Гавань (ЛП) - Кент Клэр

— Превосходно! — восклицает Лейн, хлопая в ладоши, как маленькая девочка. — Теперь вы можете ехать. Я надеюсь, вам удастся найти антибиотики в том Уолмарте.

На вопросительный взгляд Джексона я объясняю ему, что они сказали, где найти магазин.

— Спасибо вам за помощь, — говорю я им с улыбкой. Джексон стоит прямо рядом со мной, и мне все еще кажется, что он ощетинился. Это очень отвлекает. — Правда. Я больше не ожидала, что незнакомцы будут такими милыми.

— Ну, ты тоже была мила с незнакомцами, — говорит Лейн. — И не думай, что это не было оценено по достоинству. Мак дал нам немного ваших помидоров. Я надеюсь, ты не возражаешь. У нас достаточно еды, но не так много фруктов и овощей. А Трэвис всегда беспокоится, что я получаю недостаточно витаминов, — она краснеет от удовольствия. — Я беременна, срок уже несколько месяцев.

— О боже мой, я желаю тебе всего наилучшего, — я удивлена, что она выглядит такой счастливой. Беременность в наши дни — такое рискованное занятие. — О, погодите, — я подхожу к нашему багажному отсеку и достаю большой бумажный пакет, полный цуккини, помидоров, патиссонов и зеленого перца. Мы всегда берем с собой запас, потому что это полезно для обмена. — Возьмите это.

Джексон издает гортанный звук, который, вероятно, означает неодобрение, но открыто не возражает.

— О, мой бог! — Лейн ахает. — Они выглядят потрясающе, но мы не можем забрать у вас все это! У нас правда все хорошо с точки зрения питания.

— Но ты беременна. Тебе нужны витамины. Пожалуйста, возьмите. В этом году у нас их более чем достаточно. Серьезно, — я протягиваю пакет Трэвису, и он принимает его с выражением благоговейной благодарности, от которого у меня замирает сердце. — Мне нравится помогать. Так что, пожалуйста, возьмите их.

— Большое вам спасибо, — говорит Лейн с таким видом, словно вот-вот расплачется. — Это будет самое большое лакомство, которое у нас было за долгое время.

— Я рада помочь. И мы поможем больше, если вы знаете людей, которые в этом нуждаются.

— Ну, если ты говоришь серьезно, то людям, которых мы только что поселили, нужна некоторая помощь в ведении сельского хозяйства. Они собираются заняться садоводством и хотят содержать животных, но там нет никого, кто действительно много знает об этом. Им точно не помешало бы немного обучиться, чтобы получить фору.

Я моргаю, думая об этой возможности, взволнованная идеей сделать что-то настолько новое и не похожее на все остальное.

— Где они?

— Примерно в 110 километрах отсюда, — отвечает Трэвис. — К северо-востоку. Мы можем показать на карте, если хотите.

— Это слишком далеко, — вмешивается Джексон, и его голос звучит очень раздраженно. — Здешние места — предел безопасных путешествий для нас. Дальше мы не поедем, и завтра нам нужно возвращаться домой.

— Но… — я обрываю свое возражение, когда смотрю на его лицо. За хмурым выражением скрывается нечто почти отчаянное. Я поворачиваюсь обратно к Лейн. — Нам действительно нужно возвращаться. У нас есть серьезно больной человек. Но, возможно, мы сможем помочь с семенами и другими припасами. Мы могли бы оставить их где-нибудь поблизости от нашей фермы, чтобы Мак или кто-нибудь другой забрал их?

— Да, это было бы идеально. Он должен проезжать этой дорогой где-то на следующей неделе. Посмотрим, сможем ли мы что-нибудь устроить, — Лейн снова улыбается, поглаживая овощи в пакете, как любимого питомца.

— Нам пора, — говорит Джексон, кладя руку мне на спину и подталкивая к квадроциклу. — Скоро стемнеет.

— Рядом с Уолмартом есть несколько домов, которые не полностью разрушены. Вы, наверное, сможете провести ночь в одном из них.

Мы прощаемся, и они уезжают. Джексон хмурится и молчит, когда мы возвращаемся в квадроцикл.

— Что? — спрашиваю я через минуту.

Он бросает на меня прищуренный взгляд, но не отвечает.

Наверное, это даже к лучшему.

***

Мы легко находим старый Уолмарт и тратим около часа на разбор завалов и поиски лекарств. Многое уже расхищено, но мы находим немало пригодной одежды, которую складываем в кучу, чтобы забрать домой, а Джексон отыскивает хорошую пару рабочих ботинок, которые идеально ему подходят, и это шикарная находка, потому что его ботинки едва держатся на изоленте и последнем издыхании.

Здесь есть еще кое-что, что мы могли бы взять с собой и использовать, если бы у нас было место в машине, но большую часть нам приходится оставить. Наконец мы находим уголок с аптекой, и мое сердце медленно опускается в пятки, пока мы пробираемся сквозь завалы.

Большинство таблеток уже пропало, и в оставшемся мы не можем найти ничего из действительно нужных нам антибиотиков.

Я продолжаю искать, даже после того, как почти уверена, что здесь нечего искать.

Джексон позволяет мне некоторое время этим заниматься, но в конце концов подходит к тому месту, где я, согнувшись, во второй раз роюсь в куче по большей части пустых бутылочек.

— Фэйт, — говорит он, наклоняясь, чтобы положить руку мне на плечо.

— Здесь может что-то остаться, — слова вылетают не сразу. Это больше похоже на сдавленное рыдание.

— Это не так. Мне жаль. Уже стемнело, и мы больше не можем здесь оставаться. Мы продолжим поиски завтра утром. По дороге домой мы посетим столько мест, сколько сможем.

Я выпрямляюсь и прижимаю руки к груди, окидывая разрушенное здание еще одним отчаянным взглядом. Участок перед нами освещен только фарами квадроцикла. Все остальное пребывает во тьме.

Джексон прав. Это опасно. Мы не должны здесь находиться.

Все равно тут нечего искать.

У меня такое чувство, будто мое горло раздулось в два раза больше своего размера. Я пытаюсь проглотить этот ком.

— Мне жаль, котенок, — хрипло бормочет Джексон. — Но, пожалуйста, можем мы сейчас уйти?

Я киваю совершенно безмолвно. Мы садимся в квадроцикл, и Джексон увозит нас прочь. Мы находим неподалеку район с довольно большим количеством домов в сомнительном состоянии. Мы ищем, пока не находим тот, который кажется стабильным и в котором есть гараж, где можно спрятать наше транспортное средство подальше от посторонних глаз. Джексон разбивает окно, чтобы проникнуть в дом. Мы быстро и спокойно ужинаем вяленой свининой, помидорами и хлебом. Мы принесли с собой питьевую воду, но здесь нет водоснабжения, чтобы умыться, поэтому мы просто писаем снаружи, а потом Джексон передвигает мебель, чтобы забаррикадировать нас в одной из спален.

Здесь не так безопасно, как на ферме, где есть стена периметра, охрана и мины-ловушки. Но это настолько безопасно, насколько мы можем себе обеспечить во время путешествия. Район совершенно пустынен, и выглянув наружу, никто не узнает, что мы здесь. Единственный способ, которым кто-нибудь мог бы найти нас — это случайность.

Я чувствую себя в достаточной безопасности, чтобы в одних трусиках и майке забраться под простыни огромной кровати, до сих пор аккуратно застеленной красивым стеганым одеялом.

Джексон все еще чистит свою винтовку, как делает это каждую ночь, используя свет старого фонаря, работающей от батарейки, которой якобы хватит навечно.

— Тебе необязательно сидеть на страже всю ночь, — говорю я ему после того, как он заканчивает и все равно не двигается с места. — Здесь мы в полной безопасности. С таким же успехом ты мог бы немного поспать.

Я одновременно вижу и слышу, как Джексон испускает долгий вздох. Затем он встает с мягкого бокового кресла, на котором сидел, и смотрит сверху вниз на меня, лежащую на кровати. Его знакомое лицо окутано тенями таким образом, что выглядит пугающе привлекательным. Ему действительно нужно побриться. Его волосы в беспорядке. Он вспотел еще сильнее, чем я.

Он бегом несся до магазина и обратно, чтобы я не оставалась одна слишком долго.

По какой-то причине я думаю о Лейн. Какой милой и невинной она казалась. Как Трэвис смотрел на нее так, словно она была самым драгоценным существом на свете.