Истинная. Перерождение. Второй шанс для темного мага (СИ) - Вилкс Энни
-Рад, что ты поняла, - ответил мне Келлфер. Он подошел к своей копии и словно влился в нее, иллюзия растаяла вокруг его тела, как тает бумага в огне.
-Такое вот дело света, - развела руками, похоже, даже не заметившая манипуляции Келлфера Иловирис. Сейчас в ее взоре, обращенном на меня, не было презрения и ненависти. Наверно, она впервые увидела во мне союзника.
-Не приплетай сюда ни свет, ни тьму, - оборвал ее Келлфер. – Теа – ни то и ни другое.
-А что же? – вырвалось у меня.
-Я исследую механизмы изменения, - вдруг туманно ответил Келлфер. – Обитель отвергнутых – потрясающий по своей сложности испытательный полигон, и до того, как я испепелю его, есть смысл сохранить каждую крупицу уникального знания. Я бы объяснил тебе больше, Лариана, но ты пока не поймешь меня.
-Почему ей? – выступила вперед уже забывшая чувство общности со мной Иловирис. – Я куда опытнее. Это я помогаю вам собирать сведения!
-Вот и не отвлекайся, - отмахнулся Келлфер. – На тебе сегодня пятый год.
Вот, значит, почему Иловирис так старается. Никакой заботой об учениках и не пахнет. Это меня не удивило – я и так искала второе дно в ее благородстве, - но вот слова Келлфера неприятно ужалили. Такое детское желание верить, что тот, кто вырывает тебя из лап злодея – хороший. Поэтому так неприятно?
«Надежда и желание довериться – вот врата в любую душу, Лариана. Если человеку некому довериться, в сердце у него образуется дыра. Заполни ее собой, девочка моя, для их же блага. Ты принесешь им, отверженным и измотанным страданиями, свет. Но если оставить человека пустым, он найдет, чем заполнить эту пустоту, и тогда в ней вполне может оказаться тьма».
Теперь наставления Теа звучали совсем, совсем иначе. Все обретало новый, пугающий смысл, словно поменялось освещение – и красота оказалась уродством.
Но хуже было другое: я снова попалась на ту же удочку, глупая Лариана. Много лет назад Теа подобрала меня, когда я думала, будто весь мир хочет меня уничтожить, и не могла поверить, что кто-то оказался на моей стороне. Теа заполнила собой пустоту, изменила меня, научила помогать другим – от всей души, но и теми же методами, что использовала она сама.
Культ. Так называли это Келлфер и Цион. Мы все были частью этого, мы доверяли только друг другу.
А теперь, когда Обитель захотела моего исчезновения, меня так же подобрал Келлфер. Он почти заполнил собой дыру в моей душе, несмотря на то, что я с самого начала ясно видела его пугающую суть. Очарование сильного шепчущего, умело подобранные аргументы, правильно расставленные акценты, невероятное влечение к нему, словно он самый близкий во всем мире человек – все эти завораживающие элементы обмана. Точно как с Теа, только вместо одухотворенности – невысказанное романтическое обещание.
Иловирис вот попалась. Он и в ее случае использовал маяк? А сильно ли мы с ней отличались друг от друга?
Келлфер понимает души людей даже лучше, чем Теа, и конечно чем все мы, так сказал Цион.
«Нет, - решила я для себя. – Я не дам темному магу сделать это со мной. Он вытащил меня не безвозмездно. Не позволю себе довериться ему, как Теа когда-то. Он даже не скрывает своей тьмы».
-Ты что, в облаках летаешь, блаженная? – вполголоса окликнула меня Иловирис. Потом она подошла совсем близко, так что меня окутал запах ее тяжелых духов, и понизила голос почти до шепота: - Не помнишь, как мы договорились? Иди уже.
-Ты же слышала Теа, - вгляделась я в утонченно-капризное лицо.
-Она ничего не знает, - улыбнулась красавица.
Келлфер терпеливо ждал нас. Я выглянула из-за плеча Иловирис: он стоял у стола, скрестив руки, и смотрел на меня в упор. От взгляда зеленых глаз словно молнии текли по телу, но теперь я твердо вознамерилась относиться к этому иначе.
Подавив в себе желание прямо сейчас поставить Иловирис голову на место и рассказать, что ее идеальный мужчина говорил мне и как я ему почти поверила, я напомнила себе, что сейчас в этом штормящем море у меня есть вполне понятная цель – и если я брошу вызов сильнейшему темному магу, то ее не достигну. Для Мара, Эльки, Джаисы я была, наверно, последним шансом выбраться из Обители живыми.
-Уже ухожу, - смиренно кивнула я Иловирис.
У той сразу заблестели глаза от предвкушения, и мне стало стыдно. Поэтому я сделала глупость: протянула руку к ее виску, словно поправляла локон, и собрала все силы, чтобы обратиться мысленно.
«Маяк сработал и на меня тоже».
Ее миндалевидные черные глаза на миг стали почти круглыми – неверие, осознание, ярость мелькнули в них. Но Иловирис нервно облизнула полные губы и сделала вид, что все в порядке.
И я понимала ее.
10. Друзья. Сосуды
Сфера исцеления не пропустила меня.
Стараясь не привлекать внимания, я обошла ее по кругу, пытаясь понять, что же делать. Но не только вход не открылся, когда я прикоснулась к руне, но даже плетение не окрасилось лиловым – словно меня и вовсе не существовало.
Вот так. Меня не просто вычеркнули – я стала никем.
Келлфер сказал мне, что меня никто не сможет обнаружить. Я верила, что он закрыл меня завесой, но все же шуметь не рисковала. Да и сумей я каким-то чудом докричаться до спящих внутри, они приняли бы меня за сон – я помнила, как под гул сферы звуки снаружи искажались, окрашиваясь мерным жужжанием заговоров, расплываясь, становясь похожими на крики запертых в клетке животных. Даже Маррал не вышел бы посмотреть, кто бьется снаружи – зато сбежались бы все наставники, чьи окна выходили на сад.
А время стремительно таяло. Из полутора часов, отведенных Келлфером мне и Иловирис, осталось не больше часа, пока я, как полоумная, проверяла все заклинания-ключи, что ограждали сферы с тех пор, как я приглядывала за ними. Ни один не подходил, что было странно: раньше Теа утверждала, будто чтобы разорвать уникальную связь помощников со сферами, нужно не меньше трех дней.
Моя уникальная роль. Как же.
Убедившись, что и об этом всей правды мне никогда не говорили, я юркнула за голубыми елями по узкой тропинке к черному входу корпуса наставников, по-прежнему стараясь быть незаметной и тихой как мышка. Когда дверь, которую никто не запирал уже лет двадцать, не поддалась с первого раза, мое сердце пропустило несколько ударов, и я ощутила себя такой беспомощной, что где-то под ложечкой засосало.
И даже когда ручка все-таки провернулась, скрипя металлом по металлу, мне было страшно, что простенькая защита взвоет, стоит мне лишь переступить порог. Унимая тяжелое дыхание, я приготовилась бежать, решив, что если кто-то выйдет, скроюсь прямо на виду: под ветвями большой липы, растущей у самого входа. Я уже делала так: простой заговор отвода глаз работал, ведь никто не ищет перед своим носом.
Но мое проникновение внутрь тишины не нарушило. Все мои друзья спали, не ведая никакой опасности, а периметр все еще принимал меня за свою. Я неуверенно прошла по глушащей мои шаги ковровой дорожке, а когда оказалась у лестницы, не покрытой тканью, сбросила туфли, чтобы не стучать каблуками по дереву, и побежала дальше босиком, ощущая стопами мелкий острый песок.
Удивительно, но ступени совсем не скрипели, хотя я точно помнила, что раньше половицы стонали под нагрузкой. Их починили именно сейчас? Или мне удалось каким-то чудом не наступить на них?
На втором этаже я замерла, оглядываясь. Высокое торцевое окно, выходящее в ночной сад, мерцало в темноте отдаленным светом восстанавливающей сферы. Глаза совсем привыкли к мраку, так что я могла видеть тонкие нити сигнальных заклинаний на ручках дверей и у порогов, едва заметные в дрожании воздуха плетения тишины и даже темные пятнышки на дубовом паркете, оставленные Теа на память о том, как новичок случайно чуть не спалил все крыло, заигравшись с искрами без присмотра наставника.
Скрип потревоженной ветром ставни на миг выбил из меня дух. Сердце колотилось где-то в горле, пока я, как грабитель, на цыпочках кралась по такому родному коридору к комнате Эльки. У самой двери я замерла, не решаясь.
