойтись по комнатам.
— Экскурсия? — Я огляделась и указала на ржавые рыцарские доспехи, подпирающие стену. — Обрати внимание на доспехи. В них однажды вселилась нечисть. Доволен?
— Я в восторге, — отозвался он с издевательской интонацией, на которую после идиотского лобзания на берегу не имел никакого морального права.
Хотя где Торстен и где понятие о совести? Сомневаюсь, что он вообще знаком со словом «совесть».
— На этой теплой ноте начнем свободное от серьезных отношений время…
Тут-то, что называется, из-за поворота появился отец в компании Алистера и троих ведьмаков. Вид у Закари сделался такой угрюмой, что дурак бы понял: с мужской половиной наших родителей он не хочет встречаться так же категорично, как я с женской.
— Давай ты еще что-нибудь мне покажешь, сентябрь.
— Посмотришь сам, если интересно, — с мстительным злорадством отозвалась я. — Или тебе компания нужна?
— Услуга за услугу, Варлок, — проговорил он. — Ты сейчас мне составляешь компанию и избавляешь от душевных разговоров с отцом, а я потом тебе тоже сделаю что-нибудь хорошее.
— Ага, ты мне столько хорошего уже сделал, Торстен, что очень хочется ответить светлой благодатью…
Прервав издевательскую речь на полуслове, он сжал мой локоть и молча двинул в сторону неприметной двери, спрятанной в нише.
— Эй, вообще страха нет? — возмутилась я.
— Что там, Варлок?
— Чулан.
— Идеально! — фальшиво восхитился он. — Ты мне покажешь чулан.
— Торстен, просто переживи этот позор с честью. Почему только я мучаюсь?
— Мир несправедлив, милая, — отозвался он, быстро оглянувшись.
Я толком не успела возмутиться, как оказалась в комнате с крошечным оконцем и единственной вытертой козеткой, такой старой, что ее, должно быть, еще грозная Агата… ловила. Ведь козетка «мадам» больше века была одержима нечистью. Умела ходить и даже соображать в своей своеобразной манере. В общем, как Торстен. Он же тоже ходил и думал в своеобразной манере. Интересно, можно быть кармическим братом столетней козетке?
— Ты хоть понимаешь, как это глупо? — фыркнула я.
— А сама сбежала от наших мамаш, и я тебя поддержал, — напомнил он, но вдруг спросил странным голосом: — Варлок, этот диван… пошевелился?
— Козетка, Торстен, — закатила я глаза. — Никогда не видел одержимой мебели?
— Нет.
— Добро пожаловать в
