Анжарская академия. Теория и практика любовных чар - Елена Княжина
Ежась от вечерней прохлады, куталась в тонкую кофту и наворачивала круги. Начинало моросить, и пребывание на анжарском воздухе становилось все менее комфортным.
Он упоминал, что иногда остается ночевать в деревне. Что нечасто радует свою спальню визитами. Но хотелось верить, что сегодня не тот день: мне нужно было сказать.
Сообщить, что я села, как он и велел. Подумала. И поняла. Дело вовсе не в виззарийском ритуале. Во всяком случае, у меня… Но и «Жетемии» я не пила.
Как так со мной вышло? Может, романтика Ахавы, а может, это не сегодня все началось.
Да, наверное, не сегодня.
— Мисс Хендрик, вы невозможны! — раздалось из-за кустов, и только потом на дорожку выплыла фигура целителя. В плаще и со знакомым чемоданом.
— Что?
— Я вас лечу, лечу, а вы снова заболеть норовите, — пояснил Альвар, приближаясь.
— Вы откуда так поздно? — я нервно уколола каблуком газон.
— Был в имении Кольтов, — Граймс тряхнул головой, смахивая с волос дождевые капли. — Осматривал юную миссис Кольт, ожидающую первенца.
— Надеюсь, она пережила диагностику, — сглотнула, рассматривая помрачневшее лицо.
— А я как надеюсь! — Граймс еще сильнее сдвинул брови. — Шутки с Грегори Кольтом плохи. Можете не верить, но в его доме даже я стараюсь держать рот закрытым.
— И больше им пригласить было некого?
— Есть определенная вероятность, что я лучший целитель в округе… Что вы забыли здесь в такой час, Эльза? Я устал. Невыносимо устал.
Он поставил саквояж на траву и выжидающе уставился на меня. В дом не приглашал и, видимо, моей компании этим вечером не желал.
— Я нашла свою расческу, — сглотнула соль, скопившуюся во рту. — Ее брала одна из моих учениц и забыла вернуть.
— Ясно. Я рад за вас и вашу расческу. Чудесное воссоединение, достойное Эрренских легенд!
— Выходит… Выходит это было все мое, — облизнула губы, чувствуя, как стремительно пересыхает в горле. Еще немного — и слова выдавить не смогу.
— Вас так удивляет, моя драгоценная, что вы способны испытывать влечение к циничному, язвительному, отравляющему все вокруг типу вроде меня? — он нервно поправил мокрый медный завиток и прошагал к дому.
Встал, вернулся за чемоданчиком, снова на меня пристально посмотрел.
— Меня удивляет, что я вообще способна испытывать влечение, — призналась шепотом. — А вас уже отпустило, стало быть? Эффект от «Жетемии» прошел?
Граймс молчал. Так осязаемо, что меня придавило тяжестью тишины.
— Боги Эррена, я вовсе не о том! — вспыхнула, сгорая заживо в собственном стыде. — Я не затем сюда…
— А может, затем, моя по любому поводу краснеющая мисс Хендрик?
Граймс сунул мне в руки чемоданчик и подхватил меня вместе с ним.
— Если вас это успокоит, я могу выпить еще пару флаконов, — пообещал серьезно. — Чтобы уж наверняка…
— Да что вы несете?
— Вас, — пробубнил Граймс очевидное, отталкивая ногой входную дверь.
— Куда?
— Куда-то, где потеплее. На улице сегодня морозно. А еще, говорят, весна!..
Альвар снова утащил меня наверх. Поставил возле кровати, окинул внимательным взглядом. Сбросил с себя мокрый плащ, с постели — клетчатый плед… И принялся основательно избавлять меня от одежды. От кофты, от туфель, от влажной юбки, облепившей ноги.
— Я принесу теплое одеяло, вы замерзли, мисс Хендрик, — пробубнил неодобрительно и дернулся к шкафу, но я остановила его за запястье.
— Мне не холодно, — покрутила головой. — Здесь, с вами, больше не холодно.
Граймс приблизился, согрел меня в объятиях. Смял губы долгим, обстоятельным поцелуем и уложил на подушку. Навис сверху, сдул с плеча кружевную лямку. С ним было очень, очень тепло.
Я прорисовала пальцем извилистую царапину над его бровью. Руки бы Вейрону поотрывать, ей Варху! Портить такое красивое лицо.
— Эльза… — вздохнул Альвар, собираясь в чем-то признаться. — Я был сегодня утром в Либтоунской академии.
— Что?!
— И общался с сиром Саливаром. Он до сих пор там целительствует.
— О боги…
— Мы говорили о том, почему вы отказались от практики и…
— Так вы все знаете? — я ошеломленно распахнула рот и нервно заерзала.
Граймс мягко вжал мое плечо в подушку, не давая сбежать. Отвернуться от его цепких глаз.
— В общих деталях, — наморщил лоб. — В общих деталях…
Зачем он расковырял мое прошлое? Меня вполне устраивало жить в настоящем. Там, где все реально и осязаемо. И не больно.
— Жалеете меня? — я обиженно поджала губы.
— Нет, что вы… Как такой прожженный циник, как я, может жалеть наивную девицу, оказавшуюся в омерзительной ситуации? — он картинно поднял брови, сам себе «удивляясь». — Я обязан сказать что-то о безголовых квахарках, которым в детстве мозги ампутировали…
— Да, обязаны, — я нахмурилась. — Скажите.
— Я потом скажу. Как получше сформулирую, — он с силой прижался теплыми губами к моей щеке и требовательно прошептал: — Расскажите мне, Эльза, что там было.
— Я не хочу. Зачем?
— Надо же мне поставить диагноз, чтобы подобрать правильную терапию? — проворчал строго.
— Я уже справилась с этим. Более-менее.
Я завозилась под ним. Тяжелым и горячим настолько, что это сбивало с толку и лишало разумных мыслей.
— Меня обманываете или себя?
— Вас, — выдохнула искренне.
— Тогда давайте сразу перейдем к той части, где обман не удался и вы честно во всем признаетесь. Чем быстрее вы все расскажете, тем быстрее мы вернемся к целительской процедуре.
Так это был вархов шантаж!
— Крис напоил меня «Жетемией», — выдохнула, отводя глаза. — Мне стало дурно в студенческой столовой, и он подал стакан воды. А потом смотрел… Долго, пристально, впечатывая свой образ мне в сердце. Эффект вы… знаете.
— Я бы послушал детали.
— Я вся горела на том алтаре, — зажмурилась, вспоминая то, что мечталось забыть. — Тело не слушалось, сходило с ума. Вейрон вжимал меня в тот камень и… Это были самые худшие минуты в моей жизни. Я так… так боялась. Боялась, что это случится там, так. При всех. При Меридит и прочих… Для кого я просто «кошмарная Хендрик», которую даже не жалко…
— Ясно.
Он резко повернул меня и закинул наверх, усадил к себе на живот.
— Вот так, Эльза. Вот так, — погладил по бедру, устраивая поудобнее. — Тебя больше никто никуда не прижмет, пока сама не захочешь. Договорились?
Я с недоверием окунулась в умные глаза. Глядеть на Граймса сверху вниз было непривычно. Но приятно.
— И должен признаться, мисс Хендрик… — он погладил меня по щеке, вызывая знакомую дрожь во всем теле.
Сумасшествие какое-то!
— Мм?
— Нынешняя «Жетемия» оказалась какой-то просроченной… Возможно, что тоже пролонгированного воздействия.
— Насколько пролонгированного? — уточнила с недоверием.
— Кто знает? Я целитель, я не готов бросаться непроверенными фактами, — Альвар пожал плечами,
