Меч Тамерлана - Кретова Евгения

Словно мир, летевший секунду назад со скоростью ракеты, внезапно замер, оставив после себя только ветер. Только собственное прерывистое дыхание. И сладковато-кислый запах крови на губах.

– А-а, – она остро почувствовала свое тело – тяжелое, неповоротливое, будто принадлежавшее тряпичной кукле.

Рядом послышался еще один стон.

– Эй, вы целы? Данияр? Екатерина? – их проводник едва ворочал языком, через слово переходил на местное наречие, но, спохватившись, повторял по-русски. – Если слышите меня, скажите «раз». Если можете пошевелиться, поднимите руку.

– Раз, – Катя с трудом разлепила губы, одновременно чуть подняла вверх левую руку. Кончик языка поцарапался об острый край переднего зуба, который, очевидно, она сломала при падении.

Она лежала на боку, забившись в щель между дверцей и сиденьем. Нога при этом неудобно повернулась, от напряжения кололо под коленной чашечкой, щиколотки свело.

– Два, – мрачно отозвался Данияр с переднего сиденья. Катя почувствовала, как качнулась лежащая на боку машина, когда Поводырь пошевелился, видимо, пытаясь отстегнуть ремень безопасности. – Что это было, а?

– Это был человек на дороге, девушка, – Ильяс поморщился от боли, растер ушибленное плечо и тоже отстегнулся. Подхватил сотовый, упавший во время аварии ему на грудь, с облегчением вздохнул: телефон работал. – А связи тут нет… Может, наверху есть…

Данияр уточнил:

– Девушка? Я не видел никого…

– Никогда не знаешь, когда из-за поворота выскочит очередной турист… Прямо под колеса… Люди, попав в горы, думают, что правила дорожного движения на серпантинах соблюдают только трусы.

Катя попробовала привстать.

– А где она? – она огляделась. – Мы ведь не сбили ее? Может, ей помощь нужна.

– Похоже, это нам нужна помощь… – проворчал Ильяс, безуспешно пытаясь открыть свою дверцу. В этот момент днище простонало, под ним что-то заскрежетало, а сама машина накренилась так сильно, что Кате из ее окна стало видно черное дно ущелья. Страх стальной хваткой вцепился ей в горло, под рубашкой ледяной волной пробежали мурашки. Ладони вспотели.

Девушка с опаской покосилась за окно и, осторожно дотянувшись до защелки ремня безопасности, надавила на пластиковую кнопку, но та не поддалась: заело.

– Почему так темно? Еще день? – она попыталась сконцентрироваться на чем-то незначительном, простом. Например, на том, почему внезапно так потемнело.

– День… – кивнул Ильяс, аккуратно покрутил рычаг и, открыв окно со своей стороны, вылез через него наружу, вывалившись из салона подобно мешку с картошкой.

Катя видела его ноги, слышала, как он присвистнул. Видела, как обошел машину со всех сторон.

Данияр с трудом выполз из машины с той же стороны и тем же путем, что и Ильяс.

Катя еще раз надавила на кнопку. Руки вспотели, пальцы соскальзывали, ногти застревали в разъеме.

– Я не могу выбраться! – прошептала девушка, надеясь, что ее услышат: горло перехватило от страха, что она осталась в салоне одна и, если машину сейчас утянет в ущелье, она просто не успеет ее покинуть.

Девушка пошевелилась, почувствовала, как онемела спина, как затекли плечи, а на губах запеклась, стягивая кожу, кровь.

– Уже иду! – Данияр поторопился к другой задней двери, распахнул ее и, забравшись в салон, ножом подцепил крепление, чтобы высвободить девушку. Плотная ткань ремня безопасности заскрипела, прежде чем поддаться, и с силой ударила по оголенным рукам девушки. Данияр протянул Кате руку.

– Выходи, – он вытянул ее наружу.

Катя с облегчением размяла руки и ноги. И только сейчас увидела, что машина остановилась на небольшом уступе. Еще пара метров, один кувырок – и их кости можно было бы собирать на сыром дне ущелья, на глубине пяти-шести метров, где чернела вода.

Девушка, сглотнув липкую кисловато-металлическую слюну, подошла к Ильясу:

– Мы едва не погибли…

– Повезло, – думая о чем-то своем, отозвался юноша и посмотрел вверх, на дорогу, с которой они свалились.

Там столбом стояла потревоженная пыль, ощетинился поломанный кустарник, поблескивали на камнях осколки фар, боковых зеркал и бело-красных катафотов[14] разбитого дорожного ограждения.

Ильяс ухватился за нижние ветки кустарника, подтянулся, чтобы забраться выше по склону:

– Надо посмотреть, что с ней.

Карабкаясь по камням и хватаясь за ветки, все трое вернулись на дорогу Здесь было отчетливо видно, что произошло: изогнутый тормозной след чернел на асфальте, пролом в ограждении – их машина пролетела более трех метров по склону, задержавшись на небольшом уступе всего в нескольких метрах от более глубокой части ущелья.

Девушка, которая бросилась им под колеса, исчезла.

– Скверно, – пробормотал Ильяс, прохаживаясь по дороге. Подбоченясь, он изучал пустынную дорогу, с опаской поглядывая на небо. Прошел на середину дороги, показал пальцем себе под ноги. – Вот здесь точно была, здесь стояла.

Катя пригляделась. Так, скорее всего, и было – тормозной след в этом месте резко брал вправо и терялся за ограждением.

– Может, убежала? – предположил Данияр.

Из-за ближайшей горы тянуло сыростью, мокрыми камнями, а над дорогой, будто лапа невиданного зверя, нависла грозовая туча.

– Нехорошо… – Ильяс прошелся по дороге, достал сотовый, проверил связь: соединения не было.

«По крайней мере ясно, отчего так внезапно потемнело. Гроза надвигается», – подумала Катя и успокоилась.

Данияр продолжал разглядывать дорогу, с интересом посматривая на их проводника: тот карабкался по склону.

– Ты куда? – крикнул ему.

– Связь хочу найти. Помощь нужна.

Проводник забрался на уступ, снова достал сотовый. Катя видела, как он разблокировал экран. Подняв руку над головой, покрутился в поисках волны. Но, видимо, ничего не получилось – юноша, тяжело вздохнув, сунул сотовый обратно в карман джинсов, спустился на дорогу.

– Придется идти пешком, до ближайшего аула километра три по прямой, – он с сомнением посмотрел на Катю, видимо, сообразив, что с девушкой через горы идти не получится. – Если по дороге – километров шесть. Надо торопиться, может, успеем до грозы.

Он снова посмотрел на тучу над головой. И прислушался к чему-то. Потом встрепенулся, отошел на обочину.

– Кто-то едет, – сообщил Данияру и Кате с заметным облегчением.

Прислушавшись, Катя тоже разобрала приближающийся шелест автомобильных шин. А в следующий момент из-за поворота показался пыльный внедорожник. Заметив людей, тут же прижался к обочине у разбитого ограждения.

– Салам алейкум[15], - из черного джипа вышел пассажир – молодой мужчина в ветровке. Его лицо показалось Кате знакомым.

Она присмотрелась внимательнее к машине: черный цвет, почти стертый рисунок протекторов и покрытый пылью бампер. У девушки оборвалось сердце – похоже, это тот самый незнакомец, что нагло разглядывал ее на заправке. Она невольно шагнула ближе к Данияру, поймала его пальцы и вцепилась в них. Поводырь с удивлением покосился на нее, но взял за руку.

Незнакомец пожал руку Ильясу и Данияру.

– Что случилось, брат?

– Алейкум салам, – Ильяс почтительно кивнул, – вас, наверно, послал сам Аллах. – Он красноречиво махнул рукой в сторону своего автомобиля.

Из внедорожника выбрался водитель, тоже подошел к ним, скользнув по Кате мерзким взглядом.

– Ну, поднять твою машину не сможем сейчас, – почесав озадаченно затылок, сообщил он. – Да и гроза надвигается.

– Завтра вернемся и заберем ее, – предложил его пассажир. – Переночуете у меня дома, это совсем недалеко.

Катя и Данияр переглянулись.

– Нам в горы надо… – прошептала девушка. – У нас планы.

Мужчины посмотрели на нее и от души рассмеялись.

– Зачем тебе в горы, красавица? – поинтересовался водитель. – Слышишь, гром вдалеке гремит? Гроза в горах – верная дорога к праотцам.