Черная валькирия (СИ) - Елена Милютина
***
Сидеть в засаде всегда утомительно, тем более в тоннелях, где любой вздох эхо разносило на большое расстояние. Охотники тихо переговорили, и решили, что ловить дичь на мосту небезопасно, проемы большие, вдруг кто-то упадет, или сиганет вниз! Поэтому устроились в небольшом тупичке, неподалеку от круглого зала. Авантюристы не заставили себя ждать. Молодые, здоровые, откормленные, не обремененные кладью, они быстро нагоняли отряд Гелла. Вошли в зал, осмотрелись, решили сделать привал. Мысль, что их сюда специально привели, высказанную одной из девиц, отвергли с презрением, упомянув нечистоплотность и некультурность бывших рабов. Пришлось подавлять возмущение членов отряда. Хорошо, шум реки в ущелье хорошо глушил звуки. Клод пообещал, что морду нахалам они побьют в момент задержания, тем более им это порекомендовали, а сейчас надо ждать момента, когда уставшие аристократики заснут. Так и случилось. Спящих взяли быстро, но не без шума. Повозится пришлось со шкафообразным мужиком с кулаками-кувалдами, наставившим им синяков и шишек. К счастью громила полагался на грубую силу, не владел приемами ручного боя, поэтому в конце концов, был схвачен, скручен и связан. Девиц скрутили локтями друг к другу, невзирая на сопротивление, мужиков связали жестче, «стреножили», оставили только возможность переступать мелкими шажками, привязав левую ногу одного к правой другого, благо ширина коридора позволяла идти втроем. Перед мостом развязали, протащили по очереди и связали снова. В ответ на ругань и угрозы пожаловаться объявили, что им наплевать, а если не перестанут болтать — заклеят им рты, продемонстрировав рулон липкой ленты. Пленники примолкли. Клод включил навигацию на коммфоне, он показывал маячок в коммфоне Гелла, и направление к нему. Пленных повели вглубь лабиринта ходов.
***
Гелл уверенно вел свой отряд к темницам. Эту дорогу он помнил хорошо. Темницы располагались в ряд у стены, выходящей на Бешенное ущелье, в ней были пробиты небольшие окошки у потолка и дырки у самого пола, что позволяло экономить на освещении камер и на канализации. Дошли быстро. Немногочисленную охрану связали и заперли в одной из камер. Теперь надо было только не забыть вытащить людей, когда все закончится. Оба генерала были живы, только побиты и потрепаны, но не сломлены. Оба категорически отказались переходить на сторону мятежников, несмотря на уговоры, ссылки на многочисленные людские жертвы в случае противостояния с коалицией. Гелл в переговорах не участвовал. Только слушал. Генералы не верили в подлинность наследника, не хотели изменять присяге, хотя присягали не Карусу, а его отцу, и этим присяге уже один раз изменив. Дав попытаться своим людям переубедить упрямцев, Геллерт решил, что пора включиться в процесс. Он приказал всем выйти из камеры, оставив его с генералами наедине.
Оба военных насторожились. Перед ними сейчас был явно не рядовой, но человек, облеченный властью, судя по тому, как быстро ему подчинились. Гелл сел на табурет, оставленный подчиненными, и резко спросил:
— Генерал Рэнвил, ответьте, почему вы предпочли предать истинного короля, хотя он был все еще жив, и присягнуть Готтрину, а сейчас цепляетесь за Каруса, когда имеется более законный король, чем он? Неужели, все рассказы о вашей честности, верности и силе духа это просто мифы? И вы ищете какую-то выгоду для себя? Генерал Колетт, это к вам тоже относится!
— Молодой человек, если бы вы были моей ровней, я мог вызвать вас на дуэль за оскорбление, и заткнуть ваши слова вам в глотку, но вы мне не ровня, так что не трудитесь продолжать разговор.
— Продолжать разговор или нет, решать мне, и жаль, что я вам, действительно, не ровня, а то бы я мог проучить предателей, которые предали своего короля из-за сиюминутной выгоды. Сидеть! — рявкнул он на пытающихся встать генералов, — вам напомнить ваши слова, сказанные вами Горацио при вашей последней встрече? О том, что вы предпочитаете твердо стоящего на своих ногах узурпатора лежащему бревном законному королю! Каково это было услышать покалеченному человеку, трудно передать. Я его видел плачущим только два раза в жизни — когда нам пришлось расстаться и после ваших слов, генерал. И оцените, что я после все же пришел поговорить с вами, вместо того, что бы оставить гнить здесь до смерти. Я сделал это только потому, что вы можете предотвратить кровопролитие, если армия начнет сопротивляться войскам коалиции. А вы мне тут толкуете о долге и чести, впрочем, которую вы попрали еще 15 лет назад. Вам самим не смешно?
— О, я вспомнил, вы тот мальчик, прислуживающий и помогающий Наире!
— Королеве Наире, не забывайтесь!
— По какому праву бывший раб позволяет себе кричать на потомственного дворянина и генерала?!
— По праву рождения, генерал. Вы даже не задумались ни на минуту, почему королева Наира выбрала себе в помощники немощного мальчишку, а не здорового парня, который ворочал бы больного безо всяких усилий? Раз вы не можете сложить 2+2, тогда смотрите!
Геллерт резким движением сорвал с головы бандану. По плечам рассыпались волосы двойной окраски. Снежно-белые у корней и тусклые, черные на кончиках. Основная шевелюра была полностью белая, только надо лбом еще имелась сопротивляющаяся натиску седины до последнего, темно-коричневая прядка. Генералы онемели.
— Не может быть, — вскричал, наконец, более молодой Колетт, — старшего принца разорвал медведь!
— И вы сами видели мое тело? — язвительно произнес Геллерт, — или поверили слухам?
— Но было расследование!
— Брата тоже признали мертвым, но там тело было, опознали, правда, по одежде, но Готтринам так была нужна наша смерть, что даже экспертизу не провели. Радовались. А для меня тела
