Шихан Анна - Долгий, долгий сон

Брэн посмотрел на меня, и я поняла, что побелела как мел.

— Я опущу подробности, — сказал Брэн, и я была благодарна ему за эту деликатность. — Гхм… Самые большие проблемы возникли из-за инфраструктуры. Видишь ли, у нас были лекарства, с помощью которых можно было бы победить чуму, даже несмотря на стойкую форму болезни и недостаток медикаментов, однако транспортные средства, необходимые для доставки лекарственных средств, неожиданно вышли из строя. Болезнь поразила треть населения планеты, а у нас ничего не работало. Когда лекарства доставляли в какой-нибудь район, его уже некому было давать. — Брэн посмотрел на меня. — Насколько мне известно, все заканчивалось очень быстро, — сказал он, очевидно, пытаясь меня утешить. — Страшно, внезапно, однако так быстро, что у несчастных не было времени страдать.

Я закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки.

— Да, — выдавила я. — Продолжай.

Брэн снова глубоко вздохнул. Для него все это было далеким прошлым, но ему было нелегко рассказывать об этом мне.

— Чума бушевала целое лето, а потом пошла было на убыль. Все вздохнули с облегчением, однако ничего не закончилось. Чума вернулась снова, сначала в нескольких сельских районах. Как и раньше, она передавалась через кровь, через укусы блох и комаров. Вспышки стали повторяться все чаще. В конце концов было решено перевести лекарства от чумы в ручную продажу, поскольку люди умирали, не дождавшись, пока врач выпишет им нужный рецепт. Это мудрое решение сразу же дало заметные результаты. Тем временем продолжалось распространение туберкулеза. Ты уже знаешь об этом?

— Да, — кивнула я. — Специализированные пункты проверки на туберкулез начали открывать как раз перед тем, как я… короче, перед этим.

Брэн едва заметно поморщился.

— Да, все правильно. Однако с началом пандемии чумы эти обязательные проверки, собиравшие под одной крышей людей различного образа жизни и общественного положения, оказались миной замедленного действия. Нередко здоровые люди приходили в клинику провериться на туберкулез, а к вечеру умирали у себя дома от чумы. Это было чудовищно. Но сильнее всего потрясало то, что причиной катастрофы стало не какое-то новое, доселе неизвестное заболевание, а старые болезни, к которым просто не позаботились как следует подготовиться.

Брэн снова вздохнул.

— А потом обрушился последний удар.

Я в ужасе уставилась на него.

— Это еще не все? Неужели возможно что-то еще?

— Да, — ответил Брэн. — Бесплодие. Тебе что-нибудь рассказывали о Глобальной продовольственной инициативе?

— Да, — кивнула я. — Беспрепятственное распределение высокоурожайных семян. Мои родители тоже в этом участвовали.

— Я знаю. Самый крупный судебный процесс за всю историю ЮниКорп. Дедушка говорит, что этот иск едва не разорил компанию. Дело в том, что один из видов этих семян, то есть одна разновидность кукурузы, в результате генетической модификации превратилась в так называемое семя-терминатор. Такие семена самоуничтожаются после каждого урожая, то есть зерна, выросшие из такого семени, абсолютно бесплодны.

— Я об этом знаю, — сказала я. — Внедрение «терминаторов» означает, что фермер должен будет каждый год покупать новые семена у компании. Это очень выгодно для бизнеса.

— Но очень плохо для людей. В наше время семена-терминаторы запрещены законом.

— Правда? Почему? Наверное, после колоссальной убыли населения вам стало сложно каждый год развозить свежие семена по разным планетам?

— Как тебе сказать… Да, такие проблемы тоже существовали, однако главной причиной стали неожиданные мутации. Именно из-за них генетические модификации оказались под строжайшим запретом. В конце концов риск перевесил выгоды. Это казалось слишком опасно. Ген-терминатор, попадая в кровь, оказывал воздействие на людей. В первую очередь, на мужчин. Результатом стала недолговечная сперма. Срок жизненной активности сперматозоидов сократился до одного-двух часов. Это означало, что если мужчина не избавлялся от спермы с достаточной регулярностью, она умирала в его организме и он оказывался стерильным. Но даже если случалось чудо, если мужская сперма была активной, а женская яйцеклетка в полной боевой готовности ожидала сперматозоида на краю шейки матки, сперме не хватало силенок добраться до своей суженой прежде, чем раздавались первые такты погребальной песни, и несчастная отходила в мир иной.

Все это было настолько печально и ужасно, что я никак не думала смеяться, но все-таки рассмеялась. Выходит, я все-таки была права: услышать об этом от друга оказалось намного легче, чем от учителя.

— До пандемии чумы никто не обращал на это внимания. В наше время многие семьи не спешат обзаводиться детьми, поэтому поначалу никого не удивляло, что женщины в возрасте от тридцати восьми до сорока пяти лет не могут забеременеть в тот узкий промежуток времени, который они отвели себе на решение проблемы потомства. Но после стольких смертей и страданий всем страшно хотелось иметь детей — и немедленно. И тут выяснилось, что для большинства людей это Невозможно. Это было катастрофой. Мы потеряли столько людей и не могли восстановить численность населения. Кукуруза-убийца входила в состав основных пищевых ресурсов, ее добавляли повсюду, а следовательно, она была везде. Ею кормили скот, а следовательно, все сельскохозяйственные животные тоже оказались бесплодны. В результате разразился голод, — Брэн покачал головой. — А дальше все понеслось по нарастающей. Бунты, беспорядки, войны за ресурсы, войны за технологии. Туберкулез продолжал бушевать, чума то и дело возвращалась. Около двадцати лет на Земле царил хаос.

— И это все? — спросила я, боясь, что это еще не конец.

— Да, в основном. Война, Голод, Мор и Смерть явились в мир, оседлали своих скакунов, сыграли партию в поло и ускакали обратно на небеса, ждать очередного Апокалипсиса. — Брэн развел руками. — А мы, как видишь, все еще живы.

— Но как? — спросила я. — Как человечество смогло выжить?

— Работа над ошибками, прекращение наиболее опасных мероприятий, лекарства. А потом, в каждом поколении есть горстка людей, не восприимчивых к той или иной болезни. Когда самое страшное было уже позади, люди смогли сосредоточиться на возможном исправлении ситуации. Моя мама и ее брат появились на свет в результате искусственного оплодотворения, причем бабушка смогла забеременеть только после четвертой попытки. Я страшно рад, что у нее все получилось, иначе меня не было бы на свете. Как известно, терпение и труд все перетрут.

— Значит, вы все просто выжили, — тихо проговорила я.