Заключённыий волк - Каролайн Пекхам
Он долго смотрел на меня сквозь маленькие отверстия, а потом поднял руку и тоже прижал ее к решетке. Кончики его пальцев коснулись моих сквозь крошечные щели в металле, и мое чертово сердце подпрыгнуло от его прикосновения, как это бывало, когда мне было четырнадцать лет. Не то чтобы я позволяла себе это показать.
— Я заплатил больше, чем ты можешь себе представить, — вздохнул он в конце концов.
Прежде чем я успела что-то сказать в ответ, раздался громкий звонок, и я замерла, оглядываясь вокруг, гадая, что бы это значило.
— Нас скоро выпустят отсюда? — с надеждой спросила я.
— Пока нет. Этот звук означает, что в блоке находятся охранники. Они проведут подсчет, прежде чем нас выпустят, хотя для этого еще рановато.
Шаги загрохотали по металлической лестнице снаружи, и Роари улыбнулся мне, прежде чем отодвинуться от решетки и подняться на ноги.
Я последовала его примеру, опустилась на койку и села спиной к стене, ожидая прибытия охранников.
Мой взгляд зацепился за Плунжера на дальней стороне блока, когда он начал делать приседания своей волосатой задницей в направлении двери.
Я поборола желание блевануть и быстро отвела взгляд.
— Где Двенадцать? — раздался глубокий голос откуда-то с нижнего этажа, и я повернула голову в сторону двери. Голос был подозрительно похож на того засранца-охранника, который вчера обжег меня.
— Звучит так, будто ты отправляешься на встречу с Начальницей, маленький щенок, — пробормотал Роари.
— Правда? Дай мне только надеть диадему и попрактиковаться в реверансах, — ответила я.
Он фыркнул от смеха, когда по лестнице загрохотали шаги стражников — какой-то трусливый фейри выдал им мое местонахождение. Я повернулась в кровати, откинулась на матрас и заложила руки под голову, закрыв глаза, притворяясь спящей.
В конце концов, шаги охранников становились все ближе и ближе, пока не остановились возле моей камеры.
— Как, черт возьми, такая маленькая штучка, как она, смогла урвать себе камеру на верхнем этаже? — негромко спросил Гастингс, в голосе которого определенно звучало удивление.
Уголок моего рта дернулся в улыбке.
— Я номер двенадцать, — сказала я, не открывая глаз. — Это камера номер двенадцать, я решила, что она предназначена для меня, поэтому выгнала Дракона, ragazzo del coro. — Мальчик из хора.
— Не дай ее привлекательности обмануть тебя, Гастингс, — прорычал Кейн. — Она каменная, холодная убийца. Вставай, Двенадцать, ты идешь с нами.
Я резко вздохнула и поднялась на ноги, направляясь к ним, покачивая бедрами. Еще двое охранников стояли дальше по проходу, в готовности помочь вывести меня отсюда, и я усмехнулась им, когда дошла до двери своей камеры.
— Вы действительно считаете меня соблазнительной, офицер Кейн? — спросила я, глядя на него из-под ресниц.
Он чуть не зарычал на меня, и я перевела взгляд на Гастингса, прикусив нижнюю губу, пока смотрела на него.
— Я думаю, что ты чертовски раздражаешь, — прорычал Кейн. — И если ты стремишься провести время в яме, то ты движешься в правильном направлении. Одевайся, Начальница хочет тебя видеть, — он просунул через решетку свежую одежду, и я медленно забрала ее у него.
— Ты собираешься просто стоять и смотреть, как я переодеваюсь? — спросила я, положив одежду на свободную койку над моей.
— Поторопись, или я буду вынужден сделать тебе выговор, — прорычал Кейн, угрожающе сжимая свою электродубинку у бедра.
Я надулась и посмотрела на Гастингса, словно хотела, чтобы он помог мне, но он только пожал плечами, выглядя немного неуверенным и явно не готовым бросить вызов Кейну.
Я повернулась лицом к койке, на которой лежала моя новая одежда, и медленно стянула белую майку через голову, а затем бросила ее на пол. Я спала без лифчика, и прохладный воздух камеры заставил мои соски затвердеть, как только он поцеловал мою кожу.
Затем я сбросила трусики, не предпринимая никаких попыток защитить от них свое тело, и ухмыльнулась про себя, когда Гастингс прочистил горло и отвернулся, как подобает джентльмену.
Однако Кейн не отвернулся, и я повернулась, чтобы посмотреть на него, пока медленно натягивала свою новую одежду. В его взгляде была тьма, которая говорила о том, что он ненавидит меня, но жар, пылавший в его глазах, говорил о том, что он хочет меня.
Я дразняще улыбнулась ему, скользнув взглядом по тому, как его черная форма облегает его широкую грудь, и не спеша надела свою новую одежду, закончив с оранжевым комбинезоном, который я застегнула только наполовину, оставив белую майку под ним на виду.
— Открыть на третьем, камера двенадцать, — скомандовал Кейн, поднеся рацию ко рту.
Раздалось глубокое жужжание, и дверь моей камеры отъехала в сторону, с грохотом распахнувшись, так что я предстала перед двумя охранниками с их магией, оружием и недоверчивыми взглядами. Хотя, когда мой взгляд скользнул к Гастингсу, я с удовлетворением отметила, что в глазах моего мальчика хориста был намек на беспокойство за меня.
— Sembri un agnello, ragazzo del coro. Dovresti temere il lupo, — сказала я, понизив голос на октаву, глядя на него и переместив свой вес так, чтобы оказаться под углом к нему. Ты похож на ягненка, маленький хорист. Ты должен бояться волка.
— Я же говорил тебе, что не говорю по-фаэтански, — ответил он, прочищая горло, и протянул руку, чтобы взять меня за плечо.
— Она сказала, что собирается съесть тебя живьем, — прорычал Кейн, схватив меня за другую руку. — И если ты не уберешь этот искрящийся взгляд из своих глаз, то я могу начать думать, что она права.
Гастингс нахмурился, словно не зная, верить Кейну или нет, и я невинно захлопала ресницами, пока Кейн подталкивал меня к быстрой ходьбе.
Мой взгляд зацепился за Роари, который прислонился к двери своей камеры, просунув руки сквозь прутья решетки, и наблюдал, как меня уводят. На мгновение показалось, что он беспокоится обо мне, но черты его лица неуловимо изменились, и я не смогла разглядеть ничего, кроме пустой маски. Я все равно усмехнулась, предлагая уверения, если они ему нужны. Я не боялась ни этого stronzo20, ни других охранников. Они могли быть суровыми, даже жестокими, но они не собирались рисковать, убивая одного из нас без веской причины и попадая в тюрьму вместе с монстрами, за удержание которых им платили. Если бы это случилось, их смерть наступила бы непременно, но не раньше, чем темные фейри, обитавшие здесь, заставят их страдать в полную силу. И даже без использования даров Ордена или магии существовало множество творческих способов причинить кому-то боль, потратив на
