Тайны академии драконов, или Демон особого назначения - Ирина Агулова
Освободив Нитаниэль от платья, я прилёг позади неё, осторожно притянув к себе, стараясь согреть своим теплом, ощущая, как постепенно расслабляется её заледеневшее тело, как проходит дрожь. Вдыхая её аромат, чувствуя биение сердца, я старался облегчить своими прикосновениями и ласковыми словами ту боль, что возникала при усилении тока крови, ощущая при этом, как душу переполняет самое настоящие счастье от понимания того, что именно с этой девушкой я готов прожить жизнь.
Она то приходила в себя, то вновь проваливалась в полудрёму, неосознанно прижимаясь ко мне в поисках тепла, тем самым всё больше и больше разжигая пламя, пробуждая желание обладать…
– Как она?
Появление домовухи заставило Ниту встрепенуться и отпрянуть от меня, отчего тут же возникло неприятное тянущее ощущение в районе солнечного сплетения, заставившее напрячься.
Развернувшись, Нитаниэль взглянула на меня распахнутыми от удивления глазами, в которых растерянность сменялась осознанием случившего и обещанием кары на мою голову.
– Какого варха здесь происходит? – Девичьи глаза сверкнули яростью, наполняя мою кровь адреналином, будоража и разжигая сильнейший азарт.
Что ж, вопрос вполне резонный, придётся отвечать, а заодно налаживать отношения, приучать к своему обществу, заинтересовывать… ненавязчиво, незаметно, прикрываясь холодностью и отстранённостью, играя на женском любопытстве, скрывая тот факт, что ради неё я готов на всё… В общем, про скуку рядом с Нитаниэль можно забыть, поскольку для неё такого понятия не существует в принципе.
Глава 10
*** Нитаниэль тер Вирей
Желанное тепло медленно растекалось по телу, расходясь волнами от спины, где находился его источник, возвращая в заледеневшие конечности чувствительность, из-за чего те миг спустя пронзила резкая боль, будто от тысяч острых иголок впившихся в кожу, заставив зайтись в крике, от которого засаднило горло.
– Потерпи, девочка, скоро боль отступит, – нашёптывал тихий голос у меня за спиной, овевая обжигающим дыханием шею. – Маленькая неженка, отважная малышка…
Голос то затихал, то нарастал снова, волнуя, маня, вытаскивая из пучины безвременья, где кроме тьмы и холода не было ничего. И словно подчиняясь этому шёпоту, боль действительно отступала, отчего дыхание выравнивалось, уже спокойнее вздымая грудь.
Сон путался с явью, переплетаясь сладкой дремотой, становившейся глубже с каждым осторожным прикосновением горячих сильных рук. Эти прикосновения были едва ощутимы, пробегая то по плечу, то по волосам, но дарили спокойствие и обещали защиту.
В кольце этих рук страх отступал, а теплота, плотнее окутывающая тело, убаюкивала не хуже колыбельной, отодвигая все проблемы и заботы на потом.
– Как она? – знакомое старушечье ворчание разбило вдребезги оковы сна, заставив встрепенуться, воскрешая в памяти события, оставившие неизгладимый след в моей жизни.
Буля! Василиск!
Забившись в сильных руках испуганной пташкой, я развернулась лицом к источнику тепла, всё это время согревавшему моё заледеневшее тело, и наткнулась взглядом на… Этмара, успев подметить не только расстёгнутую рубашку, но и мощную грудную клетку, испещрённую шрамами, после чего потонула в синем омуте его глаз.
– Какого варха здесь происходит? – справившись с замешательством, правда, не так быстро, как хотелось бы, выпалила я, отпрянув от мужчины и натянув одеяло до самого подбородка, возмущённая не только его близостью, но и наличием на мне одной лишь лёгкой нательной сорочки вместо платья с морозным узором.
– Дык, это, отогреваем тебя, горемыка, – вместо снежного ответила домовуха, искоса бросив на него лукавый взгляд, засуетившись возле кровати, на которой минуту назад мы лежали в обнимку с демоном. – Ты так заледенела, вот я и предложила… Самый верный способ согреться, между прочим. Оно, конечно, голышом было бы лучше… – От этих слов я вытаращила глаза и уронила челюсть, отчего Буля поспешно затараторила, сглаживая свою оплошность. – Но Рэй сказал, что ему ещё жизнь дорога, что ты ему голову за это оторвёшь, только из-за вредности обратившись в дракона, поэтому на такой подвиг он не отважится, – домовуха заливалась соловьём, и, судя по ошарашенному взгляду самого снежного, подобные факты он слышал, как и я, впервые. – Ты не боись, голубушка, в моём мальчике я уверена, так что твоей чести ничего не угрожало, но зато ты жива и невредима.
– Подожди, – стараясь не смотреть на замершего в полуметре от меня Рэймона, растерянно пробормотала я, обратившись к старушке, – ты же была там, в гостиной, я видела. Серая статуя из камня…
– Выйди, я сам всё объясню, – холодно бросил Этмар, обернувшись к домовухе, и та, фыркнув, исчезла, растворившись в воздухе, словно её здесь и не было. Я же осталась, хотя больше всего на свете в эту минуту хотела бы поменяться с ней местами.
– Тебе говорили в детстве, что значит осторожность? – припечатав меня взглядом, поинтересовался снежный, не утруждая себя предисловием, будто и не было тех нежных прикосновение и успокаивающих речей. Хотя, может и не было? Может, мне всё это приснилось?
– Объясняли, – с трудом выдержав прямой взгляд, произнесла я, едва сдерживая дрожь в голосе.
– А такие понятия, как благоразумие и рассудительность, тебе знакомы?
– Не поверишь, но знакомы, – смущение проходило, уступая место злости и раздражению.
– Что-то не верится, – усмехнулся тот, неспеша поднимаясь с кровати и всё так же глядя мне прямо в глаза, застёгивая рубашку обманчиво спокойно, отчего становилось не по себе. – Хотя, ладно, допустим, что эти понятия тебе всё же знакомы, поскольку такой отец, как Маркус, наверняка уделял немало внимания воспитанию своих детей. Но тогда отсюда следует ещё один вопрос. – Глаза мужчины опасно сверкнули, а скулы заострились, давая понять, что тот в ярости. – Что ты делала в таком случае на лестнице?
– Я… – начала, но продолжить мне не дали.
– Ты слышала резко прервавшееся пение домовухи? Хотя, о чём я спрашиваю, уверен, что слышала: она так старалась, что наверняка оценили даже соседи.
– Слышала, – пискнула я, уже понимая, к чему он клонит.
– Тогда куда девался твой здравый смысл, твоя осторожность и рассудительность? – вскричал демон, теряя контроль. – Если бы я опоздал хотя бы на секунду, ты была бы уже камнем.
